Газета "Кишиневские новости"

Иначе, как царским подарком зрителям к Новому году,  премьеру в столичном Русском драмтеатре «Паутина лжи. Каренины» не назовёшь.
Давно уже не случалось здесь такого потрясения, столь  глубокой по силе воздействия сценической работы. Колдовали над спектаклем долгих три года, но если бы не финансовая поддержка Посольства России в Молдове, он так никогда и не увидел бы свет.

Сюжет этот о несчастной безрассудной любви актуален на все времена. Он будет современен в любую историческую эпоху. Однако обратиться к произведению, по которому в мире насчитывается около тридцати экранизаций и не меньше вариаций сценического воплощения гениального текста, означало крепко рисковать! Чего стоила постановка Немировича-Данченко на МХАТовских подмостках; в современности Виктюк с его неуёмной фантазией. А наш земляк Борис Эйфман, умудрившийся превосходно перевести «Анну Каренину» на язык хореографии под великую музыку Чайковского! Но риск, вот уж точно, – благородное дело для режиссёра-постановщика  мастера искусств РМ Виктора КАЗАЧЕНКО, в творческом списке которого немало добротных высокопрофессиональных спектаклей и незабываемый «Доходное место» Островского, который в первую очередь приходит на ум, когда смотришь «Карениных». После стажировки в театре Марка Захарова смелости и дерзости в прочтении русской литературы Виктору не занимать. Причём, что достойно и похвально, тексты классиков для него священны, их он никогда не редактирует, не подстраивает под время или собственную интерпретацию. Вот и на этот раз толстовское слово звучит в своей прекрасной  первозданности. Ни единой запятой не изменил и даже искушения такого, как утверждает, не испытывал. За это ему первое зрительское «Браво!». Русская классика на сцене русского театра – сам Бог велел.
 Спектакль, выстроенный по кинематографическому принципу, захватывает. Эпизоды, которых около тридцати, следуют один за другим, не повторяя ни единой детали. Так и хочется воскликнуть: «Спешите видеть!»
Но имейте в виду –  безумных страстей спектакль лишён режиссёром умышленно. Ни Анна Каренина (Вера Марьянчик, мастер искусств РМ), ни Вронский (Геннадий Бояркин) дикой страстью друг к другу не пылают, хотя ими движет любовь. Такова режиссёрская концепция. Акцент сделан на внутренний мир семьи Карениных. Спектакль в чеховском театре – не о любовном треугольнике, а о горькой трагедии семьи, о том, как пагубно сказываются на ней подобные роковые увлечения. Впрочем, кажется, и для самого мудреца Толстого этот вопрос был главным: что важнее – подчиниться долгу, сохранить иллюзию семейного благополучия или отдаться во власть всепоглощающей страсти? Есть ли у женщины право лишить ребёнка материнской любви, загубить семейный очаг ради неутолённого вожделения? Этот непростой вопрос, на который каждый зритель ищет свой ответ, и забрасывает в зал режиссёр. «Ставя этот спектакль, – говорит он,- я ориентировался на слова Фёдора Достоевского, который считал, что это самое остросоциальное произведение в мире, написанное на то время, тогда как идейные противники Толстого называли «Анну Каренину» салонным романом. И одна из моих целей – чтобы молодые, посмотрев спектакль, захотели взять в руки том Льва Толстого, прочитать «Анну Каренину» и не только».
К слову, Виктора, выступившего в своём спектакле в образе Алексея Каренина, театральные критики непременно упрекнут в том, что он сделал крен в сторону своей роли, которую играет безупречно. Актёр он с большим потенциалом. Его Каренин не маломощный старец, как у Толстого, а муж вполне еще в расцвете сил. Он умён, благороден и великодушен. Монолог Каренина-Казаченко во втором действии «Боже, за что?..» вызывает не просто сочувствие, а искреннее сострадание. По всему догадываешься, как интересна Виктору-актёру неоднозначная фигура Каренина. Это личность. И ведь только Анна называет его машиной. Человек огромной воли, со стержнем, достойный гражданин, отец. Он воспитал сына, дочь Анны.
Да, у него рассудок преобладает над чувствами, да, поступки его строго подчинены законам светского общества, но у него есть сердце. Виктор очеловечивает Каренина. В спектакле это глубоко страдающий, оскорблённый муж, которого незаслуженно предали, морально уничтожили.
Веру Марьянчик невольно сравниваешь с Аллой Тарасовой, Татьяной Самойловой. Наша Каренина по-своему хороша. Красива, женственна, чертовски обаятельна. Отважна в своей печали и метаниях, по-матерински трогательна в сцене встречи с Серёжей (Саша Крутиков, кстати, воспитанник Городского театрального лицея), прекрасна во гневе, в ссоре с Вронским и в своём вселенском отчаянии, от которого есть только одно спасение, единственный выход из тупика судьбы – смерть. Она  для Анны – как глоток свободы, избавление от душевных мук: «Я хочу любви! Нет её – и всё не нужно! От себя не уйдёшь».
Добросовестно решает поставленную перед ним режиссёром задачу Вронский-Бояркин. Но то ли чувство, обуявшее его, слишком быстро проходит, то ли темперамент не тот, любви его к Анне не очень-то веришь.
Убедительна, очень органична в спектакле Долли (Ольга Мадан). Крепкие актёрские образы графини Лидии Ивановны (Альбина Самарцева), Бетси (Корнелия Шанцевая), княгини Мягкой (Раиса Красуля). Впрочем, спектакль густонаселен, в нём занята вся молодёжь и ведущие артисты театра. Вместе они создают не просто настоящую массовку (бал, на скачках, в театре, прохожие на вокзале), а редкий, слаженный актёрский ансамбль. Все играют словно на одном дыхании. Уверена, именно такие работы демонстрируют сплочённость театральной труппы.
 Смотрела самый первый спектакль, абсолютную премьеру. Почему «Паутина лжи»? Здесь все честны друг перед другом. Режиссёр, оказывается, взглянул шире: мы сейчас все в этой самой паутине –  лживой власти, обманных человеческих взаимоотношений. Это сегодняшняя реальность, где, увы, мало осталось семей, живущих по законам чести. Анна говорит: «Пусть будет, что будет, это лучше, чем жить во лжи».
Пожалела я, что выпала из спектакля очень важная у Льва Николаевича  сюжетная линия Константина Левина и Кити Щербацкой. Трагедия ведь в доме Карениных разыгрывается именно на фоне их чистой, тихой, счастливой семейной жизни. Поверхностная и невнятная получилась сцена диалога Вронского и князя Серпуховского (Дмитрий Коев). Всё проговаривается скороговоркой, упоминается вдруг партия русских коммунистов (представьте, тоже текст Толстого!), а вот сути, ради чего это показали, уловить не успеваешь. Смешки в зале вызвала мизансцена, в которой Алексей Вронский пытается расквитаться с жизнью. Направляет пистолет в самое сердце. Раздаётся хлопок и… разочарованно-мальчишечье: «Не попал!..» Уж лучше неудавшийся выстрел осечкой обозвать.
 В сцене, когда пьют и резвятся молодые офицеры, пожалуй, достаточно вполне одного пробега  под столом, действо тут явно затянуто.
Отдельным концертным номером в спектакле смотрится танец на балу, хотя отличная хореография Дмитрия Танмошана, бесспорно, добавила зрелищности и обаяния спектаклю. Не прослеживается явно осуждение светом действий Анны Карениной. Возможно, не в полной мере удались толстовские психологические зарисовки, философские размышления.
Но в целом работа блестящая! Одна из покоренных творческих вершин актёра и режиссёра Виктора Казаченко. Чудесные костюмы (Татьяна Попеску). Сценография – несколько аскетическая, но метафорическая. Изломанная железная дорога как символ предстоящей трагедии появляется над сценой. Беды ещё нет, но она уже зловеще нависла над ними всеми. Это путь, по которому пройдут Анна, Вронский, Каренин. Перехватывает дыхание, когда поближе к концу шпалы опускаются, дорога упирается в детскую кроватку Серёжи, главного невинного страдальца в этой сумасшедшей истории. Надо сказать, театральный ребёнок, несмотря на свой нежный возраст, неплохо справляется с такой  психологически тяжкой первой ролью во взрослом спектакле.
Прозрачный занавес, с одной стороны на нём Петербург, с другой – Москва, хорошая придумка – французский занавес. Любопытна и мистическая линия спектакля: Анне и Вронскому снится один и тот же сон, предвещающий несчастье. Казаченко придумал этого странного, несуразного мужичка из сна (Николай Незлученко), чей первый пронзительный вопль похож на воронье карканье. Что интересно, этот образ развивается, наводя зрителя на мысль о неотвратимости событий, запрограммированных свыше.
Многое договорила и подчеркнула музыка. Особые аплодисменты Вере Марьянчик за музыкальное оформление спектакля. Звучат классическая польская мазурка, фрагменты из произведений Шопена, но в основном –экспрессивная  музыка Альфреда Шнитке. Заслуживает похвалы настоящий мастер своего дела художник по свету Светлана Белорыбкина. Как искусна и многозначительна её игра светом!
Поистине великолепна кульминация спектакля. Трагическая развязка.
В полном мраке – лязганье колёс, яркий свет фар, как два дьявольских глаза. И жалобный голос мальчика, сыночка Анны в белой ночной рубашонке: «Ты – лучшая из всех. Любушка, голубушка, не уходи!..».

Нелли ТОРНЯ.