Газета "Кишиневские новости"

«Турция, будучи жертвой терроризма, не имеет иного пути, кроме сотрудничества с Россией»

Терактв аэропорту Стамбула про­изошел вскоре после того, как Анкара предприняла шаги по улуч­шению отношений сРоссией и Израилем. По мнению главы Коми­тета Совфеда по международным делам Константина Косачева, ата­ка террористов была направлена именно против попыток налажи­вания связей Анкары с Москвой и Тель-Авивом. Насколько связаны внешнеполитические шаги турецко­го руководства с новым терактом? Может ли нападение боевиков на аэропорт придать импульс улучше­нию отношений России и Турции? Об этом наш корреспондент побе­седовал с экспертами.

Может ли теракт в Стамбуле способствовать скорейшему восстановлению российско-турецких отношений?

Александр СОТНИЧЕНКО, эксперт по Турции, политолог:

— Я искренне надеюсь, что телефонный разговор между Эрдоганом и Путиным, со­стоявшийся после теракта, приведет к лич­ной встрече и заключению неких письменных соглашений или хотя бы устных договорен­ностей о восстановлении российско-турецких отношений в прежнем объеме. И Россия в условиях санкций со стороны Евросоюза и США заинтересована в Турции, и Анкара заин­тересована в Москве в условиях террористи­ческой войны, развязанной «Исламским госу­дарством» и фактического провала турецкой политики на Ближнем Востоке. Полагаю, если и российский, и турецкий лидеры обратят внимание не только на восстановление преж­них экономических связей, но и на развитие политического диалога, то всему региону от этого станет значительно лучше.

Керим ХАС, политолог, эксперт Меж­дународного центра стратегических ис­следований Турции:

— Разговор Эрдогана и Путина по сле­дам теракта был достаточно долгим: 40–45 минут подразумевают обсуждение довольно болезненных вопросов двусторонних отно­шений. Значит, новый диалог налаживается. И договоренность о личной встрече — пози­тивный сигнал, свидетельствующий об обо­юдном желании восстанавливать связи. Но есть и другой фактор — из-за теракта реали­зация надежд Турции на то, что вскоре будет восстановлен турпоток в страну, может быть отложена. Кроме того, для возвращения дву­сторонних отношений до уровня семимесяч­ной давности странам придется найти много компромиссов — прежде всего в региональ­ных вопросах.

Владимир СОТНИКОВ, старший науч­ный сотрудник Института востоковедения РАН:

— Объективно говоря, может. Для Эрдо­гана сам факт отправки письма Путину был очень серьезным шагом. Кроме того, пола­гаю, Анкара все же заплатит компенсацию, несмотря на противоречивые заявления по­литиков. Турция, очевидно, сейчас начинает возвращение к старой, зарекомендовавшей себя политике «ноль проблем с соседями». Обольщаться на сей счет — в частности от­носительно улучшения российско-турецких связей — не стоит. Процесс этот не быстрый, было многое сказано и сделано с обеих сто­рон — и на уровне политических заявлений, и неких санкций. Но у наших стран есть общая цель — борьба с терроризмом. И всем — в том числе и Эрдогану — понятно, что Турция, бу­дучи жертвой разгула терроризма, не имеет иного пути, кроме сотрудничества с Россией, с другими странами в борьбе против терро­ризма. То есть даже не сам по себе нынешний теракт, но существующая террористическая угроза для страны подталкивает Анкару к вза­имодействию с Москвой.

Наталья УЛЬЧЕНКО, заведующая сектором Турции Центра изучения стран Ближнего и Среднего Востока Института востоковедения РАН:

— В письме Эрдогана обозначены мо­менты, касающиеся взаимодействия в борьбе с терроризмом. Думаю, о неких инициативах в этой области можно говорить, и в конечном счете можно также надеяться на их положи­тельное влияние на ситуацию внутри Турции, на снижение уровня террористической актив­ности в стране.

Алексей ОБРАЗЦОВ, ведущий науч­ный сотрудник Центра азиатских и афри­канских исследований ВШЭ:

— Об этом постоянно говорит и россий­ское руководство — об объединении усилий в борьбе с международным терроризмом. Но главная проблема в этом вопросе — несовпа­дение позиций различных стран относитель­но того, кого считать террористами, а кого — нет. Это очень сложный процесс, запутанный и сейчас — запущенный. А безотносительно этого, разумеется, все согласны с тем, что терроризм — всеобщая угроза и с ним надо бороться сообща.

Связана ли атака на аэропорт с заявлениями турецкого руководства относительно отношений с Россией и Израилем?

Наталья УЛЬЧЕНКО:

— И да, и нет. Нельзя сказать, что эта связь прямая, но опосредованно она суще­ствует. Речь идет скорее о попытке помешать перспективам восстановления туристическо­го потока, помешать турецкому правительству решить экономические проблемы, возникшие не только из-за ухудшения отношений с Рос­сией, но и из-за смены вектора в решении курдского вопроса. Конечно, связь имеется, но целью ставится именно подрыв стабиль­ности турецкого государства, которой Анкара пыталась достигнуть, вернув туристов в стра­ну, — не случайно потепление в отношениях с Москвой началось перед пиком туристиче­ского сезона.

Алексей ОБРАЗЦОВ:

— Разумеется, у событий, подобных те­ракту, редко бывает одна причина. Может быть один повод. Конечно, усматривается не­которая связь между терактом и изменением позиции Турции в отношениях с Израилем (после шести лет раздора) и Россией, после семи месяцев обмена различными резкими заявлениями. Но это явно не причина, а лишь один из поводов.

Владимир СОТНИКОВ:

— Не думаю, что эти события связаны, поскольку теракты — это в основном про­должение террористической войны, которую ведут отдельные курдские боевики на тер­ритории Турции — в ответ на бомбардиров­ки их позиций, осуществляемые турецкими силами. И, конечно, речь идет о боевиках так называемого «Исламского государства» (ИГ/ ИГИЛ/ДАИШ — группировка признана терро­ристической и запрещена в России), потому что почерк в данном случае выдает именно террористов ИГ.

Ренат АБДУЛЛИН.