Газета "Кишиневские новости"

Все должно происходить в свое время

До 1995 года термин «олигарх» не использовался в современном понимании. Самое раннее упо­минание этого слова (не в древне­греческом смысле) появляется 6 сентября 1992 года. Автор Алек­сандр Потресов из журнала «Но­вое время» пишет о разгоне Учре­дительного собрания и говорит о «коммунистической кучке оли­гархов». Можно было бы отдать лавры открывателя Ольге Кучки­ной из того же журнала, она 27 декабря уже совсем близко под­ходит к осмыслению этого слова и пишет: «Теперь в России двери распахнулись, повсюду софиты и телекамеры, и демосу и охлосу многое сделалось видно из того, что там у олигархов. Примерно так же, как во времена Иисуса, Пилата, Каиафы и Иуды». Но тог­да ее не поддержали и термин в новой трактовке не приняли.

Не было олигархов — не было и термина

Мне кажется, лавры первенства на­полнителя словаря русского новояза стоит отдать Михаилу Делягину (сейчас директор Института проблем глобализации. — Авт.). Двадцать лет назад в газете «Финансовые известия» он написал: «Не следует путать капитал страны с десятком крупнейших компаний: преимущественная ориентация государства на них приведет к его службе не обществу, а к замкнутой касте олигар­хов».

Делягин не гениальный провидец, он просто первый фиксирует изменение си­туации в стране, строй борисниколаевской России становится «олигархическим».

Слово начинает закрепляться в языко­вом обороте. 24 мая 1995 года в заметке «МК» пишется об «обмане народа олигар­хами». Владимир Горский 2 июня в газете «Век» вводит термин в название своего очерка «Портрет олигарха в молодости. Олег Бойко на вершине политического айс­берга» и тоже попадает в некоторые спра­вочники как основоположник. Знаменитый в прошлом председатель Краснопреснен­ского райсовета столицы Александр Крас­нов, фактически объявлявший в 1993 году независимость района, в газете «Завтра» 20 июля 1995 года заявил о «продолжении борьбы против дикого криминального раз­вала столичной власти, против диктатуры группы олигархов».

Газета «Известия» 9 сентября про­рочески говорит о том, что «в отдаленной перспективе все вернется на круги своя, только вместо некоторых фамилий нынеш­них экономических олигархов и магнатов появятся другие». Пострадавший в октябре 1993 года нардеп Олег Румянцев в «Общей газете» 21 сентября констатирует: «Пра­вящим олигархам удалось продлить свои безбедные дни, да и то не всем — иные из инициаторов «конституционной реформы» уже выдавлены из «обоймы». Наконец, ныне ставший известным по событиям в Донбас­се Александр Бородай в газете «Завтра» 28 декабря смело пишет о том, что «кровь Гу­дермеса, как прежде кровь Грозного, дела­ется козырем в соперничестве кремлевских олигархов».

Год завершился «залоговыми аукцио­нами» — с 4 ноября по 28 декабря 1995 года Министерство финансов России за­ключило 12 договоров кредита под залог акций с победителями аукционов на право заключения договоров. Переведем на рус­ский язык: группа будущих олигархов дала государству деньги, которые незадолго до этого государство положило им на депозит или оставило на своих счетах в виде остат­ков. После того как государство не смогло вернуть эти свои деньги, оно, извиняясь, вместо них отдало в собственность вла­дельцев банков крупнейшие предприятия. Что-то типа этого…

От семибоярщины к «семибанкирщине»

А в 1996 году термин уже стал общеупо­требительным и используется только в со­временном понимании. Хотя в марте Иосиф Дискин (сейчас сопредседатель Совета по национальной стратегии. — Авт.) пишет еще о «новоявленных олигархах», Влади­мир Потанин в том же году в интервью уже соглашается, что он олигарх. Наименова­ние это явно не ругательное, им еще можно гордиться.

Тогда же, 14 ноября 1996 года, появ­ляется термин «семибанкирщина» (по ана­логии с исторической семибоярщиной). Журналист Андрей Фадин в «Общей газе­те» публикует статью «Семибанкирщина как новорусский вариант семибоярщины». Так стали называть крупнейших бизнесменов новой волны, причем в группу входили не только банкиры.

В марте 1996 года к больному Борису Ельцину привели дюжину банкиров и про­мышленников, обещавших финансировать самую честную предвыборную кампанию по выборам президента. Собравшиеся люди были неглупые, они, естественно, поста­вили свои условия. И в качестве пробы сил 27 апреля 1996 года подписали открытое письмо к власти «Выйти из тупика», больше известное под названием «Письмо тринад­цати». Посмотрели реакцию властей…

25 июля 1996 года в Банке России соз­дается согласительная комиссия с круп­нейшими банками — специальное операци­онное управление для работы с крупными и социально значимыми банками (ОПЕРУ-2). Вроде бы для контроля, но, судя по тому, что оно не сильно затрудняло жизнь бан­ковским олигархам (через два года боль­шинство из них оказались в самом плачев­ном состоянии), а возможно, для контроля за исполнением обещаний.

Смотрящим был назначен зять Евгения Ясина (в 1994–1997 годы министр финан­сов, сейчас научный руководитель Высшей школы экономики) Денис Киселев.

После выборов, совершив невоз­можное, не пожалев даже арестованной и сданной в бюджет коробки с черным налом, олигархи отправили во власть своего пред­ставителя — Владимир Потанин в августе становится первым вице-премьером пра­вительства. Тогда популярным было закли­нание: в руководстве страны должно быть больше богатых людей — им нет необходи­мости воровать!

Не случайно Фадин в своей историче­ской статье писал: «Они контролируют до­ступ к бюджетным деньгам и практически все инвестиционные возможности в стране. В их руках громадный информационный ре­сурс крупнейших телеканалов. Они форму­лируют волю президента. Те, кто не захотел идти вместе с ними, придушены или сошли с круга…»

Формальной причиной появления наи­менования «семибанкирщина» стало ин­тервью Бориса Березовского, данное им 1 ноября 1996 года газете Financial Times, где он заявил, что семь человек в России кон­тролируют более 50% российской экономи­ки и, следовательно, совместно влияют на принятие важнейших внутриполитических решений в России. При этом назвал всех тогдашних олигархов поименно.

Для закрепления понятия был нужен классик, и в ноябре 1996 года Александр Солженицын называет строй Ельцина олигархическим. За это ныне ему многие историки отдают звание новооткрывателя слова.

Все нижеперечисленные авторы раз­будили Бориса Ефимовича Немцова (как декабристы Герцена). Он использовал сло­во «олигарх» в интервью «Новой газете» 1 декабря 1997 года, противопоставив оли­гархическому капитализму свой «народный капитализм».

А весной следующего года объявил проведение «месячника борьбы с олигар­хическим капитализмом» и провел соот­ветствующую конференцию. После чего объявил себя «внедрителем» этого понятия в русский язык. Заявление Немцова стали охотно цитировать и называть создателем термина «олигарх» его.

Кстати, это понятие, прижившееся на постсоветском пространстве, практиче­ски незнакомо (в нашей трактовке) за его пределами.

Николай КРОТОВ, генеральный директор Ассоциации исследователей экономической истории «Экономическая летопись».