Газета "Кишиневские новости"

В деле об отравлении российского шпиона и его дочери все больше загадок

На прошлой неделе мы опу­бликовали интервью с двою­родной сестрой Юлии, Викто­рией Скрипаль, в котором она назвала сразу несколько воз­можных мотивов отравления своих родственников. С тех пор многое изменилось. Мы связа­лись с Викторией сразу же по­сле ее телефонного разговора с пациенткой окружного госпита­ля Солсбери — наверное, самой известной с момента основания клиники.

— Виктория вы знали, что Юлия по­звонит?

— Это было сразу после того, как я дала интервью британским СМИ, пожаловавшись на то, что нет возможности хотя бы перегово­рить по телефону с родственниками. Я в такие совпадения не верю! О звонке ничего не гово­рили, но около 11.00 5 апреля мне прислали эсэмэс из британского посольства. Предста­витель сообщил, что я приглашена к 17.30. Я сообщила им, что нахожусь в Ярославле и в Москву к этому времени приехать не смогу.

— А зачем вас приглашали?

— Скорее всего, хотели организовать телемост. Но так как я не смогла приехать, они переиграли свои планы. Около 12.30 мне позвонила Юля…

— У вас определился именно ее теле­фон? Расскажите подробнее.

— Нет, это был незнакомый мне британ­ский номер.

— Юлия говорила с типичными для нее интонациями? Своими словами объ­яснялась? И вообще, что вы можете ска­зать о разговоре?

— Ритм и интонации точно ее. Она всег­да говорит размеренно и спокойно. Но вот лично у меня создалось такое впечатление, что она будто читала по листу. Как будто над ней кто-то стоял и контролировал процесс. Когда она отвечала на мои вопросы, ее голос дрожал и прыгал. Такое бывает, когда эмо­ции переполняют, а в самом конце разговора у меня сложилось впечатление, что она вот-вот разрыдается. Тяжело ей там…

— Вы читали «первое заявле­ние Юлии Скрипаль», опубли­кованное на сайте «Метро­политен Полис»?

— Да. Это сообщение появилось сразу после того, как я опубликовала запись. Через два часа, если быть точной. Это не совпадение. Я счи­таю, что все-таки наш с ней разговор неодно­значен, она едва не пла­кала и сказала, что мне не дадут визу, переводя тему после того, как я сообщила, что приеду и мне нужно будет ее согласие на посещение. К тому же я его записала, а этого, по-видимому, не ожидал никто. Это «заявление» было отве­том на публикацию и не чем иным, как официальной расшифровкой позиции тех, кто организовывал разговор, так как он, по моему мнению, прошел не так гладко, как плани­ровалось. Этакая работа над ошибками.

— Юлии была пред­ложена консульская по­мощь, и она ответила, что пока не нуждается…

— Мы не можем быть увере­ны в том, что это действительно так. Юля сообщила, что пришла в себя неделю назад. Вопросов возникает очень много. Почему она не позвонила раньше? По­чему идет такой противоречивый информа­ционный фон? В том числе я имею в виду и официальные источники…

— Несмотря на отказ в по­лучении визы, вы все же надеетесь на изменение решения консульства Великобритании…

— Все действия я согласовываю с на­шим послом Алексан­дром Яковенко. После получения визы будем обсуждать порядок и расписание с британца­ми. Переводчик будет с их стороны во избежание недоразумений. Наше по­сольство там предоставит мне автомобиль и водителя. Жить я буду на территории нашего дип­представительства. В планах посетить госпиталь в Сол­сбери, Скотланд-Ярд. В Москве следователь уже заинтересовался моей «бытовой» вер­сией, о которой я вам рассказала ранее. Они установили и высле­дили «потерявшегося» парня Юли и будут до­прашивать. Следователи направят запрос в загс, чтобы прояснить, были ли узаконены отношения Юлии с этим молодым человеком. Меня попросили уточнить у бывшей жены Александра Скрипаля, Натальи, в каком банке она открывала депозит, куда положила около 200 ты­сяч долларов. Кроме того, сыщики в бли­жайшее время допросят таксиста, который подвозил Юлию в аэропорт.

— Из какой воздушной гавани улета­ла Юлия? Она летела одна? Известно, с какого адреса ее забирал таксист?

— Она летела одна. Мне показали запи­си с камер. На них Юлия приехал на желтом такси в «Шереметьево». На парковке так­сист помог ей выгрузиться — он достал из багажника ее большой чемодан. Кроме этого у нее на плече была большая белая сумка и в руках маленький пакетик с документами. Адрес, где ее забирали, следователи мне не сказали. (Скорее всего, квартира на Давыд­ковской улице. — Л.С.)

— Вы созванивались с кинологиче­ским центром, где временно поселился любимец Юлии, Нуар?

— Да, мне позвонил сам директор Ан­тон. Он приоткрыл завесу тайны о том, кто же все-таки заплатил за пребывание собаки. Это была женщина в годах. Я обзвонила всех подруг Юлии — никто не платил. Скорее все­го, продлила проживание мать бойфренда.

— Виктория, наши коллеги провели анализ мест работы Юли в Москве и на­мекают на то, что все организации так или иначе связаны с США. Вы допускае­те, что в этой запутанной истории есть место американскому следу?

— Юля действительно работала в по­сольстве США. Но кем? После того как ее отца посадили, она туда попыталась устро­иться «на шару» — и получилось. Некоторое время она проработала там в колл-центре и при первой же возможности убежала оттуда, так как там были невыносимые условия. Я ее знаю очень хорошо, это не тот человек, кото­рый пустится в авантюры и будет передавать какие-то сведения отцу. Нет, нет и еще раз нет. Представьте, она была самым любимым ребенком, избалованная очень. Работать не любила. Юля совершенно точно не шпион!

Лев СПЕРАНСКИЙ