Газета "Кишиневские новости"

Российским атлетам и их болельщикам подробно указали, как вести себя на Олимпийских играх

Каждый наш спортсмен сможет повесить родной флаг в личной спальне Олимпийской деревни Пхёнчхана. МОК предложил российскому флагу интим. Над правилами поведения россиян, которые не будут в Корее росси­янами, кто-то долго думал. МОК рассказал, как себя должна ве­сти в Пхёнчхане наша коман­да, которая будет называться Olympic Athletes from Russia. Олимпийские спортсмены из России и все официальные чле­ны делегации должны говорить, писать о себе только так: OAR, ОСР (олимпийские спортсмены из России) или применяя рас­шифрованное название. Опро­бованные в Лондоне-2017 пра­вила поведения нейтральных легкоатлетов вновь вступают в силу — теперь уже для всех ви­дов: всё — от экипировки до ма­никюра — без символики. До­бавлено новенькое: публикации и репосты в социальных сетях не должны выдавать принадлеж­ность к России. Только к OAR.

Еще нельзя не только самому принести, но и принять от болельщиков что-то напоми­нающее национальную атрибутику. Болель­щикам можно все, но флаг не должен превы­шать длину два метра и один метр в ширину, правда, не только российский — это правило для всех.

Когда схлынут эмоции сегодняшних собы­тий — а будет это не очень скоро, — останутся олимпийские цифры. В Сочи-2014 был уста­новлен рекорд: 88 стран, 2800 участников. В Корее этот рекорд будет перекрыт: ждут 3000 спортсменов, 95 стран. Американцы, напри­мер, тоже превзойдут себя: 242 олимпийца, столько еще не было; они будут бороться во всех 15 дисциплинах и, как они подсчитали без посторонней помощи, за 97 комплектов наград из 102.

На Матче всех звезд НХЛ наш Илья Брыз­галов, который выступал там в роли корре­спондента, спросил канадскую звезду Сидни Кросби, сколько будет 2+2х2. Кросби сказал: 8. Брызгалов уточнил: 6, потому что надо на­чинать с умножения. Это я не к тому, что аме­риканцы неправильно считают свои медали. А к тому, что вообще нельзя вести олимпий­ский счет заранее. Даже если в твоей команде антирекордное количество участников: 169 на данный момент. Олимпийский счет не живет по строгим законам математики, тут ошибить­ся еще сложнее. Каждый из наших будет бо­роться отчаянно.

Прибавится ли к 169 спортсменам еще кто-то после озвученного решения Спор­тивного арбитражного суда? (Он завершил рассмотрение апелляций 39 российских спортсменов, отстраненных МОК от участия в Олимпийских играх за нарушение антидо­пинговых правил в Сочи.) Начнем узнавать на этой неделе. Кто-то из чиновников выражал надежду, что команда может пополниться оправданными (если таковые будут). Хорошо бы. Но вряд ли МОК отправит собственноруч­но наказанным приглашение. Скорее подаст свою апелляцию. Эта гениально придуманная издевательская задумка с приглашением на Игры фактически перекрывает нашим спор­тсменам пути к возвращению. Потому что время идет, а открытие Игр ради OAR никто переносить не собирается.

Вновь отстраненные из списка «111» (те, кого не обвинили, но и не пригласили) тоже по­дают апелляции в суд. Спортивный арбитраж­ный суд, точнее, его выездной филиал, как и в Рио-2016, будет работать и в Пхёнчхане.

Сегодня много говорится о том, что у нас планомерно убирают сильнейших. Как иначе трактовать то, что происходит: «Недопуск не означает нарушение антидопинговых правил», — это тоже заявлял МОК. Казалось бы, объяс­нение лежит на поверхности: наказывают всех участников Сочи и лидеров.

Но даже это предположение не объясняет логику наказаний. Запретить выступление Ану — и не тронуть Вика Уайлда, дважды золотого в Сочи! До попадания в сборную России меда­ли Вик не завоевывал. Почему из фигуристов попал в список тот же Иван Букин: в Сочи не был, медалей нет, формально даже не первый номер, большая карьера только начинается. И не тронули олимпийскую чемпионку в команд­ном турнире Екатерину Боброву, которая как раз опасалась, что ей вспомнят историю с мельдонием?

Лично я не могу отделаться от чувства, что, просматривая метры документов, стал­киваясь еще и с трудностями перевода, чле­ны комиссии любое сомнение по поводу проб (или частое упоминание фамилии в перепи­сках) с европейским педантизмом трактуют в пользу наказания. Режут по живому. И режут по живым.

Мы очень рады за каждого из допущен­ных. Нам очень больно за каждого из поте­рянных. Теряем не только мы — олимпийское движение тоже. Но «олимпийская семья» — сложное теперь для нас словосочетание. На сегодня потерянное.

Несколько лидеров обратились с от­крытыми письмами в МОК. Ответ пришел Виктору Ану. Такой — на добивание. «Для защиты прав вовлеченных лиц МОК не мо­жет комментировать какие-либо отдельные случаи». Отдельных слов для шестикратного чемпиона Игр верхушка Олимпийского коми­тета не нашла.

…А вот я рада за Вольфганга Пихлера. На­страдался он — сначала работая у нас, будучи под постоянным прессингом со всех сторон. Потом — за нас, уже не работая в России. Ему, тренеру биатлонной сборной Швеции, даже запретили ехать в Корею на Олимпий­ские игры: в Сочи был с нашими спортсмен­ками, пожизненно дисквалифицированными. Но МОК, оказывается, умеет передумывать. И Швеция нынче радуется: МОК изменил усло­вия, и некоторые тренеры, теперь не работаю­щие в России, могут получить аккредитацию. Пихлер ее получил.

Ирина СТЕПАНЦЕВА.

СКОЛЬКИХ СПОРТСМЕНОВ МЫ НЕДОСЧИТАЛИСЬ?

В Олимпийском комитете России по­яснили, что отстраненных в январские дни спортсменов было решено не менять на ресурсы из резерва, чтобы не ослаблять сборную России. Хотя теоретически это можно было сделать: олимпийские квоты безличны; как правило, вопрос делегации — личное дело страны (в нашем случае это не совсем так). На сегодня с согласия МОК на XXIII Олимпийские зимние игры в Пхёнч­хан было приглашено 169 атлетов из России. Это очень небольшая цифра в сравнении с другими зимними Олимпиадами, особенно с сочинской, где на правах хозяев Россия была представлена во всех дисциплинах.