Газета "Кишиневские новости"

Протест ушел с Болотной площади и… завяз в трясине

По проспекту Сахарова в Москве двигается колонна протестующих — в толпе смешались флаги родноверов и коммунистов, анархистов и партии «Яблоко». Оппозиционеры сообщают, что на акцию вышло более ста тысяч человек. Так было в 2012 году, на пике протестов. Сейчас ситуация в оппозиции совсем иная. Митинги, собирающие 10 тысяч, кажутся многочисленными, парламентские оппозиционеры на улицу выходят не часто, а непарламентские так переругались между собой. Что представляет собой нынешняя оппозиция и есть ли у нее шансы повторить былые успехи?

Оппозиция обиженных
«Единоличный безальтернативный лидер оппозиции», как назвал Алексея Навального политолог Станислав Белковский (он предпочитает употреблять аббревиатуру, но мы не можем позволить себе этого в печати), переживает не лучшие времена. Бойкот президентских выборов, организованный Навальным в марте, не принес желаемых результатов. У этой идеи изначально возник слишком высокий «антирейтинг», оппозиция раскололась, и даже среди сторонников Навального значительная часть бойкот не поддержала, предпочитая портить бюллетени или отдавать свой голос за альтернативного кандидата. Самого же Навального до выборов президента закономерно не допустили, ссылаясь на непогашенную судимость по делу Кировлеса. Казалось бы, президентские выборы — тема, которую Навальный сможет эксплуатировать для поднятия собственной популярности и значимости, но этого не получилось.
Также Навального «подкосила» история с протестами против пенсионной реформы. Как только он впервые публично поднял эту тему, внимательные наблюдатели обнаружили, что несколько лет назад в программе своей партии, тогда еще называвшейся «Партия прогресса», Навальный прописал необходимость повышения пенсионного возраста. С сайта, на котором хранилась программа, эту информацию немедленно стерли, но она осталась в «кэше». А сам оппозиционер теперь использует привычную риторику и заявляет, что все, кто говорит о его поддержке пенсионной реформы, — «агенты Кремля».
«Сторонники Навального изначально демонстрировали признаки сектантского поклонения своему лидеру, — считает политолог Андрей Кузнецов. — С другой стороны, среди тех, кто поддерживает акции Навального и готов был бы проголосовать за него на тех или иных выборах, — много людей, желающих смены власти, а не прихода к ней конкретного человека. Вот их-то Навальный своими последними действиями все больше теряет».
Вдобавок ко всему желание Навального быть «Единым безальтернативным…» окончательно вышло из-под контроля. За последний год он поссорился с Сергеем Удальцовым, Ксенией Собчак, Дмитрием Гудковым, а ранее — со всеми «яблочниками» и Максимом Кацем. Нормальные отношения у Навального сохранились только с Ильей Яшиным, и то потому, что он совершенно не рассматривает его как «большую» политическую фигуру.
Что касается официальной статистики, она говорит сама за себя. По данным недавнего опроса «Левада-центра», антирейтинг Навального упал с 13 до 6%. Но радоваться его команде не стоит, ведь уровень его одобрения скатился аж до 2%. Вердикт — Навальный перестает быть интересен, и даже ругать его всем надоело.
Ровно год назад на свободу вышел другой «лидер Болотной» — координатор «Левого фронта» Сергей Удальцов. Вдохнув вольный воздух, он буквально на первом выдохе сделал заявление о причастности Навального к беспорядкам на Болотной площади. Казалось бы, это неплохая попытка заявить о себе как об альтернативном лидере. Но Удальцов тут же метнулся в сторону КПРФ, которая за время его пребывания в тюрьме значительно потеряла в рейтинге среди протестующих. К тому же Удальцов поддержал присоединение Крыма, а эта тема стала «яблоком раздора» в оппозиционной среде.
Именно из-за Крыма развалились поднявшие голову во времена «болотных протестов» националисты. Справедливости ради стоит сказать, что крах правых был вызван и тем, что часть авторитетных в их среде лидеров, таких как Дмитрий Демушкин и Александр Поткин, оказались за решеткой, а оставшиеся либо были слишком одиозны и радикальны, либо подавали признаки откровенных провокаторов, как, например, несостоявшийся революционер Вячеслав Мальцев.

Старикам здесь не место
Те времена, когда парламентарии свободно стояли на одной сцене с несистемными оппозиционерами, давно канули в Лету. Конечно, КПРФ еще участвует в уличных акциях протеста совместно с лояльными им несистемщиками, например, удальцовским «Левым фронтом». Но общеоппозиционные протестные акции, в которых участвуют либералы и националисты, легальные коммунисты обходят стороной. Они пытаются перетянуть на себя уличную повестку, но тем самым только больше обнажают внутрипартийный кризис, считают эксперты.
Заметным событием, которое на время дало компартии «новое дыхание», стало выдвижение на президентских выборах директора совхоза им. Ленина Павла Грудинина. И тут важна была не столько личность Грудинина и политические дивиденды, которые он мог бы собрать для партии, а сам факт того, что Зюганов смог уступить место «бессменного альтернативного кандидата». Мы так привыкли к несменяемости власти на всех уровнях, что выдвижение Грудинина стало сенсацией. Но играло на руку КПРФ совсем недолго; старые иностранные счета, новые жены и, наконец, альянс с националистами, который, как выяснилось, Грудинин заключил еще до начала президентской кампании, — все это отразилось на КПРФ не лучшим образом, и кандидат «от сохи» превратился в карикатурного персонажа, а заодно дал повод насмехаться над КПРФ. Параллельно выяснилось, что, уступив место в президентской гонке, Зюганов не собирается отказываться от позиции единоличного лидера КПРФ.
Что общего у КПРФ с Навальным? Казалось бы, ничего, но и их тоже знатно подкосили попытки протеста против повышения пенсионного возраста. Во-первых, митинги по столь острой социальной повестке оказались крайне малочисленными. Самый крупный, в Москве, набрал, по оптимистичным подсчетам, 12 тысяч человек, причем часть из них на следующий день отправилась на митинг либертарианцев, также посвященный пенсиям, а значит — они точно не сторонники КПРФ.
Внутри партии тоже не все однозначно. Один за одним коммунисты в регионах дистанцируются от официальной политики КПРФ, которая сейчас выступает в оппозиции к анонсированным изменениям, и либо активно поддерживают повышение возраста выхода на пенсию, либо просто уклоняются от голосования по этой повестке в региональных парламентах. Выходит, самый лучший шанс для повышения рейтинга из всего, что подворачивалось за последнее время, КПРФ упустила, провалив пенсионные протесты?
С другой стороны, хоть и не очень успешные, но, по задумке, консолидирующие пенсионные протесты, и даже попытка Грудинина присесть на два стула, вписываются в идею возрождения намерения создать общую патриотическую коалицию, провалившуюся в 90-х. Тогда, в силу разных причин, объединения так и не случилось. Но идея объединения и создания двухпартийной системы по типу американской снова маячит на горизонте. Но будет ли она сформирована на базе существующих политических сил или создана заново — вопрос.
«Нынешние парламентские «старожилы» от оппозиции напоминают старый корабль, который проще потопить, чем починить», — безапелляционно высказался политтехнолог Виталий Богданов.
«Справедливая Россия» хоть и осталась парламентской партией по итогам выборов в Госдуму в 2016 году, однако продемонстрировала худший за последние годы результат. Младший и старший Гудковы и Илья Пономарев, делавшие в «СР» оппозиционную повестку, давно исключены из партии. А то, что осталось, представляет унылый симбиоз КПРФ и «Единой России». От социал-демократов европейского образца у подопечных Миронова осталось одно название и членство в социнтерне, которое ежегодно продлевается со скандалом, заглушаемым растущими членскими взносами. Под конец думской сессии Миронов взбудоражил всех рассказом о том, что работает над созданием «новой мощной партии», что почему-то сразу было воспринято как планы по слиянию с ЛДПР.
Политолог Константин Калачев уверен, что объединение «СР» и ЛДПР попросту невозможно. А вот объединение партий и платформ на «левой» теме вполне себе возможно. Но тут возникает проблема с лидерами этих партий и их личными амбициями, не всегда преодолимыми. Поэтому эксперт говорит, что реальное сближение возможно только при наличии какого-то внешнего модератора. Кто им может стать, предположить пока сложно, эксперты выдвигают версии и пытаются поймать «сигналы», исходящие из Администрации Президента, которые смогли бы внести ясность в этот вопрос.
«Если такой человек и появится, его начнут «выводить в свет» ближе к новым думским выборам, — считает политолог Андрей Кузнецов. — К тому же важно, в каком состоянии на тот момент будет находиться «Единая Россия». Ведь единственный повод для создания такой партийной парламентской структуры — рокировка с «ЕР» и новая, незапятнанная, партия власти».

Между улицей и Госдумой
В оппозиции есть и «средний сегмент». Не совсем внесистемный, но и не парламентский. Речь идет о зарегистрированных и пока не очень партиях, которые заявили о своем участии в следующих выборах депутатов Госдумы. Это в первую очередь — «Яблоко».
Старейшая демократическая партия не отстает от прочих коллег по оппозиции и переживает один из самых глубоких за свою историю кризисов. При этом совсем недавно у «Яблока» наметился взлет благодаря успешной муниципальной кампании. Но вместе с сетью районных депутатов партия обзавелась и новыми внутренними разногласиями. Главный «архитектор» депутатской кампании Максим Кац захотел больше властных полномочий и настроил новых членов «Яблока» против лидера реготделения в Москве Сергея Митрохина. Тот, в свою очередь, максимально повелся на провокацию и в итоге, запутавшись в склоках, провалил внутрипартийные праймериз на должность кандидата в мэры Москвы. Впрочем, сами по себе праймериз также провалились, кандидата «Яблоко» так и не выдвинуло. Но «Яблоко» не отчаивается и все неудачи переживает под девизом: «там, где есть демократия и реальные выборы, неминуемо случается… вот такое». Хочется верить, что нет. Защитники «Яблока» списывают их неудачи на давление извне, что тоже не лишено смысла, но с другой стороны, у Явлинского были все козыри для того, чтобы погасить скандал. Например, самому возглавить мятежное московское отделение, о чем его, между прочим, практически единогласно просили партийцы.
Экс-праворосс Дмитрий Гудков также вступил на стезю партийного строительства и вместе с экс-кандидатом в президенты Ксенией Собчак захватил (правда, с добровольного согласия бывшего руководства) партию «Гражданская инициатива» Андрея Нечаева, переименовав ее в «Партию перемен».
При том, что Собчак явно охладела к политике после президентской кампании и вернулась на привычную для себя роль светской львицы, изображающей журналистку, Гудков, кажется, подошел к новому проекту со всей серьезностью. Но не спешите радоваться, что хоть у кого-то в оппозиции что-то получается. На первых же шагах Гудков серьезно споткнулся. Он публично поссорился с Алексеем Навальным, но, как и Удальцов годом ранее, дивидендов от этого скандала не получил. Напротив, он практически отказался комментировать ситуацию прессе, проявив снобизм и закрытость, близкие к тому, чем грешит его оппонент. А затем не избежал болезненного столкновения с пенсионной реформой, за которую выступила Ксения Собчак.
У партии «Россия будущего» Алексея Навального дела идут не лучше. Учитывая, что ему уже семь раз отказывали в регистрации, нет никаких оснований рассчитывать, что на этот раз попытка придать партии официальный статус сможет увенчаться успехом. И виной всему не только «происки Кремля», но и непрофессионализм сотрудников. Претензии Минюста к Навальному вполне оправданны. Другое дело, что при желании на них могли бы закрыть глаза, что бывало уже не раз с другими партиями. Например, в документах много нестыковок, а в партийные ряды принимают людей «без определенного места жительства». Навальный наоткрывал представительств в регионах, но работоспособных сотрудников на всю структуру у него единицы.
Если бы такой оппозиции у нас не было, власти стоило бы ее придумать — вот частая реакция на нынешнее состояние дел у лидеров системного и уличного протеста. Но в то же время крайне упадочное ее состояние внушает надежду на скорый крах действующих оппозиционных авторитетов и появление новых. Такая вот оппозиция судного дня, после которой нас ждет неминуемое возрождение. Это оптимистичный сценарий, в противном случае название места первых крупных митингов «новой протестной волны» может стать пророческим, и несогласные будут бултыхаться в «болоте», попав туда с подачи «рулевых протестного движения».

Анастасия РОДИОНОВА.