Газета "Кишиневские новости"

20 страшных секунд с Владимиром Путиным провела наш корреспондент

Новый день старта на первый взгляд ничем не отличался от предыдущего. То же яркое солнце, та же наблюдательная площадка и столик с биноклями, в ожида­нии высоких гостей выдвинутый на передний план. Но атмосфера была совершенно другая. Настро­ение всеобщего подъема, которое царило здесь накануне, сменила тревожная неуверенность. «Вы уж постарайтесь там! Если и сегодня ракета не взлетит, это будет на­стоящий позор!» — напутствовала администратор благовещенской гостиницы, в очередной раз прово­жая журналистов на космодром.

Очевидно, аналогичные мысли витали и в голове замглавы Роскосмоса Александра Иванова, который в ожидании президента ме­тодично измерял наблюдательную площадку шагами: туда-сюда.

— Не спали?

— Ну что вы, отлично выспался, — не моргнув глазом соврал Иванов. А на вопрос: как будете праздновать, если старт будет успешным, только отмахнулся: «Да погодите вы! Когда много знаешь и понимаешь нюансы, все еще сложнее».

Впрочем, надо отдать должное чиновнику: даже в такой, прямо скажем, драматической ситуации он не утратил способности шутить:— Нам, кстати, глава Якутии (на территории республики должна упасть одна из ступней ракеты. — Е.Е.) письмо написал. Просил в честь национального праздника перенести запуск с 27 на 28 апреля. Так что все как по заказу, — рассказал Иванов.

Владимир Путин на этот раз не спешил. Накануне он прибыл на наблюдательный пункт за 40 минут до старта, чтобы послушать рас­сказ о наземной инфраструктуре космодро­ма, ракете-носителе и особенностях ее поле­та. Но сейчас потребности в дополнительной информации уже не было. За минувшие сутки после нескольких совещаний и заседания госкомиссии президент начал разбираться в деталях пуска не хуже специалистов.

— На самом деле ничего сложного здесь нет. Понять, в штатном режиме осуществляет­ся пуск или нет, можно по командам диктора, его голосу, внешнему виду стартового ком­плекса. Да вы сами все увидите, — пояснил журналистам Иванов. В идеале все шесть ко­манд, начиная с «ключ на старт!» и заканчивая «подъем!», должны прозвучать одна за другой с периодичностью в одну минуту.

— Вы лучше смотрите не на ракету, а ему в глаза. Если увидите в них скупую слезу, зна­чит, все хорошо, — пошутил коллега Ивано­ва.

Владимир Путин появился на наблюда­тельном пункте минут за десять до старта. Он заметно нервничал, хватался за запястье, где обычно носят часы, и, не обнаружив их на ме­сте, пару раз спросил, сколько еще осталось. Команды диктора звучали, прямо скажем, не совсем так, как рассказывал Иванов. Паузы между ними не были одинаковыми. Кроме того, члены расчета обменивались реплика­ми, которые не звучали накануне. Начальник Спецстроя завел с Путиным ничего не знача­щий разговор — очевидно, пытался отвлечь президента от тягостного ожидания. Ровно в 5.01, как было назначено по графику, раке­та… не взлетела.

Это в обычной жизни 20 секунд — пу­стяк, на который не обращаешь никакого внимания. Но на наблюдательном пункте космодрома «Восточный» они всем по­казались вечностью. Строители, которых привезли, чтобы понаблюдать за стартом вместе с Путиным, уже начали тревожно переглядываться друг с другом. Журна­листы не знали что делать — продолжать снимать стартовый комплекс или звонить в редакции. И тут наконец-то прозвучала ко­манда «подъем!». Ракета немного дрогнула, вокруг нее начали появляться клубы густо­го дыма, следом большое огненное пятно. Фермы раскрылись, и стройный, с детства знакомый по кадрам кинохроники «Союз» с грохотом понесся ввысь.

— Десять секунд — полет нормальный! Двадцать секунд — параметры конструкции в норме! Шестьдесят секунд — стабилизация устойчивая! Сто секунд — двигатели работают нормально! — отсчитывал диктор, и с каждым разом голос его становился все увереннее и громче.

«Улетела, красавица, к богам, и слава богу», — глядя на чуть заметное в небе пят­нышко, прошептал Александр Иванов.

А Владимир Путин по своему обыкнове­нию ничего не сказал. Но сразу стало ясно: и его отпустило…

Когда диктор сообщил, что ракета встала на устойчивую орбиту, президент повернулся к рабочим.

— Мы гордимся… — начала было одна из женщин.

— И есть чем гордиться, — поддержал Путин и вдруг выдал совершенно неожидан­ную версию:

— В принципе и вчера можно было запу­стить… Но техника немного перестаралась, остановила пуск.

Поздравив всех причастных, ВВП на­помнил, что на этом работы на «Восточном» не заканчиваются. Необходимо завершить строительство всего комплекса космодрома (сейчас сданы 11 объектов — так называе­мый пусковой минимум — из 20, запланиро­ванных по проекту), приступить к сооружению стартового стола для ракет тяжелого класса типа «Ангара», а может быть, замахнуться и на сверхтяжелый класс. Кроме того, в 2023 году с «Восточного» должен полететь первый пи­лотируемый корабль — это тоже большая от­дельная работа.

— Чтобы подтвердить качество пудинга, нужно его съесть. Чтобы подтвердить готов­ность космодрома к работе, нужно осуще­ствить первый пуск, — резюмировал Путин.

У главы кремлевской администрации Сергея Иванова, который на начальном этапе курировал проект по созданию «Восточного», возникли другие ассоциации:

— Космодром, он как маленький ребенок, только сделал первые шаги…

Иванов честно признался журналистам, что накануне повторного пуска сильно волно­вался. А сейчас как гора с плеч. «Настроение круто изменилось в другую сторону», — счаст­ливо улыбался чиновник.

Впрочем, никаких «отмечаний» по случаю удачного запуска в сопровождающей прези­дента команде, по его словам, не предвидит­ся.

— Полетим в Москву, — рассказал Ива­нов. — И так уже все выбились из графика. Праздновать не будем, но теперь у нас празд­ник в душе!

Елена ЕГОРОВА, космодром «Восточный».