Газета "Кишиневские новости"

Осенью 2018 года все может стать еще хуже

Нет, не так, совсем не так в Рос­сии планировали отметить пяти­месячный «юбилей» пребыва­ния «друга Путина» Дональда Трампа на посту президента США. Даже фраза «отношения Москвы и Вашингтона накали­лись до предела» не отражает в полной мере всю драматичность ситуации. Не отражает потому, что предел накала или предел падения еще явно не достигнут. До промежуточных выборов в американский конгресс в ноябре 2018 года лучшее, на что мож­но рассчитывать, это сохране­ние нынешнего замороженно- враждебного состояния связей между двумя главными ядерны­ми державами мира. Ну а если на выборах следующего года победу одержат «обожающие» Путина и Россию демократы, то возможно, что даже о тепереш­нем положении дел мы будем вспоминать с ностальгией.

Подобный прогноз может показаться из­лишне пессимистичным на фоне двух непло­хих новостей последних дней. В американ­ской прессе появилась похожая на правду утечка о секретном плане госсекретаря США Рекса Тиллерсона обеспечить «стратегиче­скую стабильность» в отношениях с Россией. Одновременно палата представителей аме­риканского конгресса отложила голосование по поводу принятия одобренного сенатом нового пакета санкций в отношении нашей страны. Не буду отрицать: и то и другое со­бытие — повод для осторожного оптимиз­ма.

Но вот что есть оптимизм применительно к нынешнему состоянию связей между Рос­сией и Америкой? Я отвечаю на этот вопрос так: оптимизм — это вера в то, что отноше­ния между нашими странами не начнут раз­виваться по уж совсем катастрофическому сценарию. Все лазейки для стратегического прорыва, для нормализации и разрядки, для новой «перезагрузки», для «большой сдел­ки», к несчастью, намертво законопачены. Если не случится какого-нибудь из ряда вон выходящего события типа терактов 11 сентя­бря 2001 года, то российско-американские отношения обречены дрейфовать в нынеш­нем русле.

Недавно я задумался: почему при «вра­ге России» Бараке Обаме связи Вашингтона и Москвы находились в объективно лучшем состоянии, чем при уважительно высказы­вавшемся о Путине Дональде Трампе? Вот к какому выводу я пришел: в силу своей по­литической неопытности Трамп изначально нарушил один из главных неписаных законов американской политики. Звучит этот закон так: если президент твердо решил карди­нально изменить вектор американского госу­дарственного курса на каком-нибудь важном направлении, то на первом этапе он должен действовать только скрытно.

Как выяснилось позднее из мемуаров политиков и исследований историков, прези­дент США Франклин Делано Рузвельт очень быстро решил: Америка не может остаться в стороне от конфликта в Европе. Америка должна плечом к плечу с Великобританией сражаться против Гитлера. Но на публике Рузвельт заявлял совсем о другом. Прези­дент США словно мантру повторял: «Я не допущу, чтобы наши юноши стали пушечным мясом для разборок европейцев между со­бой».

Став президентом США в 1953 году, про­славленный генерал и кумир американской публики Дуайт Эйзенхауэр изначально наме­ревался расправиться с сенатором Джозе­фом Маккарти — интриганом и фантазером, обвинившим многих представителей ва­шингтонской элиты в «работе на Москву». Но сделать вывод о подобных намерениях пре­зидента исходя из его публичных заявлений долгое время было невозможно. Эйзенхауэр высказывался о Маккарти либо в нейтраль­ных, либо даже в уважительных тонах.

Возглавив Америку в 1969 году, Ричард Никсон изначально намеревался нормализо­вать отношения между Вашингтоном и Пеки­ном. Но в течение нескольких лет направлен­ные на достижение этой цели усилия Никсона являлись строжайше охраняемым секретом. Президент даже не решался действовать че­рез собственных дипломатов. Посредником в налаживании отношений между Никсоном и Мао Цзэдуном был президент Пакистана Яхья Хан.

Почему Рузвельт, Эйзенхауэр и Ник­сон вели себя подобным образом? Пото­му, что каждый из этих опытных политиков осознавал: президент Америки не явля­ется всесильным. Он не может изменить господствующее в общественном мнении представление о той или иной проблеме с помощью лихой кавалерийской атаки. Он может это сделать только исподволь, по­степенно подготавливая почву и медлен­но приоткрывая свои карты. Открыть свои карты сразу — обрекать себя на внутрипо­литическое поражение и, возможно, на по­литическую смерть. Рузвельта могли уни­чтожить господствующие в американском общественном мнении в период начала Второй мировой войны сторонники изоля­ционизма — принципа невмешательства США в европейские конфликты. Эйзенхау­эра — сторонники Маккарти, а Никсона — сторонники тезиса, что единственное за­конное правительство Китая находится на острове Тайвань.

Действуя скрытно, поступательно и осторожно, Рузвельт, Эйзенхауэр и Никсон добились своих целей. И если бы Дональд Трамп взял их опыт на вооружение, то не ис­ключено, что через год-другой мы имели бы принципиально иное состояние российско- американских отношений. Но брать чей-то политический опыт на вооружение — это не про Трампа. Нынешний лидер США был уверен, что он сам с усами, что ему по силам с помощью магнетизма своей личности пе­реломить господствующее в американском общественном мнении негативное пред­ставление о России. Выяснилось, однако, что Трамп ошибался, а три его знаменитых предшественника были правы.

В результате в июне 2017-го всех американских политиков по отношению к России можно условно разделить на три лагеря. В первом, самом малочисленном, находится сам Трамп и кучка людей из его ближайшего окружения. Трамп нынешнего образца мало напоминает самого себя в прошлогоднем варианте — политика, пол­ного амбициозных идей и веры в их быстрое осуществление. Нынешний Трамп — лидер, который борется за собственное выжива­ние и для которого все остальное глубоко вторично.

Во втором, тоже очень малочисленном лагере находится нынешний государствен­ный секретарь США Рекс Тиллерсон. Я не знаю, в какой мере Тиллерсона можно на­звать «другом» России. Дружба в мировой политике — это вообще понятие относи­тельное. Но Тиллерсон — это независи­мая и содержательная фигура, которая не заинтересована в собственном карьерном росте и которая ориентируется лишь на фундаментальные национальные интересы США. Это автоматом делает государствен­ного секретаря сторонником разумности и умеренности по отношению к России.

Но вот что Рекс Тиллерсон может сде­лать в одиночку — или почти в одиночку, учитывая его общий вес в администрации и партнерские отношения с министром обо­роны США Джеймсом Мэттисом? К сожа­лению, не очень много. Судьба отношений РФ и США находится сейчас под контролем третьего лагеря, в который входят почти все остальные вашингтонские политические игроки. Эти люди не притворяются, когда говорят о своем резко негативном отно­шении к Путину и России. Но в первую, во вторую и третью очередь они рассматрива­ют тему отношений США с РФ как средство внутриполитической борьбы.

Именно этим обстоятельством объяс­няется, например, тот факт, что принятый сенатом законопроект о введении новых санкций против Москвы застрял в палате представителей. Республиканская партия США ведет сейчас политическую войну на два фронта. С одной стороны, очень многие республиканские партийные гранды актив­но пытаются сейчас прижать к ногтю пре­зидента от собственной партии. С другой стороны, соперничество республиканцев и демократов никуда не ушло. Если контроли­руемый республиканцами конгресс потопит собственного президента, он одновремен­но потопит и самого себя.

Поддержав законопроект о введе­нии новых санкций против РФ, сенаторы- республиканцы показали Трампу, кто в доме хозяин. Но двигать этот документ дальше — в сторону принятия — не в интересах Ре­спубликанской партии. Республиканцам не нужно демонстративно унижать президен­та от своей партии, официально лишать его права вести от имени Америки внешнюю по­литику. Документ будет либо отложен, либо серьезно изменен. Но опять же все это не про Россию. Все это про разборки амери­канских политиков между собой. Безумно жаль, что мы оказались в их эпицентре. Од­нако изменить такое пакостное положение дел не может ни Трамп, ни сама Россия.

Михаил РОСТОВСКИЙ.