Лесные братья

29 июня

21:21 2012

Совсем недавно (№ 23, публикация «Трудное лето трудных детей») мы рассказали о том, что в настоящее время детьми с трудными судьбами при большом количестве государственных социальных служб, общественных фондов, центров, чья деятельность щедро поощряется зарубежными спонсорскими организациями, конкретно и основательно не занимается никто. Об этом можно судить по растущей преступности несовершеннолетних, а также по тому, что, согласно данным ЮНИСЕФ, в этом учебном году школу не посещали 40 тысяч детей школьного возраста. Еще один показатель неблагополучия: сегодня Молдова занимает пятое место в СНГ по числу несовершеннолетних рожениц.

В частности, речь шла о том, что этим летом трудные дети остались без надлежащего присмотра, так как организацией их летнего отдыха, по сути, никто не озаботился.

Ссылки же на то, что такие дети находятся на учете в социальных службах, абсолютно несостоятельны, так как данные службы занимаются материальным обеспечением детей из так называемой группы риска, и не больше.

Столичная гимназия-интернат № 3, директор которой, Игорь Львович Сандлер, все годы являет образец заботы о трудных детях, поэтому мнение Игоря Львовича об этой проблеме особенно ценно.

Но если в прежние годы в третьем интернате «перековывались» все поступающие сюда трудновоспитуемые, то нынче сюда, как и в другие интернаты, определяют таких подростков, которые явно нуждаются в специализированных заведениях.

К примеру, год назад воспитанницей интерната стала четырнадцатилетняя девочка Рита, на счету которой кражи, употребление наркотиков и другие «подвиги». Мать девочки умерла, и Рита последних несколько лет вела свободный образ жизни, отказываться от которого явно не стремится. Также в прошлом году сюда был определен и абсолютно «ничейный» мальчик Егор. А до интерната он вместе со своим старшим братом жил… в лесу, в шалаше, где их случайно обнаружил во время очередного рейда полицейский патруль. Когда Егор поступил в интернат, его, четырнадцатилетнего, вынуждены были определить только в третий класс: как известно, в шалашах дают другое «образование».

Нетрудно понять, что и Рита, и Егор нуждаются в «штучном» воспитании и особом психологическом подходе, и тот факт, что они находятся рядом с 10-11-летними детьми, ничего хорошего этим самым детям не сулит.

Если до сих пор в третьем интернате не было ни одного случая, связанного с преступлением воспитанников, то в настоящее время Рита и Егор статистику такого направления успешно пополняют.

Этим летом все воспитанники третьего интерната, как всегда, проводят время в своем «родовом гнезде» – лагере отдыха «Чирешарий», что в Ваду-луй-Водэ.

И хотя Рита и Егор будут и там окружены вниманием и заботой, это еще не факт, что, прирученные «вольницей», они не доставят очередных неприятностей и хлопот своим воспитателям, а главное подадут очень плохой пример своим младшим товарищам.

Игорь Львович с тревогой говорит еще об одной, тоже «крепчающей» в последнее время тенденции: успешные и небедные родители с легкостью необыкновенной определяют своих больных детей в интернаты – чтобы те не мешали их бизнесу.

Потому и оказался в третьем интернате мальчик – инвалид I группы, страдающий от заболевания, даже само название которого – «человек амфибия» – вызывает содрогание: у него нет кожи, а вместо нее чешуя.

На какие муки и страдания в силу своей непохожести на других детей обречено это несчастное дитя, и говорить не стоит. Но тем не менее его мама, разъезжающая на шикарной машине, полагает, что о ее ребенке должно заботиться государство. А если ей что-то не понравится – жалоба.

Так что держись, директор.

Мария ТОМИНА.