Газета "Кишиневские новости"

Летом обычные девушки потянулись зарабатывать на курорты

 «…Средний заработок при со­трудничестве с нами — $1000 в день. Работа в эскорт-агентстве — это возможность вести инте­ресную и обеспеченную жизнь. Это трудно назвать работой, это больше удовольствие! Увлека­тельные путешествия по кра­сивейшим городам, общение с удачливыми и интересными людьми, посещение дорогих ресторанов и пр. Изменить свою жизнь к лучшему и зарабаты­вать от $500 до $2000 каждый день может любая девушка…»

На подобные предложения се­годня «ведутся» вовсе не про­стушки из глухих провинций, принимающие все за чистую мо­нету. Совсем наоборот. Теперь все понимают, что за красивым словом «эскорт» стоит банальное и неблагозвучное — «проститу­ция». Однако, как выясняется, желающих жить красиво это не отпугивает.

Откликаюсь на некоторые из объявле­ний. Представители работодателя оператив­ны: переписка завязывается в течение деся­ти минут. Хотя на своих сайтах агентства ни о каких интим-услугах речи не ведут, в личной беседе они раскрывают карты без ложного стеснения.

Zarina. — Добрый день. Я насчет рабо­ты

Эскорт. — Турция — Стамбул, 1 час — 160 у.е., ночь (8 часов) — $450. Проживание в отеле в сутки — 70–100$ . Нужен фотосет либо хорошие селфи. Тур от 7 дней. Работа в отеле 5*. Возраст 18–27.

Или вот так:

Zarina. — Добрый день. Я насчет рабо­ты.

Эскорт-2. — Работа в городе Тель-Авив. Работаем исключительно на выезд в апарта­менты клиента — в основном это квартиры, сауны, отели. Наши клиенты — это местные израильтяне и приезжие туристы. Цена часа $250–350, зависит от внешних данных де­вушки, ее привлекательности, умения рас­положить к себе клиента и уровня предостав­ляемого ею сервиса. В час стоимости входят классика и орал без презерватива. Если тре­буются какие-то дополнительные сервисы и услуги, то цена обсуждается отдельно.

В день можно делать 5–10 встреч, вклю­чая продление.

Авиабилеты и отель оплачиваете сами. Срок приезда составляет от 2 недель до 3 месяцев…

■ ■ ■

Этим летом Марина едет на заработки в Арабские Эмираты уже в четвертый раз. В московской жизни она — менеджер по про­дажам. Место работы меняет часто, это по­зволяет отдыхать… простите, отъезжать на все лето.

— Отдых и работу я четко разграничи­ваю, — объясняет она. — Сначала работа, потом две-три недели расслабления, это обычно уже в сентябре.

Интересуюсь моральной стороной ее летнего заработка: неужели ничего не на­прягает?

— Напрягать могут только предрассудки. Вот мне 29 лет, личная жизнь не складывает­ся — она не складывалась и раньше, когда я еще не занималась эскортом. И что? Посто­янно менялись какие-то случайные мужики, одноразовые встречи, которые чаще всего заканчивались ничем. Обидно бывало часто. А тут те же встречи, но я отношусь к ним спо­койно — я за них деньги получаю, поэтому никаких обид и разочарований. То, что это происходит на курорте, тоже приятно: все-таки обстановка располагающая, хотя это и не отдых, конечно.

— В 29 лет еще вполне можно устро­ить личную жизнь…

— Когда устрою, то, конечно, от эскор­та откажусь. У меня для этого есть осенне-зимне-весенний период.

— А перед будущим мужем не бу­дешь испытывать неловкости за свое прошлое?

— Это опять же предрассудки. Когда женщина одинока, через ее постель прохо­дит множество мужчин, так какая разница — получает она за это деньги или нет?..

Марина рассказывает также, что вари­ант, когда отдыхающий на курорте снимает одну девушку и проводит весь отпуск с ней (собственно, она его и «эскортирует»), явля­ется самым желаемым, но случается крайне редко:

— Это удовольствие для богатых клиен­тов, а они обычно девушку заказывают и под­бирают заранее, с учетом множества требо­ваний: модельная внешность, знание языка, прочие особенности. Обычные же отдыхаю­щие пользуются услугами эскорта раз-два за отпуск и на второй раз стараются взять другую — для разнообразия впечатлений.

Другая «эскортщица», Олеся, рассказы­вает о своей профессии в еще более утили­тарном и практическом ключе. Она девушка за тридцать, не модельной внешности, но стройная, ухоженная. Пахнет от нее другой жизнью и усталостью.

— Сейчас много стало дешевой работы — по 20 000 за два часа, из которых комиссия — 7000. Сейчас особенно тяжелые времена — кризис. А за рубежом и прибыльнее, и не такая конкуренция.

Однако Олеся предостерегает, что на месте секс-туристок ждет чаще всего не со­всем то, что обещано.

— Обещают работу в безопасных отелях 5 звезд, наработанную базу клиентов, доход от 10 тысяч долларов за две недели. А в ито­ге заселяют в совершенно нерабочие отели, девочкам приходится переезжать из одного отеля в другой, так как выгоняют. Клиенты с сайта, на котором можно зарегистриро­ваться и самой. Никакой безопасности. За­работок от 4 до 6 тысяч долларов за сезон — потолок. Это при круглосуточной работе, анальном сексе и оральном без защиты. По­следнее входит в обязательную программу!

У меня был случай с хозяйкой. Фото одобрили, назначили дату вылета. На свои деньги я купила билеты в обе стороны, плюс 75 долларов за визу, плюс за первые дни проживания в отеле нужно иметь 300–400 долларов с собой. В общем, прилетела я в Катар, и оказалось, что я не подхожу! Неко­торым девочкам хозяйка так и говорила, что они уродки. В итоге девочки вообще оказы­вались на улице! При попытке начать рабо­тать на другое агентство или на себя, чтобы как-то окупить 100 тысяч расходов, она засы­пает угрозами про то, что натравит полицию, бандитов и так далее.

Олеся рассказывает, что эскортщиц ни­кто не бьет, не насилует, документы не за­бирает. Но девочки в чужой стране — никто. И хозяева агентств угрожают прекратить со­трудничество при каждом удобном случае, особенно вначале, когда еще даже денег на обратную дорогу нет. «Заставляют ехать к клиентам без охраны и водителя, в критиче­ские дни, потом штрафуют за это же. И требу­ют комиссию 50%, «иначе разо­рвем сотрудничество» — то есть клиентов присылать не будут. Или вовсе угрожают отправить паспортные данные в Интерпол или посольство. Кому хочется позор­ной депортации или загреметь по неприличной статье?»

Вопреки за­явлениям на сайте об обязательном знании иностранно­го языка, язык не ну­жен. Точнее, нужен, но для других целей. Почти всегда работа предполагает незащищенный оральный секс. А таким образом кроме распростра­ненных ЗППП, включая сифилис, подхватить можно все что угодно: гепатит, ВИЧ…

Девушки жалуются, но при этом в любой момент могут уехать домой хоть завтра. Од­нако не уезжают. Находят отговорки: нужно же хотя бы отбить затраты! Но если зара­ботать в первом туре удалось прилично, то это почти стопроцентная гарантия того, что девушка останется в этом бизнесе навсегда или насколько возможно долго.

Быстрые (не легкие!) деньги — та же игла. Слезть с нее после нескольких лет тя­жело. Более сильные духом открывают биз­нес — чаще всего в той же сфере.

«Проституция — это зависимость, — объясняет психолог Елена Мошкова, — хотя далеко не все эту зависимость осозна­ют. Причины, по которым ступают на этот путь, у всех разные. Некоторым, например, очень не хватает острых ощущений. Они на­чинают встречаться с мужчинами, но вскоре чувствуют себя неудовлетворенными одним партнером — а себе объясняют это тем, что просто партнер оказался не тем. И они опять продолжают свои поиски, и находят удовлет­ворение в самом процессе поиска и смены партнеров.

■ ■ ■

На вопрос, сколько же реально при­возят из туров, никто не ответит честно, даже на специализированных форумах-междусобойчиках. Одна девочка призна­лась, что копит на безбедную старость. Ее цель — 100 000 долларов. Позвольте, как же обещания работодателей: 8000–10 000 долларов за двух-трехнедельный тур! Если бы это было так, то собрать на бес­печальную старость можно было бы за год работы, при этом неделю в месяц валяясь на пляже…

Демпинг душит секс-работниц и за границей: начали появляться агентства, предлагающие работу по низкому ценнику. Многие девушки сейчас работают за 150 долларов в час, причем 50% отдают менед­жеру. На такой работе некогда кататься на яхтах, как это пытаются внушить красивые картинки на страницах агентов. Это — кру­глые сутки в комнате дешевого отеля и ин­дусы со стройки.

Подавляющее большинство девушек приехали впервые — без знания языка, опы­та… А если «контрольная закупка» полиции? Сможет ли она вызвать адвоката или поло­житься на бесплатного?

Вот как описывает одна из секс-туристок эти «закупки»:

«Нас повезли в участок. Там мы сидели до шести утра. В участке уже было около 20 девушек. Каждую допрашивали: как она ока­залась в Стамбуле, чем занимается. Я отве­тила, что приехала как турист, живу в гости­нице, а не в апартаментах, как это делают те, кто занимается проституцией. Есть карточка, чеки, обратный билет. Все это записывали, а потом дали на подпись. Но бумага — на ту­рецком! Подписывать я отказалась, потребо­вав переводчика или встречу с российским консулом. Полицейским это очень не понра­вилось. Опять, мол, неповиновение.

Слава богу, у меня был знакомый рус­скоязычный адвокат в Стамбуле. Когда он приехал и прочел бумаги, то перевел, что турецкие полицейские написали, будто я сутенер и продавала свою подругу! За про­ституцию будет депортация, а за сутенер­ство — реальный срок! Мы все переписали, и только тогда я подписала. Рано утром нас привезли в какую-то больницу. Похожую на тюремный госпиталь, с решетками на окнах. Там пришлось сдать анализ кро­ви, пройти обследование.

До семи вечера жда­ли результатов. Если бы нашли какую-то болезнь, даже самую обычную молочницу, ко­торая есть у каждой тре­тьей девочки, то оставили бы в боль­нице до тех пор, пока мы абсолютно не будем здоровы. А если — не дай бог — нашли бы что-то посерьезнее, то опять срок — за то, что заражали болезнями турецкий народ! Выписали справки: мы здоровы, заболеваний нет. Даже обнадеживали, что скоро отпустят. Но не отпустили, а отвезли в какой-то под­вал, где мы сидели еще сутки. Маленькая камера без окон, человек пятнадцать. Воды не дают, соответственно, еды тоже… Только если у тебя есть деньги, можешь заказать что-то…

На третий день всех переправили в городскую тюрьму (изолятор). Самую что ни на есть настоящую — с клопами, стро­гими надзирателями и соответствующими порядками. Изолятор — целый этаж, где женщины, девушки, дети разных возрастов и национальностей ждут, пока кто-то купит билет, и они отправятся домой… Я согла­силась на депортацию, просто сил уже не было…»

Cпрашиваю Марину: не пугает ли ее воз­можность попасть вот в такие круги ада?

— Ну, такое случается все же очень редко, — говорит она. — Со мной и моими знакомыми — ни разу. А кто не рискует, тот, как известно, не пьет шампанского. А потом, риск — он будоражит как-то, кровь разгоня­ет. Я вот на каждую встречу иду с внутренним трепетом: мало ли что меня там ждет! Но в этом есть свой кайф. На обычной работе зна­ешь наперед, как день пройдет, и это такая тоска! Поэтому я всегда лета жду, потому что эскорт — это все же приключение!

Обращаю внимание, что она постоянно употребляет слово «эскорт». И никогда бо­лее точное — «проституция». Все-таки стес­няется?

— Просто «проституция» — это слишком грубо, — объясняет Марина. — Это слово с плохой репутацией, его затрепали в отрица­тельном смысле.

Хотя, если честно, по-человечески ска­зала бы начинающим, что это не то занятие, к которому надо стремиться, что ничего хо­рошего тебя не ждет и золотых гор никто не подарит. Что это пятно на всю жизнь, и от него не отмыться. Даже если никто никогда не узнает…

Зарина СУДОРГИНА-КАРЛОВИЧ, Анна ДРУЖИНИНА.