Газета "Кишиневские новости"

Дурость или романтика посадила москвичей в египетскую тюрьму и чуть не бросила в объятия смерти в Афганистане?

ЧТО ТАКОЕ НАША ЖИЗНЬ? Воспо­минания и впечатления. Бо­нусом идут приключения. Но не все в здравом уме и трезвом рассудке на них решаются. Встретить Новый год в афган­ской пустыне по дороге на Гоа, к 9 мая на резиновой лодке от­правиться на Мадагаскар, а по­пасть в… египетскую тюрьму. Москвичи Александр Панов и Артем Киракозов придумали Министерство дурацких по­ездок, чтобы оправдать свои дурацкие поездки. «На зем­ле не так уж много мест, куда действительно стоит попасть, — рассуждают ребята. — А наша жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее, как все, на работу и стандартные развлечения».

Дурацкий транспорт. Странная цель. Отсутствие нормальных документов. По таким законам работает их дурацкое ми­нистерство.

О себе: почему нас двое? Два — это удобно, компактно, да к тому же все равно больше никто на такие дурацкие трипы не соглашается.

О деньгах: конечно, деньги важны. Мы же не ставим перед собой цель все услож­нить, а решать проблемы в наше время го­раздо проще за наличные.

О египетской тюрьме: мы там были не просто белые люди, а русские, что вообще круто-круто-круто. Только никто вокруг не понимал, почему мы сидим за решеткой вместе со всеми и за нашим спасением не посылают русскую армию».

Саше 28 лет. Он рекламщик. Выглядит очень молодо, наверное, от переизбытка впечатлений. Засел в телефоне, периоди­чески отвлекаясь на интервью со мной. Ар­тем — маркетолог, и ему 36. Повествует о своих путешествиях и достижениях серьез­но и обстоятельно.

Артем: «Для нас важна скорость. Мы не дауншифтеры, и у нас не релаксовая задача, нам надо попасть в определенное место к определенному времени на опре­деленном виде транспорта, и мы ее выпол­няем. Организм знает, что болеть нельзя, уставать нельзя, входишь в режим «путник» и нормально едешь».

Саша: «Однажды на афганской границе отобрали машину, маленький джипик, очень компактный, у нас на него не было докумен­тов, и до этого как-то прокатывало, а тут не прокатило. Пришлось ставить машину на штрафстоянку, и вот он там уже два года как стоит. Не, забирать не будем, а зачем?»

Пешком на Гоа

Министерство дурацких поездок они придумали два года назад, под Новый год. Сидели в ресторане большой компанией и размышляли, куда бы рвануть на празд­ники. Все было давно объезжено, скучно, затерто — цивилизованный мир приелся. Аэропорт — курорт — пляж. Один вариант. Аэропорт — шале — горные лыжи. Аэро­порт — дауншифтинг — просветление.

Наверное, надо поменять что-то в аэ­ропорте, решили ребята.

Саша: «И мы подумали: почему бы не поехать на Гоа на машине? Нашли по Ин­тернету такой крошечный военный джипик. Сели на него и поехали. Там стекол нет, очень холодно, снег без конца задувает. Мы вообще дико замерзали. Хотя заранее при­обрели специальные снегоходные костюмы и шлемы».

Артем: «Если останавливали гаишни­ки, то либо я, либо Саша открывали шлем и спокойно так говорили: «Мы из Москвы и едем на машине в Индию», — и нас всегда отпускали».

Москва—Волгоград—Астрахань— Казахстан—Узбекистан—Пакистан— Индия.

Саша: «Нас все предупреждали, что мы не вернемся, что нас убьют. Места-то какие! Афганистан! Пакистан! В афганском посольстве даже дали их въездную визу бесплатно, потому что мы были такие при­кольные».

Артем: «Просто дипломаты, как мне кажется, не очень поверили в то, что мы действительно рискнем тронуться в путь».

Важное правило: не усложнять себе жизнь. Поэтому останавливались только в отелях, которые по мере отрыва от циви­лизации все меньше походили на места для ночлега. В Джелалабаде нашли гостиницу, которая напомнила Артему и Саше времена их беззаботного детства и пионерский ла­герь. «Когда мы пересекали довольно опас­ные районы, то каждый день в восемь утра слышали, как где-то звучат взрывы, — это было как будильник».

Местный люд таращился на них, в шле­мах и костюмах, как на бородатых женщин на заезжей ярмарке. В ответ Саша и Артем снимали аборигенов на камеру и выклады­вали фотки в Интернет.

Во-первых, это лайки, во-вторых, регу­лярный выход на связь обеспечивал какую- никакую безопасность. Хотя, конечно, слу­чись что — и кто бы их нашел в бескрайней афганской пустыне Регистан.

Зато они узнали, что в современном телефоне есть очень важная функция: если попадаешь в форс-мажор, то он автомати­чески выдает сигнал  SOS — при пересече­нии границы с Афганистаном их мобильни­ки отправили в космос сразу восемь таких сигналов.

До Гоа — уже без конфискованной на границе машины, а на приобретенном на скорую руку мотоцикле — добрались в об­щей сложности к 10 января. Искупались в море, поели гречку в русском ресторане, помахали рукой дауншифтерам, которые, наверное, и не заметили, что здесь кто-то был, и поехали обратно — вернее, поле­тели на самолете, потому что ехать назад тем же маршрутом было уже не приколь­но.

«Вернувшись домой, мы поняли, что надо продолжать, потому что жить и отды­хать, как раньше, стало просто невозможно», — утверждают дурацкие путешественники.

Течь в резиновой лодке

Второй раз они проехались по Цен­тральной Америке. Третий — решили до­браться по морю до Мадагаскара со скоро­стью 100 километров в час на катамаране. Но в итоге остановились на резиновой лодке. Шесть метров в длину и полтора в ширину. Вышли в апреле, вернуться рас­считывали к концу майских праздников. 12 тысяч километров — фигня вопрос.

Саша: «Но начались шторма. Плохая погода. И мы выбились из графика».

Артем: «Мы по плану думали, что ста­нем давать 65 километра в час, на практике выяснилось, что максимум — 43 км. После всех поломок, ЧП и проблем шли всего по 25 километров».

Лодка сбивалась с курса. Приложение «Компас», скаченное с телефона, зависало. Вещи тонули. Резина прохудилась. Телефо­ны сдохли.

Саша (отрываясь от телефона): «Азов­ское море было мелким и противным. Пока плыли, научились распознавать примерно двести разных видов волн: они отличались длиной, шириной, высотой гребня, силой, с которой волна бьет по твоей задни­це… Мы на Азов заложили всего один день, а в итоге шли целую неделю».

Артем: «Вся наша лод­ка была в воде вперемешку с моторным маслом. По ней плавали остатки вермише­ли быстрого приготовления, шоколадок, фантиков… Сти­хия привела все в состояние неуправляемого хаоса. Мы пробирались на нос, подкла­дывали под себя канистры с бензином, чтобы спать, но все равно, когда начинался проливной дождь, лодка тонула из-за дырки в днище, и наши спальные мешки шли под воду вместе с ней».

Селфи в тюремной камере

«Мы понимали, что уже 9 мая, и нам пора возвращаться, что до своей цели мы точно не дойдем, а на работу надо. Это было печально, потому что второй раз в точно такое же место тем же самым марш­рутом мы бы не поехали», — вспоминают смельчаки.

Городок рядом с ливийской границей. Пограничников там не было. Но ночью их кто-то все равно обстрелял. Выйти на берег не рискнули, потому что скалы. Заканчива­лись бензин и силы.

Саша: «Утром мы поняли, что забрели что-то типа в санаторий от их египетского минобороны. Местные генералы на нас как- то напряженно поглядывали… Из всех при­знаков цивилизации — один «Макдоналдс». Надо было как-то выбираться посуху. Лодку пришлось утопить, она все равно была не жилец».

Через Интернет купили билеты на са­молет из Каира в Москву. В аэропорту-то их на пограничном контроле и заловили.

Саша: «Если ты приплыл в чужую стра­ну на резиновой лодке, которая утонула, то у тебя нет никаких доказательств того, что ты пересек границу законным путем. Хотя визы у нас и были, но въездных-то штампов не было».

Артем: «Мы показывали погранични­кам на видео, как наша лодка разбилась о скалы, но те не понимали, как такое во­обще может быть, что мы приплыли на резине из России. А тут еще мы ляпнули про границу с Ливией, где тоже побыва­ли, — а там террористы, ИГИЛ и все такое прочее».

У них изъяли гаджеты, рацию и спут­никовый телефон. А еще морской бинокль — как выяснилось, атрибут любого терро­риста. «Зачем мы вообще купили этот де­бильный бинокль, в который даже ни разу толком не посмотрели, а?..» — пожимают плечами Саша и Артем.

Саша: «В общем, нас арестовали и от­правили в их тюрьму».

Артем (уточняет): «В тюрьму для лиц, нарушивших миграционный режим пребы­вания в Египте».

Ребята говорят, что в тюрьме было очень скучно. Хорошо, что хоть гаджеты вернули, иначе вообще кранты. Делали селфи в камере. Френдились с другими сидельцами. Размышляли о своей судьбе, резались в карты с сокамерниками.

Артем: «Нам сказали, что непонятно, что с нами будет дальше. Или отпустят. Или посадят лет на 25, если докажут, что мы террористы».

Саша: «Самое смешное, что в египет­ских тюрьмах никого не кормят. Договари­ваешься с уборщиком камеры, и он при­носит тебе еду из фастфуда. Когда смена была хорошая, то нам надевали наручники, и мы шли покупать себе еду сами. Потому что мы были русские, и нас все очень за это уважали».

Через восемь дней открылась дверь ка­меры, и им просто сказали: вот ваши новые билеты, и улетайте к себе домой.

Екатерина САЖНЕВА.