Газета "Кишиневские новости"

Доктор Райдо ПААСМА, спасавший жертв отравления в Пярну: «Нейтрализовать действие метанола водкой невозможно»

Случай сотравлением метанолом в Иркутске по количеству жертв стал самым массовым в исто­рии России и постсоветского пространства. Пятнадцать лет на­зад похожая трагедия случилась в эстонском городе Пярну: тогда от яда пострадали 154 человека. 68 из них умерли, несколько десятков остались инвалидами. Руководи­тель анестезиологической и реа­ниматологической службы Пярну­ской больницы Райдо ПААСМА и весь персонал госпиталя приложи­ли огромные усилия, чтобы спасти жизнь и здоровье соотечественни­ков. Спустя 12 лет он даже защитил диссертацию на тему клинических исследований массовых отравлений метанолом. Выводы его исследова­ний неутешительны: пережившие страшный опыт пациенты не броси­ли пить, более 30 человек умерли в течение шести лет после случивше­гося, причем причина смерти была связана с употреблением алкоголя. Мы связались со специалистом в об­ласти отравлений и расспросил его о том, как метанол губит людей.

Кажется, что когда судьба в лице врачей или удачи дает тебе второй шанс на жизнь, есть только один вариант — уцепиться за него и не повторять прошлых ошибок. Как показы­вает жизнь, люди не всегда это ценят. Судьба жителей Иркутска, выживших после отравле­ния «Боярышником», интересует многих. Их «коллеги» по диагнозу — жители эстонского города Пярну, отравившиеся метанолом в далеком 2001 году, — едва ли могут подать хороший пример.

— Райдо, для подготовки диссерта­ции вам приходилось наблюдать людей, которые тогда выжили. Как сложилась их судьба?

— После лечения в больнице выздоро­вели тогда 86 человек. При этом у некоторых остались проблемы со зрением и неврологи­ей. Через шесть лет после случившегося мы вызвали их для контрольного наблюдения. И вот что выяснилось: больше 30 человек за это время уже умерли. Примерно такое же количество пришло на повторный прием… До остальных мы не смогли достучаться: от­правляли им письма, пробовали дозвониться, но они не откликнулись. А мы не настаивали, так как дело это добровольное. С теми постра­давшими, которые до нас дошли, мы погово­рили и обследовали их. И, к сожалению, вы­яснилось, что около 70% из них по-прежнему употребляли алкоголь.

— А те люди, которые стали инвалида­ми, не поменяли образ жизни? С какими повреждениями их выписывали?

— Кто-то ослеп, кто-то потерял память, не смог больше ходить. У некоторых постоян­но тряслись руки и ноги. Эти люди тоже про­должили пить, потому что они потеряли цель жизни.

— Вы говорите, что больше тридцати человек в течение шести лет умерли. Ка­ковы причины смертей?

— Основная все та же — чрезмерное упо­требление алкоголя. Это привело к различным травмам, сердечно-сосудистым заболевани­ям, воспалению легких…

— Получается, что и метанол не пона­добился… Возвращаясь к нашей основ­ной теме — каким образом метанол воз­действует на организм? Насколько легко справиться с таким отравлением?

— Дело в том, что сам по себе метанол не токсичен. Но он метаболизируется, го­воря простым языком, начинает оказывать токсическое воздействие на организм в те­чение 12-24 часов после попадания внутрь. И здесь интересна разница между людьми и животными. У животных в организме есть вещество – фолиевая кислота, она нейтра­лизует метанол. У нас она тоже содержится, но в очень маленьком количестве, поэтому нам оно не помогает. Отравление метанолом очень сложно диагностировать. Ведь время от употребления до первых клинических сим­птомов может быть довольно долгим. И оно может быть еще длиннее, если люди одно­временно с метанолом или после него пьют нормальную водку. Симптомы появятся тог­да, когда алкоголь будет выводиться из ор­ганизма.

— То есть качественный алкоголь не нейтрализует действие метанола? Это же самая распространенная версия в России — что для того, чтобы не отравиться мета­нолом, достаточно просто выпить водки. Значит, это не панацея?

— Этиловый спирт действительно ней­трализует метиловый. Но всего лишь на время. Смотрите, время токсического рас­пада метанола — 72–90 часов. Чтобы оказать противодействие, ты должен держать в крови концентрацию этанола не менее 1 промилле на протяжении трех-четырех суток. Пока в крови содержится такое количество чистого спирта, метиловый спирт может даже не на­чать метаболизироваться. Но выполнить это условие очень трудно, люди банально захотят спать. Поэтому так лечиться невозможно.

— Неужели никак нельзя самостоя­тельно себе помочь? Вот человек понял, что выпил метанол, что ему делать? Мо­жет быть, стоит вызвать рвоту, съесть что-то?..

— Дело в том, что сразу после употребле­ния человек не поймет, что он выпил метанол. Симптомы появятся через 10–12 часов, когда сам себе уже не поможешь: метанол метабо­лизировался и начал разрушать организм. Нет смысла в самодеятельности — нужно сразу вызывать врача. У нас же выходит так: люди прочитали где-то в газетах, что можно просто выпить водки и вылечиться. Они напиваются, засыпают, а просыпаются уже слепыми. Пото­му что за это время этанол вывелся и перестал нейтрализовывать действие яда. Такое очень часто бывает. И это очень страшно.

— А в больнице как будут спасать от­равившихся людей? Отличается ли совре­менное лечение от того, что было 15 лет назад?

— В 2001 году главная наша сложность была в том, чтобы диагностировать отрав­ление метанолом. У первых поступивших не было четких клинических симптомов. Конеч­но, когда вызовов стало много, и диагноз был поставлен, мы начали лечить их этанолом. Пациенты получали процедуру гемодиализа — очищения крови. Пострадавших было так много, что мы сразу отправляли их в другие больницы — в Таллин, Тарту…

Для метаноловых отравлений есть два антидота. Первое — этанол, но я уже говорил, что его нужно постоянно поддерживать в ор­ганизме. Теперь уже есть другой: фомепизол. С ним гораздо легче. Потому его достаточно давать два раза в день, с промежутком в 12 ча­сов. И тебе не надо следить за его уровнем. Ты можешь быть уверенным, что метанол дальше не метаболизируется. В этом существенная разница между двумя препаратами. Конеч­но, этанол гораздо дешевле. Но я считаю, что если есть возможность, больницам нужно иметь фомепизол.

— В 2001-м его еще не было?

— Он только что вышел, в Эстонии его еще не было.

— Люди, которые выпили отравленную водку, — кто они были? Те, кто отравился «Боярышником» в Иркутске, все-таки при­надлежали к определенной прослойке населения. А кто в Эстонии покупал под­польный алкоголь?

— Самые разные люди. Это и бедняки, и обычные работяги, и молодежь, которая при­шла на вечеринку: алкоголь закончился, кто-то знал место, где можно купить, пошли, ку­пили, распили… Ту водку люди приобрели как раз в тот день, когда все получили зарплаты и пенсии. Причем делали это у людей, у которых являлись постоянными покупателями.

— Но почему именно нелегальное спиртное? Только из-за цены?

— Как я узнал из разговора с пострадав­шими, было три фактора. Главное, конечно, цена. Другая группа объяснила поступок тем, что хорошо знают продавца, «работают» с ним годами, и всегда он продавал им до­стойный товар. Третья причина: в магазинах можно было купить алкоголь только до 22.00. Если тебе понадобится спиртное в более позднее время, то ты пойдешь искать его в другие места…

Сценарии отравлений в Иркутске и Пярну пугающе похожи. И там и там жертвами стали люди, неравнодушные к спиртному непроверенного качества. В России, в отличие от Эстонии, алко­голь в магазинах более чем доступен. Ту же водку или портвейн может позволить себе практически каждый. Другое дело, что самое дешевое пойло тоже скажется на организме не самым лучшим образом. Однако до кладбища не доведет. И, не­смотря на это, русские люди продолжа­ют пить настойки из аптек, одеколоны, «боярышники»… Пока есть люди, готовые пить сивуху неясного происхождения, всегда найдутся те, кто захочет на этом заработать. Пусть даже ценой жизни по­купателей.

Елена АПРЕЛЬСКАЯ.

КАК ОПОЗНАТЬ ОТРАВУ?

После трагедии в Иркутске мест­ные жители объявили настоящий бой­кот нелегальному алкоголю. Население даже организовало патруль, который выявляет места незаконной продажи спиртного. Тем не менее на сегодняш­ний день по-прежнему никто не застра­хован от попадания на стол напитков на основе метилового спирта.

Мы узнали у экспертов: существует ли способ проверить в домашних усло­виях наличие метанола в алкоголе? Для этого мы обратились к профессору Ин­ститута общей и неорганической химии РАН Александру ТЕРЕНТЬЕВУ.

Главная проблема с определением наличия метанола в водке или, допустим, в том же «Боярышнике» кроется в недо­статочной концентрации этого вещества в жидкости. Способы выявления яда су­ществуют, но применимы только в тех слу­чаях, если метанол в емкости чистый или его концентрация больше половины всего объема.

— Есть мудреный способ, для которо­го понадобится небольшая раскаленная проволока, — рассказывает Александр Те­рентьев. — Надо опустить ее в жидкость, а затем вытащить и принюхаться. Если в емкости метанол, то запах будет очень не­приятный, если этанол — нейтральный.

Для второго способа понадобится обычный термометр. Поставьте жидкость на плиту, включите огонь, опустите гра­дусник и наблюдайте, на какой отметке начнется процесс кипения. Метанол начнет кипеть примерно на 60 градусах, а этанол — в районе 80.

— Оба эти способа вполне доступны, но опять-таки в случаях, если мы имеем дело с большой концентрацией метанола, — объясняет профессор. — Самая непри­ятная ситуация, когда метанол будет с при­месями или его будет меньше половины. Тут я не представляю, как в домашних усло­виях это выявить. Простыми манипуляция­ми это практически невозможно.

В химической лаборатории можно было бы провести опыт с марганцовкой, но он тоже очень ненадежен в случае с покуп­ным алкоголем. Ведь его редко продают в чистом виде, как правило, производители добавляют экстракты (того же боярышни­ка), а значит, анализ будет неточным.

В принципе можно отличить метанол от этанола по запаху.

Для химика это вообще не составит труда. Но и обычным людям стоит помнить, что у метанола нет ярко выраженного за­паха, он почти нейтральный. В то время как запах обычного этилового спирта знаком каждому из нас.

Поэтому — нюхайте. Если вам кажет­ся, что алкогольный напиток почему-то не пахнет привычно спиртом, стоит как мини­мум насторожиться. А лучше вылить его в раковину — здоровее будете.

И наоборот, насыщенный запах из бутылки будет означать, что напиток — на безопасном спирту, потому что эталон усиливает запахи. А в разные настойки и в некачественную водку часто добавляют чрезмерно насыщенные компоненты. И ярко выраженный запах не спирта, а чего-то другого, скорее всего, тоже будет гово­рить о том, что напиток безопасен. Относи­тельно, конечно: отравление вы все равно можете заработать. Но хотя бы в морге не окажетесь.

— Метанол — это самое страшное, — предостерегает Терентьев. — 30–50 граммов — это уже слепота, а 100 граммов и выше — смертельная доза. То есть даже если человек выживет, то, скорее всего, он ослепнет. Кстати, в Советском Союзе были агитационные картиночки «Не пей метило­вого спирта!». На них изображен человек в темных очках и с палкой.

Похоже, такие картинки пора снова выпускать в печать и раздавать на выходах из метро…