Газета "Кишиневские новости"

Кто ответит за обрушение

По факту обрушения казармы воз­буждено уголовное дело по ста­тье «Халатность». На месте трагедии сейчас работают военные следова­тели. «МК» удалось поговорить с одним из специалистов, имеющих непосредственное отношение к раз­бирательству по этому делу.

К сожалению, мы не можем назвать его имени, так как этот человек не уполномо­чен давать комментарии прессе, однако на условиях анонимности он все же согласил­ся разъяснить «МК» ряд важных деталей. И, в частности, кто непосредственно несет ответственность за случившееся.

Так, источник «МК» объяснил, что тот перечень работ — ремонт инженерных сетей, полов, кровли и замена окон, — о котором заявлял официальный представитель Мино­бороны России генерал-майор Игорь Кона­шенков, относится к понятию «капитальный ремонт». За него в Минобороны отвечает де­партамент капитального строительства.

Непосредственно схема действует так: департамент решает, какое конкретное зда­ние необходимо ремонтировать, определяет какой — капитальный или текущий — ремонт требуется провести. Через этот же департа­мент (в данном случае он выступал заказчи­ком работ) выделяются бюджетные средства, необходимые для ремонта.

Затем департамент капстроительства заключает договор с основным подрядчиком, которым выступает Спецстрой. А уже Спец­строй сам нанимает кучу контор, которые вы­полняют субподрядные работы по ремонту.

По данным Спецстроя, работы по капи­тальному ремонту казармы по результатам проведенного тендера были выполнены ООО «Ремэксстрой», зарегистрированным в Ниж­нем Новгороде.

Тут, безусловно, возникает вопрос: по­чему была выбрана именно эта фирма, если к ней у военных претензии уже имелись? В свя­зи с этим сразу появляется версия: возможно, кто-то из организаторов тендера был кровно заинтересован в том, чтобы подряд на рабо­ты в Омске получило именно ООО «Ремэкс­строй»?

Так это или нет, теперь предстоит выяс­нить следствию. Однако, как объяснил «МК» наш источник, следует учитывать тот факт, что, пока какая-либо фирма, пусть даже не раз провинившаяся, не внесена в перечень недо­брокачественных поставщиков услуг, отказать ей в участии в тендере нельзя — незаконно.

Однако, по информации нашего источ­ника, тут имелось другое нарушение: акта о приеме капремонта казармы, проведенного в 2013 году, до сих пор не существует. Этот акт должен был быть подписан представителями ООО «Ремэксстрой» и Спецстроя. А затем, по­сле выполнения всех работ, Спецстрой также по акту обязан был передать здание Минобо­роны.

Но акта о приемке отремонтированного здания казармы не существует, а люди уже два года — с 2013 года — в нем почему-то живут.

По мнению нашего источника, в этой си­туации «командиру части от ответственности точно не уйти — он наверняка попадает под раздачу». Хотя его оправданием может послу­жить тот факт, что, как опять-таки рассказал наш источник, некую сомнительную бумагу — соглашение с Минобороны, Спецстрой все же оформил (кто, когда и при каких обстоя­тельствах его подписывал, предстоит выяс­нить прокуратуре). В нем указан перечень тех недостатков, из-за которых Минобороны не принимает этот объект, но при этом дается разрешение на заселение людей.

«В любом случае, — заявляет наш источ­ник, — такой документ будет рассматривать­ся прокуратурой как серьезное нарушение». Правда, эксперт не исключает (об этом гово­рят и спасатели, работающие на месте траге­дии), что изначально, еще при строительстве этой казармы, якобы были допущены серьез­ные нарушения.

Ольга БОЖЬЕВА.

«ДОСТАТОЧНО БЫЛО САМОВОЛЬНО СДЕЛАТЬ ДВЕРНОЙ ПРОЕМ В НЕСУЩЕЙ СТЕНЕ»

Обрушение казармы учебного центра ВДВ в Омске, возможно, произошло из-за нарушений строительных норм при ремонте. Как такое могло произойти? Этот вопрос «МК» задал нескольким ве­дущим архитекторам.

Сергей ГНЕДОВСКИЙ, проектное бюро «Архитектура и культурная поли­тика», заслуженный архитектор России: «Трагедия в Омске — далеко не первый слу­чай, когда в российских военных городках ру­шатся здания. Причина этого одна: военные регулярно устраивают тендеры для поиска компании, готовой отремонтировать здания. Причем главный критерий тендера — зача­стую не профессионализм строителей, а их готовность выполнить работы в максимально сжатые сроки. Качество работ здесь отходит на второй план. К сожалению, я не знаю, ка­кого года постройки казарма, часть которой обрушилась в Омске, но могу сказать одно: катастрофа случилась не из-за дефекта са­мого здания — в противном случае оно, веро­ятнее всего, обрушилось бы целиком. Здесь налицо какие-то технические нарушения в конкретной части казармы, из-за которых она и обрушилась. Но что было на самом деле, ответить смогут лишь следователи».

Николай ШУМАКОВ, главный архи­тектор «Метрогипротранса», президент Союза московских архитекторов: «Судя по характеру аварии, вероятнее всего, в конструкцию здания были внесены какие-то существенные изменения, что-то было убрано или изменено. Это могли быть ко­лонны, ригели (несущие балки, служащие опорой для других элементов) или несущие стены, которые могли убрать при перепла­нировке помещения. В любом случае глав­ная ошибка, которая привела к трагедии, — это отсутствие расчетов и плана прово­димых работ».

Вячеслав НИЛОВ, заслуженный архитектор России: «Думаю, что про­блема здания носила конструктивно-эксплуатационный характер. Дело в том, что эта казарма была построена в 60-х годах прошлого века. Подобные строения рассчи­таны не на 50–60 лет эксплуатации, а как ми­нимум лет на 100. Поэтому, вероятнее всего, катастрофу спровоцировали строительные работы, проводимые с нарушениями».

— Что вы можете сказать о видео, на котором видна казарма в процессе ре­монта?

— На видео мы, во-первых, видим не­сущие колонны, а во-вторых, многочислен­ные дверные проемы. Не исключено, что один из них рабочие устроили самовольно в несущей стене. В принципе этого было до­статочно для того, чтобы спровоцировать ее деформацию, а затем и обрушение здания. То же самое касается несущих колонн: если необдуманно убрать одну, это может приве­сти к катастрофе.