Газета "Кишиневские новости"

Русалка эстрады пересчитала своих дельфинов с помощью «Магии Л»

Первое в жизни Ната­ши Королёвой соль­ное шоу в Кремле стало и премьерой, и творческим юбиле­ем — 25 лет на сцене. Именитые гости — Вла­димир Винокур, Лев Лещенко, Борис Мои­сеев, Любовь Успен­ская, Анита Цой и др., — приехав поздравить и поддержать при­сутствием «подругу дней суровых», были, надо сказать, искрен­не удивлены полным аншлагом в зале. На тяжелой и коварной площадке ГКД споты­кались исполнители и позабористее хохоту­ньи Королёвой. Поэто­му узнать, что творче­ство артистки, которую снобы и эстеты всегда обсмеивали далеко не добродушными кол­костями, имеет столь­ко искренних и жерт­венных поклонников, было для многих vip-гостей неожиданно приятным откровени­ем, несмотря на все 25 долгих лет ее присут­ствия на эстраде.

О том, что неожиданность была приятной, говорю безо всякого сарказма. Поскольку Наташа, завезенная в 18-летнем возрасте в Мо­скву с Украины Игорем Нико­лаевым, дожив здесь до 43 лет, умудрилась практически ни с кем не испортить отношений, хотя творческий и жизненный ее путь в Первопрестольной не назовешь безмятежным. По­началу ее приняли в штыки, зло подтрунивали над говорком, борщом с пампушками, злились на веселый нрав и самостийную строптивость — за словом де­вушка в карман не лезла, если, бывало, доставали до печенок издевками и напускной брез­гливостью. Шипели: «Откуда эта выскочка?» Потом смирились.

Самый большой осадочек остался, конечно, после гром­кого развода с ее «первенцем» — г-ном Николаевым, за спиной которого долгое время она была как за горой — неприка­саемая и недосягаемая. Многие тогда потирали руки — всё, кон­чилась Королёва, допелась… Но в джунглях столичного шоу-бизнеса часто случаются чудеса, и Наташа, вцепившись в упругое тело неожиданно вы­прыгнувшего из темных зарос­лей Тарзана, резво перемахну­ла на его мускулистых плечах через все расщелины, пропасти и топи…

■ ■ ■

В общем, появление на сце­не нашего «эстрадного Моцар­та» Игоря Николаева в номере «Дельфин и Русалка» взорвало зал ликованием. После второго их дуэта к сцене выстроилась мавзолейная очередь с цветами. «Это все тебе, Игорь!» — начала было миндальничать хозяйка ве­чера, но Игорь, буквально ша­рахнувшись от букетов, словно от раскаленной сковородки, нервным галопом бросился за кулисы, сверкая подошвами, и стало ясно, с каким мучением он вытерпел эти два номера на сцене. Понятно: ведь и на­шел, и обогрел, и приютил, и приголубил, и в люди вывел, и золотые хиты написал, а она… Но любовь — эта коварная «Ма­гия Л» — зла… И благородству г-на Николаева, конечно, надо аплодировать стоя, поскольку мадам Порывай (Королёва), говорят, на аркане его тянула в этот Кремль. Не устоял, уступил, хотя, как тоже говорят, отбры­кивался до последнего…

Об ответном благородстве история умалчивает, если данная категория вообще применима к коварно-кошачьей женской на­туре, но, с другой стороны, за точку отсчета юбилейной даты г-жа Королёва взяла все-таки свой «николаевский» старт на большой сцене. Ведь до этого, живя в Киеве, она тоже не ба­клуши била, а пела аж с 3 лет, получала дипломы, грамоты и награды, была ведущей солист­кой в детской рок-опере «Дитя мира» и даже получила пригла­шение на обучение вокалу и му­зыке в американском универ­ситете. Но рванула в Москву, к Дельфину под плавничок…

Уж чем они там занимались столько лет, неизвестно, но вот если бы она поехала тогда учиться в Америку, то, возмож­но, научилась бы петь. А теперь, празднуя аж «серебряный» творческий юбилей, милая На­таша не знала, как справиться с гуляющим и страшно непо­слушным, хотя и дохленьким, голоском. Он никак не хотел литься журчащим ручейком, привычным на отшлифованных и оцифрованных в студии запи­сях. Впрочем, стойкая артистка не сдавалась, настырно «долби­ла» вживую два часа кряду — это ж не на «Голосе» спины жюри очаровывать. А сам факт «жи­ваго» принято считать теперь большим творческим достиже­нием и героическим поступком на сцене. Характерным своим тембром, кстати, она гораздо приятнее какой-нибудь «без­голосой» Мадонны, от которой порой на живых концертах уши тоже норовят свернуться в трубочку, но там ситуацию спасает мощная бэк-вокальная поддержка. А наша юбилярша, размахнувшись на постановоч­ные чудеса, надувные кактусы, летающие гамаки, вращающие­ся световые фермы, мощные экраны, яркую компьютерную графику и пр. и др., необъяс­нимо поскромничала с насущ­ным, и одной-единственной бэк-вокалистке приходилось, надо сказать, нелегко, когда та пыталась предотвращать пе­риодически надвигавшуюся во­кальную катастрофу…

Впрочем, звезда пела не для сварливых эстетов и въед­ливых ценителей исполнитель­ских тонкостей. Она пела для поклонников, а у них ничего ни­куда не сворачивалось. Поклон­никам все нравилось! Зритель в этот вечер пришел «адресный», подготовленный, благодарный, по-щенячьи влюбленный в свою фаворитку, и поэтому весь зал светился ярче новых фонарей на обновленном Арбате.

Когда у нас рассуждают об украинском тренде в поп-музыке, его секретах и та­инственных рецептах успеха, то упоми­нают в основном новомодных персонажей. А тех, кто сто­ял у истоков, как та же Ко­ролёва, забы­вают. А гены-то те же, воспитание, ментальность, нрав, кураж, напор, понимание, куда дует ветер, чувство стиля — не абстрактного, а собственно­го, спорного, неоднозначного, зато востребованного, что и сплачивает ту самую армию верных поклонников, забивших, к удивлению богемы, все места в шеститысячном зале.

Наташа Королёва на своем премьерно-юбилейном шоу была абсолютно адекватна сво­им зрителям, не умничала, не кривлялась, не ездила по моз­гам, а просто в красивых платьях весело и задорно пела песни, которые от нее хотели слышать, — и старые, и новые, пела так, как людям нравилось, и здесь уже неважно, насколько скромен ее вокальный аппаратик. На скромном «Запорожце», но­ровившем заглохнуть в любой момент, помнится, каталась вся страна…

Все это называется «хит об­раза» и «ходовой музпродукт». Не элитный гурмэ-бутик, но востребованный и доступный супермаркет на районе. «Об­раз» и «продукт» в ее случае — лирический, романтический, бесшабашный, легкий, понятный в своей непритязательной пода­че и искренности, где и печаль, и радость могут быть одновре­менно трогательными, наивны­ми, смешными, а то и иронично-скабрезными. Как, скажем, в песне: «Я тебя люблю за то, что ты имеешь кое-что… у тебя есть палочка-выручалочка» (по ны­нешним временам практически подцензурная похабщина!). Ее стиль принят публикой, любим и востребован. Победителей не судят, и точка.

■ ■ ■

Наташа, кажется, сама обалдела, увидев биток в Крем­ле. Счастлива была, конечно, как впервые на выданье. Тем более что в афише не обещала, как ча­сто принято на «юбилейниках», «братскую могилу» из звездных гостей — чтобы наскрести кас­су. Со своей стороны она «про­ставилась» ради юбилея знатно. Для постановки шоу выписала режиссера из Швейцарии, он уж расстарался: все было кра­сиво, зрелищно, почти концеп­туально. На помянутую сегодня Мадонну, конечно, никто не думал замахиваться — в своем все-таки уме люди.

Но с Мэрилин Монро артистка была явно не прочь поспорить. Извиваясь в обтя­гивающем фигуристые чресла платьишке, бренчала пальчика­ми на игрушечной белой гитар­ке «Сиреневый рай», и прямая аналогия с «Джазом», в кото­ром только девушки, напол­нялась страстным эротизмом. Благо фактура позволяет. Чего уж скромничать, когда полстра­ны и так растратило мегалитры белковой биомассы, просма­тривая захватывающее home video скучающей нимфоманки. Номер «Веришь или нет» со вторым мужем, Сергеем Глушко (Тарзаном), на вращающейся платформе уже сочился тесто­стероном и химическими флюи­дами полового возбуждения. А ведь уже 15 лет вместе!

Правда, потом Наташа что-то перепутала — то ли в образе забылась, то ли ляпнула не по­думав, — но, говорит, самое при­ятное для нее состояние — это влюбленность. Понимаете, да, нюансы? Не любовь, которая бывает вечной, а влюбленность, которая всегда скоротечна. Мол, и крылья в эти «неожидан­ные мгновения» вырастают, и кругом голова, и бабочки в жи­воте… Пардон! Николаев был 25 лет назад, Тарзан заарканен 15 лет назад. Какие бабочки, какие крылья, какие влюблен­ности? Забыться все уже долж­но было давно! Или мы чего-то не знаем? Актерское лицедей­ство? Очень убедительное! И подозрительное…

И главное, пожалуй, чем Наташа Королёва войдет в ан­налы, — это ее мама Люда. Но­мер «Пальчики оближешь» с мамой, вылезающей из огром­ного красного чайника в белый горошек, прошел, разумеется, на ура. История сцены знает массу примеров творческих династий и протекций, когда родители продвигали детей. Но чтобы дочь сотворила из своей матушки форменную селебри­ти на одной пятой суши — это смогла сделать только хваткая, хитрая, юркая, деловая и рас­четливая хохлушка Королёва. Маман, впрочем, тоже не лыком шита…

Вряд ли шоу «Магия Л» ста­нет прорывом года на эстраде, но совершенно очевидно — это личное достижение в творче­ской карьере артистки, которая ненавязчиво, но твердо вновь обратила на себя внимание, сумела максимально собрать силы в кулак и сделать своей публике подарок, который именно ее зрителем был жела­ем, востребован и будет теперь с благодарностью к любимице не просто съеден, а обглодан до последней косточки…

Артур ГАСПАРЯН.