Газета "Кишиневские новости"

Начать надо с того, чтобы втиснуть в штат президентуры единицу «музееведа», или на крайний случай, предусмотреть соответствующую зарплату в бюджете партии Майи Санду – ПДС – на будущий год. Пусть исследуют, собирают и делают выводы. К примеру, можно уже пересыпать нафталином  президентский костюм из фуксиевой ткани, которой касался сам президент Украины во время официальной встречи. И законсервировать зонтик, защитивший нашего президента от первых капель дождя, или от первых возможных пуль.

«Не любите Вы президента, кривитесь тут мне, а ведь судьба ниспослала Молдове великого человека!» – слышен раздраженный голос, кажется, из европейской диаспоры. Это вы мне? Да, не люблю, особенно не люблю её выражение лица безразличия и тревоги. Но готов – таки пожертвовать будущему музею редкую историческую ценность,  свой старый кассетник «Панасоник». Уверен, что на таком одноклассники Майи из Рисипень слушали ночь напролёт, за банкой вина, «Кино» Виктора Цоя.  Крайне важно найти также граненый стакан, из которого выпила свою первую порцию октябрьской шняги отличница сельской, тогда еще неоптимизированной школы, не говоря уже о первом косячке и о … так далее…  

Да, я недолюбливаю президента! Но не за её недостатки, нет, а за чрезмерную правильность ее черт. Настораживает поставленная дикция, политкорректность и подчеркнутая вежливость, за которыми, согласитесь, можно заподозрить в тяжких грехах любого интеллигента. Майя напоминает мою учительницу иностранного языка с талией как у пчелы и с вредностью, как у осы. Георгиевна, смотрела на нас, школяров, свысока, словно британец  с корвета на колониалистских индейцев. Кстати, с Георгиевной я ладил, а с Григорьевной не уверен, что смог бы договориться.

Да, не подумайте, только, что я желаю президенту плохого… Боже упаси! Не любить, ещё не значит ненавидеть! Просто насчитал уже столько согнутых колен тупиц и невежд у живого её памятника, столько притворных пламенных сердец, готовых следовать за ней правильной дорогой, что вспомнил Ленина. Он также, как и Майя, ненавидел буржуев и всех хитрожопых дельцов, которые наводили на мысль о коррупции!

Правда, Ильич ненавидел своих капиталистов, а вот некоторых немецких, как и Майя – жаловал… Такие парадоксы весьма оправданы: можно быть красным снаружи, но желтым или желто-коричневым изнутри. Поэтому и ПДС напоминает порой ВКП (б). Но это так, для красного словца. Потому что на заграничном финансировании и попытках закрыть всем рот сравнения с большевиками заканчиваются. Революционность Майи и ПДС – жалкое фрондерство…  

Все политики врут – вот ещё один повод ненавидеть «детей лейтенанта Шмидта», забытых и современных. Но Майя врёт изощрено. Признаюсь, я чуть не поверил, что её отравили ртутью. Она говорила на камеру о покушении на свою жизнь так же вдохновенно, как взволнованный юнец читает впервые свои сентиментальные стихи.   

Но как бы там ни было, положено экспонировать в музее гипотетическую отраву, от 2,0 до 2,5 граммов ртути. Вещество можно добыть из градусника или из энергосберегающей лампы. И рядом, под стеклом, должна лежать справка медучреждения, свидетельствующая об увеличении процента тяжелых металлов в крови. Если такой справки нет, её нужно срочно сварганить, пока лаборатории на стороне ПДС.   

Неплохо бы ещё продемонстрировать какую-то особую деталь заурядности: гений гением, но герой должен казаться своим в доску. Я имею в виду, понятное дело, не брошюру Конституции Молдовы, а какую-то дорогую памяти вещь. Что-то вроде запыленного берета Че Гевары, сжёванного галстука Саакашвили, или маскировочного костюма Зеленского, но не из фильма, а из авторитарной трагикомедии, как называют в Киеве его правление. Не знаю, может, подойдут какие-то колготки производства «Стяуа Рошие», которые Майя надевала на работу в вашингтонском офисе Всемирного Банка…     

Всё перечисленное относится к методичке по оформлению музея. А если без музейных декораций? На кого действительно похожа президент? В моём родном селе, что на берегу Лэпушницы, жил-был один порядочный человек, очень честный и очень трудолюбивый. И все его уважали и долгое время ставили в пример, пока не случилась следующая история.

Однажды пенсионерка, восьмидесятилетняя старушка, которая жила с ним в одной магале, договорилась с двумя мужиками наколоть ей дрова. А честному и примерному человеку приглянулись гладкая берёзовая чурка, из которой он замыслил настругать себе топорище. Он выгадал момент, когда старушка исчезла за калиткой и подговорил мужиков бросить ему во двор чурку. А с мужиками он расплатился двухсотграммовой бутылочкой спирта, которую те выпили, наклюкались и плюнули на уговор с пенсионеркой.

Ну, конечно, ни топорище, ни потерянную совесть к каталогу музейных экспонатов не пришьешь. Ну, а всё таки, спросите Вы, в чём именно схожесть между Майей Санду с героем самой обыкновенной сельской истории? Точно не скажу. Но согласитесь, они удивительно похожи!