Газета "Кишиневские новости"

Витас: «Что для радио хорошо, для артиста — смерть»

«До сих пор помню, каким он приехал в 1999 году в Москву — исхудавший, лысый, выдает нече­ловеческие ультразвуки!» — вспо­минает продюсер Витаса Сергей Пудовкин. Эксцентричная внеш­ность, голос, как у сирены, подаю­щей сигналы sos, и торчащие из-под шарфа жабры, в реальность кото­рых часть публики тогда стопро­центно и маниакально поверила, обеспечили певцу феноменальный успех. С «Оперой №2» и клипом на эту песню он сразу попал в топ-лист самых ярких звезд шоу-бизнеса. 7 марта в концертном зале Crocus City Hall артист подведет итоги 15- летнего сценического пути боль­шим выступлением с программой «История моей любви. Исповедь», в которой он покажет свои новые образы, а главное — два альбома, выпущенные с пылу с жару.

Путь получился если не до конца без­облачным (нельзя не вспомнить недавнюю скандальную историю с якобы сбитым ве­лосипедом и давние слухи о «подделанном» компьютером голосе), то уж точно успешным. Несмотря на критику, колкие замечания со стороны некоторых слушателей и неприят­ные ситуации, в которые Витасу доводилось попадать, за 15 лет ему удалось сохранить лидирующие позиции не только на россий­ском музыкальном рынке, заслужив звание «артист-аншлаг» в России, но даже и за гра­ницей. Особенно отличился певец-«ихтиандр» в Китае, где сразу несколько его альбомов приобрели статус платиновых, на концерты до сих пор ходят многотысячные толпы, а по всей стране, как у нас Ленина, воздвигают из мрамора и гранита памятники, бюсты и из­ваяния любимого певца. О том, почему была покорена Поднебесная, как оставаться в трен­де 15 лет, не попадая в радиоформат, и для чего шоу-бизнесу нужны мистификации, «МК» поговорил с артистом накануне творческого юбилея.

— Виталий, в шоу-бизнес и медийное пространство 15 лет назад вы ворвались, как чудо-юдо-рыба-кит. Причем мистифи­кацию — историю поющего «ихтиандра» с жабрами, всамделишного человека- мутанта — часть публики приняла за чи­стую монету и обсуждала еще долго. С чем, как вы думаете, было связано столь массовое помешательство?

— Человечество любит легенды и сказки. И чем они страннее и изысканнее, тем боль­ше люди в них верят. Но у меня не было цели специально придумывать миф о себе: сама песня «Опера №2» диктовала свои условия. Во-первых, она на тот момент очень отлича­лась от всего, что звучало вокруг, а главное — отражала мое тогдашнее внутреннее со­стояние. Вот и появилась потребность орга­нично представить эту вещь в форме клипа, в котором зрители увидели персонажа с жабра­ми, не от мира сего, дальше они сами развили историю.

— А можете вспомнить курьезные слу­чаи, связанные с ней?

— Много лет назад после закрытого ме­роприятия к моему продюсеру подошла одна очень известная в России дама и шепнула ему на ушко: «У нас, если что, есть очень хорошие связи в Швейцарии, там врачи вам точно по­могут». А еще более удивительной была исто­рия, когда директор Саратовской филармонии приготовил для меня перед концертом ванну с морской солью за кулисами. Он сказал: «Я знаю — вы же только три песни выдерживае­те, а потом вам нужно обязательно засунуть голову ие шею в соленую воду, так что вот, пожалуйста». Мы не нашлись, что ответить, кроме как «спасибо за соль!», и попросили добавить ее побольше.

— В общем, пиар-ход удался! Полу­чается, грамотная мистификация может стать залогом успеха в шоу-бизнесе?

— Безусловно, она играет очень большую роль. Посмотрите на Леди Гагу: она очень экс­травагантная, неординарная, эпатажная пе­вица и во многом благодаря этому пользуется такой популярностью. Но все-таки главный залог успеха — это уважение к зрителю и, ко­нечно, репертуар, который у меня, надеюсь, отличается от того, что делают сейчас мно­гие другие исполнители. Мои песни не звучат на радио с утра до вечера, и, знаете, я даже рад этому. С одной стороны, конечно, радио­станции приобрели доминирующие позиции и с ними нужно налаживать связь, но с другой — радиоформат диктует свои законы, он вы­холащивает и заставляет музыкантов двигать­ся в сторону форматирования творчества. В этом смысле что для радио хорошо, для не­которых артистов — смерть. Человек слуша­ет радио, чтобы не размышлять о высоком, а, скажем, скоротать время в пробке, поэтому там и должна звучать соответствующая музы­ка, расслабляющая, но не отвлекающая. Мне же хочется верить, что мое творчество все- таки отвлекает людей от повседневности и заставляет задуматься о глобальных вещах. И иногда чувствовать музыку сердцем.

— То есть вы считаете себя неформат­ным исполнителем?

— Как бы странно это ни звучало — да. Даже если говорить об образе: форматный исполнитель вряд ли появится на сцене с жа­брами.

— Ой, да ладно! Вон Киркоров — в чем только не появляется!..

— Он поп-король, ему все можно! — сме­ется Витас. — Еще помню, как меня только не называли в начале карьеры — и «вискасом», и «витязем», и «поющей сигнализацией»… Это было озорно, резко, но я не обижался: глав­ное, когда люди видят твою харизму, улав­ливают специфические особенности твоего музыкального языка, репертуара. За 15 лет многое изменилось и в содержании песен, и в облике, но мой голос и музыкальный язык остались прежними.

— Большой тур по Уралу вы откатали практически без медийной поддержки. Получается, она сейчас не важна для вас? Все это — тоже голос, творчество, репута­ция и бэкграунд?

— Все это долгие годы кропотливой рабо­ты — и моей, и моего продюсера. Обещаю по­клонникам в будущем работать еще больше. Я не очень понимаю российский шоу-бизнес как явление. Я люблю и уважаю в нем отдельных людей. Я не чувствую, что нахожусь в нем, я иду своим путем. Есть артисты, которых очень много и часто показывают по телевидению, есть те, кто собирает залы. Не всегда две эти позиции совпадают. Например, Сергея Пен­кина редко можно увидеть на центральных каналах, но у него огромная концертная ауди­тория и перенасыщенный график. Медийная активность не является главным показателем. Может быть, кому-то и нравится смотреть на себя в телевизоре, но мне кажется, это форма эксгибиционизма. Я предпочитаю трудиться. Конечно, на определенном этапе развития масс-медиа важны: их нужно использовать, чтобы найти своего адресата, свою публику. Я убежден, что не аудитория должна искать исполнителя при таком изобилии музыки в стране, а он ее.

— Вы свою отыскали даже в Китае, причем, кажется, даже более преданную, чем на родине. Но, говорят, вы уже давно не бывали в своей шанхайской квартире. Почему?

— Я не уезжал оттуда. Я нахожусь перио­дически то там, то здесь и всегда стараюсь уделять внимание всем своим поклонникам — и в Китае, и в Америке, и в Израиле, и в других точках планеты. Я успешно выступал более чем в 20 странах мира, но с Китаем, конечно, связана особая история. Памятники, перево­рачивание машин — это приятно. Уже более двухсот детей там назвали именем Витас. А почему так получилось? Опять-таки все дело в кропотливой работе и в сложных длительных переговорах, которые вел там мой продюсер. Я потратил много времени на изучение языка, подготовку китайского репертуара. Здорово, что поклонники оценили все это.

— Однако у вас есть не только фанаты, но и те, кто оценивает ваши опусы скепти­чески. Как вы относитесь к критике?

— Я всегда стараюсь прислушиваться к критике, если она конструктивна, но, к со­жалению, доказательной и аргументирован­ной она бывает не часто. А вообще за 15 лет разные люди относились ко мне по-разному: одни с иронией, другие — с пренебрежени­ем, третьи — с уважением и любовью. Я рад, что при этом, несмотря ни на что, мне удалось сохранить свое лицо и свою аудиторию. Это самое главное.

— Если не говорить про песни на ки­тайском языке, жабры и высокий голос, в чем еще ваш артистический экспери­мент?

— Что касается внутренней составляю­щей, то здесь бы я воздержался от слова «эксперимент»: и на сцене, и в жизни я ста­раюсь быть максимально естественным. Че­ловек по имени Виталий и Витас — один и тот же персонаж. У меня никогда не было цели оригинальничать ради оригинальности, вы­думывать что-то специально или подражать кому-то. Эксперимент скорее в формах: я меняю образы на площадке, стараюсь, чтобы каждое выступление было не просто концер­том, а музыкальным спектаклем. Кроме того, программа всегда строится таким образом, чтобы она была многогранной и эклектич­ной. Хиты в ней могут звучать вперемешку с романсами XVIII века и арией «Аве Мария». Это всегда микс, компиляция. На концерте 7 марта я покажу новые песни, подготовленные с участием большого симфонического орке­стра, исполню дуэт со своей любимой дочкой Аллочкой и, конечно, с уважением и любовью к зрителям вспомню некоторые музыкальные моменты из теперь уже далекого 1999-го, ког­да все только начиналось.

— Успехов и удачного вам выступле­ния!

Наталья МАЛАХОВА.