Газета "Кишиневские новости"

Свадьба британского принца Гарри лишила покоя россиян. Невеста! На ком он женился? «История Золушки», — восхи­щенно шепчут про Меган Маркл в мире. «Простолюдинка! Окру­тила парня!» — возмущаются российские кумушки. И спасибо, что хотя бы не говорят «охмури­ла нашего мальчика»! Не гово­рят… Но думают.

Казалось бы, кому как не нам радовать­ся за безродную красавицу, внесшую свежую кровь в старое монархическое семейство! Разве не мы 70 с лишним лет жили под ло­зунгом «кто был никем, тот станет всем»? Ка­кое там! Эти годы, за исключением Великой Отечественной войны, легко вычеркнуты из воспоминаний, а в генетическую память про­летарские равенство и братство прописаться так и не успели. Россия по-прежнему живет своей исторической монархией. Мы можем без конца слушать про Матильду — чем она хуже Меган Маркл? С замиранием сердца чи­тать про исследование зубов, обнаруженных среди останков Николая II, — те ли? Тому ли принадлежат? И с одобрением относиться к факту причисления последнего российского императора к лику святых, хотя с чисто чело­веческой — не церковной (у них свои аргу­менты) — точки зрения уж кто-кто, а Николай Второй менее других властителей России до­стоин канонизации.

Мы просто страшно скучаем по монар­хии. По царю-батюшке, который решил бы все геополитические проблемы и каждому дал персональную пенсию из своих личных доходов; по дворянству, чьей гульбой в мир­ное время и доблестью в военное можно было бы восхищаться и в ряды которого хотелось бы стремиться. Нам не хватает светских дам — не тех, что с надменными лицами, перекро­енными пластическими хирургами, тусуются на Рублевке, а выпускниц института благород­ных девиц, которые днем бы на свои средства учреждали богадельни, а вечерами блистали на балах; и меценатов, влюбленных в карти­ны и театр. И мы даже как-то пытаемся эту парадную сторону монархии воспроизвести: лениво интересуемся светскими дамами, но тут же вздыхаем: «Какие они львицы? Кошки драные!», — требуем от доморощенных мил­лиардеров благотворительности, а получаем уголовные дела и судебные процессы. Мы и голосуем-то за одного и того же правителя в надежде вырастить из него настоящего, го­лубых кровей монарха. Но понимаем, что нет, пока еще не все получается…

И тогда взгляды россиян устремляются в Лондон: «Как там они, наши старики Винд­зоры? Чай ведь не чужие, хоть дальняя, а родня!». И смотрим прямой эфир свадьбы их младшенького, нашего любимца Гарри. И огорчаемся: «Взял в принцессы американ­ку! Без хоть каких-нибудь королевских корней! Ах, боже мой, какой провал! Это же моргана­тический брак!». Мы по внутренним ощуще­ниям как-то против невесты-янки вместе со всеми ее разорвавшими вековые королевские каноны приколами: например, священником- афроамериканцем и прозвучавшим ритм-энд- блюзовым гимном в монаршей часовне. Мы ощущаем нюансы и сочувствуем Елизавете II, которая взирала на это с поистине камен­ным лицом: «Бедная бабуля! Ох уж эти внуки!». Хотя во всех остальных случаях, не касающих­ся законов монархии, сильная, но простецкая Америка нам намного ближе, чем чопорная Англия с ее отдельными от всей Европы виза­ми на въезд. Но когда эту самую визу получает россиянин, он не просто собирается посмо­треть заграничную страну. Он едет в гости к королеве.