Газета "Кишиневские новости"

Наш спецкор оценила обстановку в непризнанной республике накануне президентских выборов

Перед выборами президента, ко­торые должны пройти 11 декабря, приднестровье лихорадит. Про­шедшую пятилетку здесь называ­ют «черной». Экономика только по итогам 2015 года упала на 22%. В результате парламентских рас­следований и проверок Счетной палаты был выявлен фактически теневой бюджет. Парламентарии говорят о выводе десятков мил­лионов долларов за рубеж через фирмы-посредники. Блок патрио­тических сил винит в этом действую­щего президента. А тот грозит при­менить силу в случае беспорядков. О том, чем живет Приднестровье и как могут развиваться события в непризнанной республике, — в ма­териале нашего спецкора.

Тирасполь на самом деле выглядит пу­стынным. Но нет никакой заброшенности, на улицах — чистота, все деревья побелены, в магазинах — зеркальные витрины, в ноябре еще вовсю цветут розы. В кинотеатре, как и в Москве, идут «Фантастические твари и где они обитают». В государственном театре дают комедию Педро Кальдерона «Дама-невидимка».

Республика ценит поддержку России. Больше двух десятилетий Приднестровье по­лучает практически бесплатный газ. Деньги, которые республика собирает от потребите­лей, перечисляются на так называемый «га­зовый» счет, который используется властями для покрытия дефицита республиканского бюджета. Все данные, как распределяются средства, засекречены.

Приднестровье между тем живет своей неспешной, размеренной жизнью. В объявле­ниях предлагают купить канареек овсяночного напева, виноградную дробилку, вишню в соб­ственном соку, солому ячменную в тюках. До­машнее вино стоит 10 рублей (около 40 рос­сийских рублей) за литр. За мешок куриного помета просят 15 рублей, за подрощенных кур — 35, тыкву продают за 60 копеек, килограмм морковки — за рубль.

Чтобы понять, сколько квартир жилых, стоит посмотреть на окна домов поздним ве­чером. Свет горит лишь в половине из них.

— И то это не все наши, — говорит Анна, закрывая ларек с книгами и журналами. — У нас в доме, например, две квартиры за 100 долларов в месяц снимают семьи из Кишине­ва. У них дети учатся в старших классах. Они специально приехали в Тирасполь, чтобы дети получили качественное образование на рус­ском языке.

Анна на пенсии, но продолжает работать. Но к Новому году собирается свернуть свой небольшой бизнес.

— «Суворики», как мы называем придне­стровские рубли, в ходу только у нас в респу­блике. Их больше нигде не принимают и не обменивают. Мне нужно ездить, закупать то­вар, а доллары уже год как купить в Тирасполе проблематично. Официальный курс — 11,35 рубля ПМР за доллар. Но придешь в банк — валюты нет. Людям приходят валютные пере­воды, а им предлагают вместо долларов взять приднестровские рубли. У нас рядом с ба­зарчиком находится банк, так там все сидят и только смотрят, кто подошел к обменнику, что сдает? Бал правит черный валютный рынок. Доллар там доходит до 18 рублей. Вот это и есть реальный курс.

Когда заходит разговор о предстоящих президентских выборах, Анна буквально ки­пит:

— Я обижена на действующего прези­дента Шевчука. 8 месяцев нам выплачивали только 70% от положенных пенсий. А 30% от наших крох власть у нас «брала взаймы». То же самое было и с зарплатами бюджетников. Говорили — из-за экономического кризиса. Но разве это законно? Только благодаря но­вому избранному парламенту в ноябре 2015 года нам вернули то, что отняли. Счастье, что Шевчуку тогда не удалось провести в Верхов­ный совет своих депутатов. А сколько пенси­онеров попросту не дожили до возвращения этих денег…

Пенсия у меня небольшая — 1,5 тысячи рублей (около 6 тысяч российских рублей). Через день после работы я езжу за город, во Владимировку, где от мамы мне досталось небольшое хозяйство: сад, огород и курочки. Сельские пенсионеры, показывая паспорт, платят за автобус 2 рубля, а я, городская, еду по полной стоимости, за 9 рублей. При этом когда пожилые сельчане приезжают в город, платят за проезд в троллейбусе так же, как и я, — рубль. Нас вынудили считать каждую копейку. Вот хлеб сегодня в магазине был по 2,80, а завтра обещали 10 копеек скинуть. И это уже повод начать бабушкам обзванивать друг друга. В общем, не дай человеку, боже, сколько он вытерпеть может.

Но и сельскому населению не позавиду­ешь.

— У некоторых утро начинается с кофе, а у меня с коровы, — говорит завуч школы села Ташлык Татьяна Жолубчастая. — Встаю в 6 утра, управляюсь с дойкой, встаю под душ и в 8 утра уже в школе. В пять вечера одновре­менно спускаемся в село с «рогатой», я иду домой после уроков, корова — из стада. И на­чинается «вторая смена».

Школа в Ташлыке была построена на средства России. Около входа висит таблич­ка: «В.В.Путин — в дар Приднестровью». Обу­чение в школе ведется на молдавском языке. Татьяна получает по местным меркам при­личную зарплату — 4 тысячи рублей (около 16 тысяч российских рублей). Муж работает водителем, его заработок составляет 3–3,5 тысячи рублей. У них двое детей. Старшая дочь закончила политехнический университет в Кишиневе, вышла замуж и переехала жить в Житомир. Сын еще школьник. Куда будет поступать, в семье пока не решили. Татьяна сетует, что в Тирасполе очень мало вузов, где обучение ведется на молдавском языке.

Чтобы выжить, семья Жолубчастых обра­батывает почти гектар земли. Сажают овощи, бахчевые, зелень. Кроме коровы держат сви­ней и кур. В воскресенье едут в Тирасполь на базар продавать сметану и творог.

— Свиная вырезка стоит у нас на рынке 70 рублей (около 280 российских рублей) за килограмм. Домашняя курица — 60, творог — 35, — говорит Татьяна.

Во дворе школы носится детвора. Удиви­тельно, но в молдавском селе все дети хоро­шо говорят по-русски.

— Разговорный русский язык хорошо знают, потому что смотрят с детства муль­тфильмы и фильмы по телевизору, — говорит преподаватель Татьяна Газул.

У Татьяны муж Михаил служит в миро­творческих силах. Получает 3200 рублей ПМР. Раньше работал в милиции. Но ему каждый день приходилось ездить в Тирасполь, и за­работок был невысокий — около 2,5 тысячи рублей. Теперь Михаил работает трое суток через трое, и место службы всего в 10 кило­метрах, в Григориополе.

Их старший сын самостоятельно опреде­лил свою судьбу. Познакомился по Интернету с ребятами из кадетской школы в Бендерах и сам стал кадетом.

— Обучение там на русском языке. Нам пришлось нанимать репетитора, чтобы подтя­нуть сыну грамматику, — рассказывает Татья­на. — Он успешно сдал экзамены: математику, русский язык и социологию. Сейчас учится в 10-м классе, хочет поступать в Тираспольский юридический институт.

Кроме того что Россия строит в Придне­стровье школы, детские сады и больницы, вы­плачивает надбавку к пенсиям пенсионерам, она еще и предоставляет кредиты хозяйствен­ным субъектам, чтобы они смогли закупить различную сельскохозяйственную технику.

Мы тем временем возвращаемся в Ти­располь. Перед зданием Верховного совета и правительства ПМР на высоком постаменте стоит бронзовый Ильич в развевающемся за спиной плаще, известный в народе больше как «Ленин с крыльями».

Встреча с общественниками и народны­ми избранниками обещает быть жаркой.

— У нас 160 тысяч пенсионеров. На каж­дого работающего в республике приходится пять с половиной пенсионеров и бюджетни­ков. Такого соотношения нет больше нигде в мире, — говорит сопредседатель «Обще­приднестровского народного форума» Юрий Чебан. — Порядка 90% продукции, которую мы производим, подлежит экспорту. Эконо­мика у нас моноструктурная, то есть зависит от перечислений средств от пары десятков предприятий.

В конце 2012 — начале 2013 года прави­тельство, полностью контролируемое пре­зидентом Евгением Шевчуком, не просчитав последствий, приняло решение почти на 70% увеличить тарифы на газ для приднестровских фабрик и заводов.

— Фатальная ошибка привела к оста­новке бюджетообразующих предприятий, — говорит председатель комитета по эко­номической политике, бюджету и финансам, председатель счетной комиссии Александр Коршунов. — Приднестровская Молдавская ГРЭС остановилась на несколько месяцев. Предприятию стало выгодней закупать уголь в Донбассе, всеми правдами и неправдами провозить его через Украину, растаможивать. И даже после этого стоимость выработанной электроэнергии на этом угле была ниже, чем с использованием газа по цене, которую пред­ложил глава государства.

Президенту Евгению Шевчуку, который баллотируется на второй срок, будет противо­стоять на выборах председатель Верховного совета ПМР Вадим Красносельский.

Шевчук трубит, что крупный капитал хо­чет получить абсолютный контроль над респу­бликой. Блок патриотических сил указывает на коррупцию, фактически теневой бюджет, выдавливание из республики стратегических российских инвесторов.

Жители Приднестровья опасаются бес­порядков. Выборы будут проходить на фоне беспрецедентного падения экономики. За последние 5 лет количество рабочих мест в промышленности сократилось на 5 тысяч. По уровню инвестиционной привлекательности ПМР находится сейчас на 120-м месте.

Парламентарии подчеркивают: «Больше всего нас пугает, что Приднестровье отрывают от российской экономической площадки».

— Если еще в 2006 году экспорт в Россий­скую Федерацию составлял 52%, то по итогам 2015 года и первого полугодия 2016 года он упал до 7,5%, — говорит сопредседатель «Общеприднестровского народного форума» Юрий Чебан.

На продуктах и товарах, которые произ­водятся в Приднестровье, стоит маркировка: made in Moldova. Предприятия республи­ки, чтобы получить документы для ведения экспортно-импортных операций, вынуждены регистрироваться в Молдавии. В результа­те ряд приднестровских товаров попал под санкции, которые Россия ввела против Мол­давии.

— К сожалению, наше министерство ино­странных дел за все годы так и не предприняло никаких мер для того, чтобы четко дифферен­цировать приднестровские товары от молдав­ских. Чтобы те ограничительные меры, кото­рые вводила Россия, не распространялись на Приднестровье, — говорит председатель комитета по развитию предпринимательства и промышленности Виктор Гузун.

Беседуя с жителями Приднестровья, я то и дело слышала: «А Россия нас не оставит?», «Приднестровье не «сольют» в Молдову?», «Те, у кого погибли на войне в 92-м сыновья и мужья, не простят», «Соседи выбрали пре­зидентом социалиста Игоря Додона. Нам радоваться или огорчаться? Он заявил уже о федерализации Молдавии…»

— Я бы порекомендовал не быть в такой уж эйфории от избрания Додона, — говорит в свою очередь Вадим Красносельский. — Вре­мя покажет, насколько он самостоятельный политик. И надо понимать, что Игорь Додон тоже находится в рамках определенных пра­вил. Молдова — парламентское государство. И ни одно решение президента не вступит в законную силу, если его не ратифицирует пар­ламент. А там большинство совсем не пророс­сийское, а как раз таки проевропейское.

Теперь что касается федерализации. В Приднестровье есть хорошая традиция: ког­да принимается судьбоносное решение, мы прислушиваемся к мнению людей. 17 сентя­бря 2006 года был проведен референдум, где народ подавляющим большинством голосов высказался за независимость Приднестровья с последующим свободным вхождением в со­став Российской Федерации. И мнение наро­да никто не должен ставить под сомнение, ни политические элиты Приднестровья, ни тем более наши молдавские коллеги.

Светлана САМОДЕЛОВА.