Газета "Кишиневские новости"

Рассказ российского офицера, принимавшего французский вертолетоносец

Эпопея с «Мистралями» все никак не закончится. Кто-то негодует на вероломных «лягушатников», кто-то радуется, что российскому флоту в итоге достанутся деньги, а не два дорогостоящих бесполез­ных французских «корыта». А что думают сами моряки, которые не­сколько месяцев прожили на вер­фях в Сен-Назере — проходили там обучение и принимали десантные вертолетоносные корабли, кото­рым уже успели присвоить рос­сийские имена «Владивосток» и «Севастополь»? Мы пообщались (на анонимной основе) с одним из наших офицеров, который отпра­вился во Францию на учебном ко­рабле «Смольный» забирать «Ми­страли», пробыл там 210 дней, но в итоге вернулся ни с чем.

Чем русские отличаются от американцев

— Вы оказались во Франции в тот мо­мент, когда власти этой страны уже поста­вили под сомнение передачу России «Ми­стралей». Как вас приняли и разместили?

— Мы вышли из Кронштадта 13 июня, но по пути пришла радиограмма о том, что Франция пока не готова нас принять. Пять дней просто простояли на Балтике. Наконец разрешение было получено, и 30 июня мы пришли в Сен-Назер. Поскольку уровень воды в Бискайском заливе постоянно меняется из- за приливов и отливов, в городе для стоянки кораблей сделан закрытый рейд с системой бассейнов и шлюзов. Частично эта акватория находится на территории верфей. Туда за­шел «Смольный»; участок причальной стен­ки, у которой он пришвартовался, огородили забором, поставили КПП. Нам всем выдали магнитные пропуска. Французы соорудили для нас несколько конструкций контейнерного типа, куда подвели свет, воду, ка­нализацию. Там мы могли помыться и постираться. А жили на бор­ту «Смольного» в условиях, которые трудно назвать комфортными. Ко­мандование на нас в плане размещения, я думаю, сэкономи­ло. «Смольный» — это учебный корабль, предназначенный для прохождения курсанта­ми корабельной практи­ки. А тут он использовал­ся как плавучая казарма. «Смольный» рассчитан примерно на 300 «пасса­жиров». В нашем случае он был перенаселен примерно в полтора раза. Считайте: два экипажа для «Мистралей» по 200 человек плюс полтора десятка офицеров из военно-морских вузов, из которых готовили инструкторов. В результате экипажу «Смоль­ного» пришлось уплотняться — люди жили не в каютах и кубриках, а в необитаемых постах — агрегатных, кладовках, помещениях, где установлена аппаратура.

С первых дней июля началась учеба. До середины сентября французские инструкторы преподавали нам теорию.

— Как они к вам относились? Вы об­суждали с ними ситуацию, которая сло­жилась вокруг кораблей?

— Мы никакого негатива от инструкторов не ощутили. Они были корректны, доброже­лательны. Со многими завязались дружеские отношения. Инструкторы даже выражали со­жаление, что французское правительство ни­как не может разродиться решением насчет «Мистралей» и заглядывает в рот американ­цам. Периодически СМИ вбрасывали утки. Например, о том, что французская сторона опасается угона «Мистраля» российскими моряками, или о том, что с корабля похищены некие жесткие диски… Полный бред. Не было даже никаких намеков на подобное развитие событий. Никто из нас постоянно на «Мистра­ле» не находился.

— Простые французы, жители Сен- Назера, выражали вам как-то свою нега­тивную позицию?

— Мы опасались пикетов, демонстра­ций, провокаций. Да, были случаи, когда какие-то не вполне адекватные ребя­та, проезжая мимо нашей территории на автомобилях, сбрасывали ход и выкрикивали что- то из машин. Од­нажды даже была организована санкциониро­ванная акция протеста — человек 50 подошли к «Владивостоку» с пла­катами и мегафоном, потом направились к «Смольному». Наше командование приказало на берег не сходить и задраить иллюминато­ры. Эти люди покричали что-то в мегафон на безмолвный корабль и разошлись.

— Вы часто выходили в город? В фор­ме или по гражданке?

— Офицеры сходили часто, мичманы, ма­тросы и старшины реже — все в гражданской одежде и группами. Одиночные перемещения были запрещены. Это обычные организацион­ные меры при нахождении военнослужащих на территории иностранного государства. В увольнениях иногда общались с француза­ми. И не только с ними: Сен-Назер — город кораблестроительный, там много гастарбай­теров из Польши, Прибалтики, с Украины и из других стран Восточной Европы и бывших ре­спублик СССР. Некоторые осели во Франции. Со стороны простых людей мы не встретили никакого негатива. Люди там скорее любоз­нательные, чем враждебно настроенные. Так всегда бывает — предубеждения одних на­родов против других формируют власти, то есть ограниченный круг лиц, который кормит остальных новостями определенного сорта. Считаю, наше пребывание во Франции можно назвать образцовым. Даже когда «Мистраль» не был нам передан в срок и начался период неопределенности, когда у людей стало на­капливаться недовольство, экипажи не по­зволяли себе никаких нездоровых выбросов негативной энергии. Для сравнения: один из французских преподавателей поделился впечатлениями о недавнем прибытии в Мар­сель американского фрегата. За три дня этого «дружественного» визита члены его экипажа — горстка отморозков — весь город постави­ли на колени. Били стекла и посуду в барах, унижали местное население, таксистов и тех, кто работает на улице. А мы полгода жили в Сен-Назере, и самое худшее, что случилось, — кто-то перебрал с алкоголем и был спокой­но доставлен товарищами на корабль.

Маневренный, но медленный

— Расскажите подробнее про сам «Мистраль». Как вам этот корабль?

— В сентябре у нас было два выхода в море по 10 дней. Сначала откатали экипаж «Севастополя», потом «Владивостока». Ко­рабль оставил приятное впечатление в плане комфорта и удобства использования. Кое- какой французский опыт нашему военному кораблестроению не мешало бы перенять. Прежде всего в части внедрения современных технологий. Понятно, что одна страна, прода­вая свою военную технику другой (пусть даже союзнику), всегда намеренно снижает ее ха­рактеристики. Так делают все, в том числе и французы. Это касается в первую очередь высокотехнологичной аппаратуры. Напри­мер, они поставили на «Мистраль» РЛС со сниженными характеристиками. Замечу, что аналогичные российские станции превосхо­дят французскую по дальности, да и по точно­сти. А вот их БИУС (боевая информационно- управляющая система. — Ред.) довольно интересна. Она решает широкий спектр задач и по навигации, и по управлению средствами высадки десанта, и по слежению за своими летательными аппаратами. Все работает бы­стро, корректно. Понятный интерфейс, сен­сорные экраны. На самом деле это играет важную роль. Например, старый экран низ­кого разрешения и топорные клавиши — это негативные факторы в работе операторов, они отвлекают, рассеивают внимание и мо­гут помешать качественному решению задач мониторинга обстановки и управления ору­жием. У французов эргономика рабочих мест продумана достаточно хорошо, да и вычисли­тельная мощность оборудования высока: все собрано на современной элементной базе. Также установлена аппаратура наблюдения за обстановкой в инфракрасном диапазоне — тоже очень интересная система.

Но на корабле были подготовлены поме­щения и для монтажа российского оборудо­вания…

В плане энергетики и движения «Ми­страль» также отвечает современным тен­денциям развития кораблестроения: он пол­ностью электрический. Если в классическом варианте главная энергетическая установка, будь то паросиловая, газотурбинная или ди­зельная, передает вращение на линии вала с гребными винтами, а повороты корабля обе­спечиваются за счет отклонения рулей, то на «Мистрале» стоят дизель-генераторы, и вся вырабатываемая ими энергия поступает по­требителям в виде электричества. Движение корабля обеспечивают винторулевые колон­ки, которые могут вращаться на поворотных подшипниках. В результате «Мистраль» очень маневренный, может разворачиваться прак­тически на месте. Другое дело, что прочность конструкции подшипника не беспредельна, поэтому и мощность гребных электродвига­телей ограничена. Максимальная скорость «Мистраля» составляет порядка 19–20 узлов — совсем немного. Но для десантного кора­бля скорость не так и важна, как, скажем, для крейсера или эсминца. Его задача — макси­мально близко подойти к берегу и обеспечить высадку. А «Мистраль» это позволяет. У него осадка около шести метров.

— По-вашему, России нужны такие корабли?

— Наверное, все-таки нужны. «Ми­страль» — не самый лучший в мире корабль своего класса, но далеко и не самый плохой. Худо-бедно он способен нести на борту до тысячи человек десанта, полторы дюжины вертолетов, несколько единиц бронетехники, 2 десантно-высадочных катера. Его можно ис­пользовать как корабль связи и управления. Ну и не будем забывать, что два корабля — это примерно 400 рабочих мест для матросов- контрактников, мичманов и офицеров.

— А у нас на флоте что, безработица, есть избыток экипажей и нехватка кора­блей?

— Нет, этих людей, конечно, куда-то рас­суют, назначат. Но еще во Франции многие не­состоявшиеся члены экипажей «Мистралей» говорили, что уйдут с флота, когда закончится контракт. Потому что им наверняка предложат бесперспективные должности.

Компенсация за разрыв контракта

— Ваше обучение закончилось в нача­ле октября, а находились вы во Франции до 18 декабря. Чем занимались?

— 4 октября наши занятия официально завершились, нам выдали сертификаты о пройденном обучении. После этого мы про­сто поддерживали свое биологическое суще­ствование и ждали, когда неопределенность закончится. Работали с документацией; лич­ный состав развлекали командиры — застав­ляли писать конспекты по пройденному курсу, проводили смотры формы одежды, занятия по строевой подготовке, спортивные сорев­нования, экскурсии в город. Но настроение у людей все равно ухудшалось из-за неопреде­ленности ситуации.

И мы, и французы до последнего надея­лись, что корабли все-таки передадут России. Первый корабль, «Владивосток», полностью готов. Все его системы нами были приняты — только поднимай российский флаг и отправ­ляйся домой. Скажу больше. Готов и «Сева­стополь» — его планировали передать осенью 2015 года, но французы без лишней шумихи его ускоренными темпами достроили и уже провели ходовые испытания. Возможно, они рассчитывали передать сразу оба корабля.

Когда до наших руководителей наконец дошло, что французы будут тянуть до послед­него, — решили, что дешевле ждать дома окончания всей этой истории. 18 декабря мы торжественно с музыкой покинули Сен- Назер.

Владлен ЧЕРТИНОВ.