Газета "Кишиневские новости"

В первые дни октября страна поздравляет учителей с их профессиональным праздником. К этим поздравлениям присоединяется и коллектив нашей редакции.  

Поблагодарим же былинную Марью Ивановну – как известно, более 80% учительского корпуса нашей республики составляют женщины – за ее труды праведные, за то, что во все времена, несмотря на все тяготы нынешней нашей «оптимизированной» жизни, она остается человеком, передающим высокие нравственные ценности подрастающему поколению.
Как известно, сегодня одной из главных «образовательных» проблем в нашей стране является дефицит педагогических кадров и решительное нежелание выпускников педагогических вузов «сеять разумное, доброе, вечное» в сельских школах – в них особенно! Так, из двух тысяч выпускников педагогических вузов года нынешнего в школы пришли не более 700 молодых педагогов, но, как утверждают многие руководители районных управлений образования, данный оптимистический показатель явно «нарисован».
Традиционно считается или, по крайней мере, до недавнего времени считалось, что в  педагогические вузы приходит  молодежь, которая по определению, как говорится, с колыбели, уже обладает необходимыми для педагога качествами, а потому дело за малым: надо только вооружить ее методикой преподавания, добавить конкретных знаний по предмету, и дело пойдет на лад!
Так ли это и почему «образовательное» начальство как бы забывает о том, что сегодня в педвузы часто поступают от безысходности, по принципу «Нет дороги – иди в педагоги»? А о том, что все обстоит именно так, свидетельствуют  данные анкетирования студентов педагогических вузов. И вот что оно показало.
Будущие педагоги бодро и теоретически точно могут размышлять о таких высоких понятиях как толерантность, справедливость, доброта, но когда эти самые высокие нравственные качества  требуется проявлять в реальной жизни, вот тут-то и происходит полный облом. Почему? Вот об этом и стоит поразмышлять.

Про новую нравственность и мотиваторов

Недавно автор этих строк познакомилась с выводами и рекомендациями двух международных конференций, проведенных с разницей в один год и посвященных личности и роли учителя в современном мире. Как было отмечено в итоговом заявлении того и другого солидного мероприятия, проблема  взаимоотношений современного учительства с миром требует коренного пересмотра многих устаревших  концепций, доселе исповедуемых человечеством. Какие же из них устроители данных мероприятий считают устаревшими?
Вчитаемся  «с чувством, с толком, с расстановкой». И поразмышляем.
«Человечество подошло к порогу, за которым нужна новая мораль и новая нравственность, и новые знания, и новый менталитет, и новая система ценностей. Создавать их будет учитель!». Но и это не все. Оказывается, в настоящее время создается профессиональный стандарт педагога, согласно которому преподаватель века нынешнего должен обладать навыками хорошего психолога, менеджера и быть мотиватором – в самом широком смысле этого слова. Заметим, кстати, что во все века и времена хороший учитель непременно являлся  хорошим психологом, точно также, как и мотиватором, и менеджером – если иметь в виду его умение четко и грамотно организовать учебный процесс.
А вот далее возникают вопросы.
К примеру, чем новая нравственность должна отличаться от той, прежней, и вообще нравственность, совесть, мораль – они что – меняются в зависимости от времен года?
Размышляя об этом, все чаще вспоминаю свою родную школу в райцентре Каменка, что в Приднестровье, и уникальных наших учителей, по урокам и заповедям которых и сегодня,  будучи сама уже в почтенном возрасте, продолжаю строить свою жизнь.
Расскажу об одном из них – Федоре Федоровиче Крутиголове.

Просто учитель

По словам министра образования Майи Санду, ввиду дефицита педагогических кадров многие сельские учителя вынуждены преподавать и по семь предметов, чаще всего не имея никакого представления о большинстве из них.
В нашей Каменской школе Федор  Федорович Крутиголов вел уроки французского, химии, астрономии и биологии, и по каждому из названных предметов обладал поистине уникальными знаниями.
Владея шестью иностранными языками – английский он выучил уже в преклонном возрасте, сельский учитель Крутиголов мог бы завещать живущим  ныне собственный стихотворный перевод с русского на немецкий «Евгения Онегина», но тот перевод хранился только в его могучей памяти и умер вместе с ним. Федор Федорович сочинял стихи и  музыку, некоторые из написанных им песен исполнялись в пятидесятые-шестидесятые годы по радио, но где они теперь, в каких архивах хранятся, – если вообще хранятся? Он мог бы написать не один труд по педагогике и, наконец, просто рассказать о себе, и это был бы поучительный рассказ о победе человеческого духа над судьбой.
Но в том-то и дело, что выплеснуть на бумагу пережитое  ему было не по силам: наш учитель был слепым. Таким его помнили все поколения  каменских школьников – бабушки и дедушки, отцы и матери, дети и внуки.
С сожалением пропуская историю его появления в Каменке, скажу лишь о том, что в двадцатые годы прошлого века в Каменскую русскую школу прибыл молодой слепой педагог Федор Федорович Крутиголов в сопровождении мамы.
Они поселились в небольшом одноэтажном флигеле, расположенном во дворе школы. Везде ходили только вдвоем, только под руку, сын почтительно обращался к маме на «вы», она же, несмотря на свои «буржуйские» шляпки и знание языков, достойно несла все бытовые тяготы, помогала сыну готовиться к занятиям, читала ему вслух.
Прошли годы, мать состарилась и умерла, и Федор Федорович остался один.
Наше поколение 50-60-х было третьим по счету в его педагогической биографии.
Обычно, когда хотят рассказать о любимом учителе, прежде всего, вспоминают его уроки, мне же особенно врезались в память моменты, связанные с  нашим внеурочным, как теперь принято говорить, общением с Федором Федоровичем.
Может, те моменты и были главными ваятелями наших душ? Очень даже может быть, потому что  предназначались тебе и только тебе. Местом же священного действа был тот самый флигелек, в котором жил Федор Федорович. В его дверь можно было постучаться, чтобы получить ответ на любой интересующий тебе вопрос, позаниматься дополнительно, подготовиться к вступительным экзаменам в институт, «поговорить» на французском.
Вот одно из самых устойчивых воспоминаний… Ты еще только подходишь к знакомым дверям как уже слышишь голос Федора Федоровича, приглашающий тебя войти: он узнавал нас по голосам и шагам. Входишь, а навстречу тебе, встает – непременно встает – Федор Федорович. Жестом приглашает сесть в «вольтеровское» кресло. Сколько всего перевидало на своем веку то облезлое от времени кресло – не сосчитать. Нам же очень нравилась  его древность, потому что, погружаясь в нее, мы казались себе значительнее и взрослее.
Занимались, читали вслух Тургенева на русском, Бальзака на французском, в минуты особого вдохновения Федор Федорович читал наизусть то любимого «Евгения Онегина», то Гете, то Шекспира – и все на языке оригинала.
И каково же было ему, с его шестью иностранными языками, Женевой и Парижем, где он в свое время учился, слушать наш лепет? А ведь слушал. И не ради привычки, нет. Мы ему действительно были интересны, каждое новое поколение. И как бы ни наивны были наши суждения, никто и никогда не слышал в ответ ни насмешки, ни замечания, и только: «А я думаю несколько иначе» или «Мне кажется, что так будет лучше». И надо ли говорить, что, уходя, мы не только хотели снова вернуться, но и начинали верить в себя и испытывать уважение к собственным мыслям.
И еще одно важная деталь, значительно повлиявшая и на мое отношение к жизни: наш Учитель до преклонных лет не утратил ощущения ее ценности и старался каждую минуту провести с пользой.
Идет обычный урок астрономии: Федор Федорович считал вполне логичным проводить уроки по этому предмету ночью, во дворе школы, когда «зажигались» звезды.
Телескоп, хранившийся у Федора Федоровича, был одним из самых притягательных для нас «объектов».
В те минуты, когда Федор Федорович красочно и убедительно рисовал нам картины ночного неба, приходило ощущение какой-то нереальности происходившего –  а слеп ли он? Созвездие Кассиопеи было его любимым. Может быть, именно его последним увидел на ночном небе молодой студент Федор Крутиголов, когда мир для него еще не погрузился в темноту?..
Среди многочисленных его учеников не оказалось ни одного астронома или звездочета, но каждому из нас он помог выбрать свою дорогу в жизни, а значит и найти свою счастливую звезду.
Попыталась “приспособить» образ моего учителя к образовательной стратегии века нынешнего. Не получилось, Потому как в каноны «новой морали и новой нравственности» он явно не вписывается да и на «модернизатора» тоже не тянет. И слава Богу.
Майя ИОНКО.