Газета "Кишиневские новости"

Известный композитор считает, что «патриотизм должен быть изжит на всей планете»

…Владимиру Дашкевичу на днях ис­полняется 80, а ум его юн и ясен, да даже не ум, а чувствование это­го мира, вкотором есть изрядное место и для самоиронии, и для абсолютно независимой точки зрения, не подверженной никаким конъюнктурным ветрам. Таков он, такие и его друзья (Юлий Ким, Еле­на Камбурова), которые нынче зво­нят каждые пять минут, справляясь о юбилейной программе в «Гнезде глухаря». Надоело всякий раз пере­числять для «неискушенного чита­теля» композиторские заслуги В.Д.: его музыка — в «Шерлоке Холм­се» Масленникова, «Бумбараше», «Зимней вишне» — под сотню филь­мов набирается. Но этого мало. Тра­диционно «в стол» писано несколько симфоний, ораторий, мюзиклов, ор­кестровых концертов. Вот и сейчас в руках держит свеженькую партиту­ру балета «Шерлок Холмс», а мне на память дарит одним им пропетую и сыгранную на фортепиано оперу «Царь Давид» на двух дисках — за­слушаешься, хит на хите…

«Не верьте мифу, что киномузыка — халтура!»

— Кого-то удивит созданное вами ко­личество «классической музыки» в тра­диционном ее восприятии. А то иной раз кинокомпозиторов не считают полноцен­ными творцами…

— И это неверно. Миф о том, что музыка в кино — это халтура, должен быть вычеркнут из памяти. Да в XX веке все лучшее в музыке было отдано кинематографу, благодаря чему она и выжила в трудное время (когда авангард стал отпугивать значительную часть аудито­рии). Первым это понял Прокофьев, написав­ший великие темы к фильму «Александр Не­вский» Эйзенштейна, — то не был звукоряд, но полноценный концертный номер, испол­ненный впоследствии множеством оркестров как самостоятельное произведение.

— А почему вы считаете, что авангард отпугнул слушателя?

— Понимаете, еще во времена моего становления, в 70-е, было ощущение, слова­ми Гете, что «под каждым могильным камнем покоится Вселенная». Ну свойство русской культуры такое — отсутствие изоляции; и музыка семидесятников, как сейчас выяс­няется, была мощным культурным пластом, объединяющим мир. Увы, сегодня ощущение Вселенной у людей прошло. Нет стремления добиться каких-то нравственных и профес­сиональных высот. В том числе и потому, что в социальном механизме что-то сломалось — перестала репродуцироваться большая культурная продукция. Авангард и попса сде­лали свое черное дело. Авангард разрушает сложившийся веками интонационный код, на основании которого возникла музыка вообще. Крупный авангардный идеолог Арнольд Шён­берг запретил мажор и минор, запретил поль­зоваться нормальным трезвучием, а мажор и минор — что это такое? Это борьба добра и зла.

— И попса подлила масла в огонь?

— Попса — это форма социального ви­руса. Вот разрушил авангард систему круп­ных идеальных образов, и на ее обломках малоодаренные люди начали строить свои маленькие каморки. Это и есть попса, музыка для маленьких людей… одновременно пре­кратилось репродуцирование серьезных му­зыкальных талантов.

— То есть сегодня невозможно быть классическим композитором в чистом виде?

— Что значит в чистом виде? Если ком­позитор не прошел школу кинематографа, он не сможет написать ничего путного и на филармоническом уровне. Шостакович до всей своей блистательной карьеры шесть лет играл тапером в немом кино. И уверен, что именно там в голове гениального маль­чика зародились многие великие вещи. А если взять сочинения Гладкова, Рыбникова, Артемьева, Журбина, Максима Дунаевского (да и мои) — они тоже большие по жанру: это и шесть симфоний Рыбникова, мои пять кон­цертов для фортепиано, скрипки, виолончели, — или замечательную оперу «Преступление и наказание» Артемьева (дай бог, чтобы ее поставил наконец Театр мюзикла Швыдкого). Так что хорошей музыки накопилось много, осталось только придумать, как ее регулярно (а не по случаю) доносить до слушателя. Най­ти канал для популяризации.

— Это реально в нынешних услови­ях?

— В прошлом году вся группа композито­ров «третьего направления», выше перечис­ленная, написала письмо президенту о том, что мы фактически заблокированы. Путин в нашем же тексте выделил фразу — «в просве­щенной стране государство является продю­сером композитора». И подписал — «Поддер­жать!». А то мы сегодня за свой счет не только сочиняем музыку, но и переписываем ноты. Но, увы, Путин-то понимает проблему, а когда его директива спускается ниже — она просто тонет без следа…

— Нет, ну помогла же Тухманову одна известная корпорация воплотить на сцене «Царицу»…

— Помощь со стороны олигархов я счи­таю совершенно оправданной — это общеми­ровая практика. Но так ли часто эта помощь доходит? А ведь наше «третье поколение» — вполне себе состоявшееся явление и эсте­тически, и этически, к нему присоединяются ведущие молодые композиторы — Алексей Шелыгин, Андрей Семенов. Расшифрую: пер­вое направление — это классическая музыка, второе — популярная. И третье — мы, музы­ка, которая берет классические традиции у первых и современные интонации и ритмы у вторых, сохраняя школу и… новизну, живость. Все концерты Артемьева, Гладкова, Рыбни­кова идут при полных аншлагах. Вот дирижер Владимир Юровский (глава Госоркестра им. Светланова) совершил, на мой взгляд, подвиг, соединив большой симфонический оркестр с «Обыкновенным чудом» Гладкова. Публика принимала на ура, как, вероятно, реагировала в XIX веке на великие симфонии романтиков. Побольше бы таких концертов!

«Природу русскую сломить нельзя!»

— Касательно «иных деятелей». Дми­трий Быков гениально сказал про оче­редной Новый год на нашем ТВ: «Когда я в новогоднюю ночь слышу опять одну сплошную, неизменную 40 лет попсу с од­ними и теми же все более ужасающими, все более кадаврическими лицами, — ре­бята, это нехорошо, это плохое зеркало. […] И никогда не перестанет петь Алла Пугачева». Полная беспросветчина!

— У меня более конкретное определение: есть незримый заговор людей, перевернув­ших музыкальную пирамиду. Пирамида в со­ветские времена была такой: на первом эта­же — Прокофьев, Шостакович, Хачатурян; на втором — исполнители (Ойстрах, Рихтер, Ги­лельс), а на третьем — популярные компози­торы (Дунаевский, Утесов etc.). Конечно, все эти уровни находились в известной взаимос­вязи, потому что увертюра Дунаевского к «Де­тям капитана Гранта» абсолютно симфонична по своей сути. Но без мощного первого этажа профессиональный уровень третьего был бы гораздо ниже. А сейчас пирамида перевер­нута, причем сознательно. Отсюда и низкое качество… хотя за Пугачевой эпоха, кто бы что про нее ни говорил.

— Ну хорошо, а кого бы вы сейчас по­ставили на место Прокофьева, Шостако­вича в вашей пирамиде?

— Представителей высшего мастерства, коими сегодня являются уже названные Арте­мьев, Рыбников etc., «третье направление».

— И вы.

— Может, и я. Но как раз из-за мастер­ства нас не пускают занять ведущие позиции, равно как и никакие другие. Даже продюсеры идут в наступление, сокращая отчисления за киномузыку. Хотя выйди сейчас на экраны та­кой фильм, как «Бумбараш», думаю, публика на него пошла бы: борьба красных и белых до сих пор актуальна. Она жила в нашей истории всегда…

— Проблема неравенства?

— Проблема русского человека заклю­чается в том, что он жаждет справедливости. Причем эта жажда приводит его нередко к историческим тупикам (как вся история со­ветской власти — люди рванули за справед­ливостью, но оказались в ловушке). Но как бы то ни было, природу русскую сломить нельзя. Она все равно берет свое. И пока в нашей культуре это не будет в полной мере отраже­но — культура не продвинется.

— Но американцы тоже борются за справедливость…

— У них она иная: справедливость дости­гается только тогда, когда ты «в шоколаде», преуспевающий во всем человек.

— А русскому что, нельзя преуспе­вать, быть богатым?

— Можно, если он не подменяет справед­ливость богатством, что как раз часто и про­исходит. И это измельчает человека. А ничего нет хуже подобного ощущения. Вот почему многие кинокомпозиторы пишут крупную фор­му? Это повышает и их самооценку, и оценку окружающих. А маленькая, попсовая форма, напротив, заставляет двигаться в мозгу лишь пару нейронов — ты и деньги. Это вещи очень связанные: сейчас много крохотных песенок и много маленьких людей, из-за которых об­щество находится в состоянии агрессивного брожения. Правильно кто-то заметил: Россия — единственная страна, где в автомагазинах продаются биты. Вот к такой формуле мы и пришли: маленькая музыка — маленькая са­мооценка — большая агрессия.

— О засилье временщиков мы гово­рим уж лет десять…

— Ну а что, временщики обосновались надолго. Требуется новая культурная пара­дигма. Потому что сейчас нам внушается, что хороший человек тот, у которого много денег. Между деньгами и добром ставится знак ра­венства. Но это путь в бездну. Вы знаете, что именно левое полушарие нашего мозга защи­щает интересы своего «Я», в нем живут день­ги, расчет, власть, воровство. А правое отве­чает за такие архетипы, как справедливость, альтруизм, бог, добро, — защищает интересы всего человечества, потому, собственно, род людской выживает. Так вот, музыка тоже там, в правом. Но сейчас налицо подавление му­зыкального поля, вследствие чего агрессия вскипает, увеличивается в объеме при… бла­гословении государства.

— Но даже депутаты Госдумы уже го­ворят, что, отменив в школе уроки музы­ки, мы растим дебилов…

— Такой пример: я в музыку пришел до­вольно поздно — в 19 лет, когда был на тре­тьем курсе Института тонкой химической тех­нологии. Так вот, на экзаменах в Гнесинском институте выяснилось, что музыкальную лите­ратуру я знаю не хуже тех, кто изучал ее с пяти лет. А почему? Да потому что классическая музыка постоянно звучала по радио, она есте­ственным образом входила в мозг. Неспроста даже в годы войны первопланово пускали в эфир на три часа с лишним оперу «Пиковая дама», хотя, казалось бы, было много важной, первостепенной информации! Классика была элементом быта, мальчишки играли во дво­ре и напевали мотив из Седьмой симфонии Шостаковича — «пам-па-парам-пам». Хотя и понятия не имели, что эта музыка сочинена совсем недавно…

«Интересы человечества выше интересов любой отдельно взятой страны»

— Кто-то умиляется от Даров волхвов и многочасовой очереди в храм Христа Спасителя, кто-то называет это шокирую­щим средневековым шоу, будто не было Эйнштейна, будто в космос не летали…

— Раньше верили в пуговку от кепки Ле­нина. Сейчас стоят за Дарами. Хотя я уверен, что лишь единицы из стоящих читали Библию. Ведь если бы читали, то Даров бы не ждали — в Библии к ним относятся очень осторожно, волхвы — это колдуны, достаточно вспомнить известный сюжет, как Бог наказал царя Саула за обращение к волшебнице…

— Ну и миграционные процессы: оста­нется ли Россия в равновесии?

— Тут нельзя зацикливаться только на России. Эволюция человека как вида закон­чится тогда, когда наша численность достиг­нет 8,5 миллиарда. К этому моменту челове­чество должно полностью изжить комплекс разделения — ведь у всех на планете генотип одинаков на 99,9%, и в этом смысле китаец ничем не отличается от араба. Все остальное суть этнические декорации. Небольшой раз­мер земного шара диктует серьезную степень саморегуляции — и финансовой, и экономи­ческой; должна быть единая валюта для избе­жания масштабных кризисов. Мы непременно придем к единому политическому руковод­ству, когда все государственные границы превратятся в административные. И, конечно, никаких различий не будет — религиозных, национальных, социальных; палестинец легко сможет зайти в синагогу и помолиться там…

И если произойдет наводнение в Китае (что очень вероятно) и засолонятся реки Ху­анхэ и Янцзы — человечество обязано будет допустить китайцев получать пресную воду из Байкала, не превращая это в трагическую борьбу двух народов. Нормальная взаимопо­мощь. Опять же — есть проблема остывания Гольфстрима, что уже приводит к арктической зиме в Америке. То же ждет Британию. В таких случаях мир должен строить резервные горо­да, и тут уже не до разделенности. Вот чем хо­роша Голландия? Там практически одни сме­шанные браки. Которые дают максимальное количество талантливых детей — а это один из главных ресурсов человечества.

Скажу крамольную вещь: я считаю, что патриотизм должен быть изжит из обихода повсеместно. Интересы человечества должны быть выше интересов любой отдельно взятой страны. Даже странно сказать — «Британия превыше всего!». Ну как это Британия может быть выше человечества? Зачем это культи­вировать? У нас одна родина сегодня — пла­нета Земля.

И чем художники будут больше опирать­ся на самые разные национальные культуры в их глобальном осмыслении, тем быстрее мы выйдем из состояния агрессии к своим со­седям. Музыка — язык космоса, это летопись человеческой эволюции. А мы сейчас — имея в виду деятелей культуры — перестаем туда посылать сигналы. Возникает черная дыра, в которой ничего не происходит, даже (шутит) летающие тарелки перестали к нам залетать. Потому что «произведения»-однодневки — не материал для космоса, в отличие от «Реквие­ма» Моцарта или Девятой симфонии Бетхо­вена.

— Так чего нам ждать в идеале?

— Меня всегда интересовала фигура Александра Македонского — такие люди воз­никали по приказу космоса, когда надо было срочно перемешать слишком разделенные общности людей — их языки, культуры, обра­зы жизни. Вот этим и силен Македонский, а не тем, что формально завоевал весь мир. После него в отдельных странах зарождалась новая, неизолированная история. Если сегодня и ну­жен такой Македонский, то в качестве мощ­ного по силе мыслителя, который перемешал бы границы и религии, опираясь на принципы справедливости.

И в этой новой реальности уже никто за кусок нефтяной трубы не будет получать мил­лиарды — все, что есть на планете — земля, воздух, нефть, золото, — все это принадлежит всем. Ну не может это быть чьей-то собствен­ностью! Если ты из золота сделал себе подко­ву — да, она твоя. Но если речь идет о недрах — ты не можешь объявлять себя собственни­ком, это противоречит природе вещей, зако­нам мироздания. Вот от этих иллюзий челове­чество должно отходить. Уже пора.

Ян СМИРНИЦКИЙ.