Газета "Кишиневские новости"

Как в одночасье все найти и все потерять

В Москве, по неофициальнымданным, проживает 100 000 дол­ларовых миллионеров. Эта инфор­мация будоражит умы многих неза­мужних девушек во всех городах и весях нашей необъятной Родины.

Однако жизнь преподносит жесто­кие сюрпризы. И золотая клетка, куда богатые любовники сажают своих пассий, может запросто пре­вратиться в клетку тюремную. А бриллианты — в прах. У уроженки крымского города Евпатории Кри­стины Е. покорение Москвы снача­ла задалось: поочередно появи­лись любовник (пусть и женатый), ребенок, шикарная двухэтажная квартира, перспектива прекрасной работы… Но все это пропало в одно­часье — ребенка отобрали, кварти­ры отсудили, а на саму Кристину за­вели уголовное дело по заявлению бывшего милого друга.

— Я первая переехала в Москву из Евпа­тории, еще в начале 2000-х, — рассказывает родная сестра Кристины Светлана Олейни­ченко. — А потом, в 2008-м, Кристина тоже подалась в столицу. На полуострове делать было нечего — ни работы, ни перспектив…

Зато в Москве перспектив хоть отбавляй. Первое время Кристина жила у сестры. По об­разованию медсестра, она быстро нашла ра­боту — ассистентом стоматолога. Плюс у нее было второе образование — менеджер — и опыт работы в стоматологических клиниках. Это позволяло девушке претендовать на хо­рошие должности — администратора, ком­мерческого директора.

— В 2010 году ее охотно взяли в одну из­вестную московскую стоматологическую кли­нику старшей медсестрой. Учредителем в ней был Евгений Игоревич Е. Там, на работе, они и познакомились.

Евгений Игоревич — импозантный, с ха­ризмой, красиво и благородно стареющий московский богач. Он в паре со своей закон­ной супругой владеет прибыльным бизнесом, а именно той самой клиникой.

Но в конечном итоге у него с Кристиной закрутился бурный роман.

Все смешалось в доме…

В ноябре 2012 года Евгений купил любов­нице квартиру недалеко от клиники. Сделал там ремонт по своему вкусу, обставил мебе­лью. Как только положение Кристины стало заметно, попросил ее оставить работу: не надо, мол, чтобы кто-нибудь из сотрудников знал — жене донесут.

— Они все тщательно скрывали, — рас­сказывает Светлана. — Потом, когда Кри­стина на пятом месяце беременности ушла с работы, Евгений Игоревич строго-настрого запретил ей общаться с кем-либо. Да и во­обще лишний раз из дома выходить. Даже ко мне в гости ездила только с его разрешения. В итоге Кристина уговорила его разрешить мне переехать к ней. Я на тот момент развелась с мужем и жила одна.

27 июня 2013 года на свет появился ма­лыш — назвали Евгений, в честь отца. Кста­ти, в графе «отец» никакого прочерка нет и не было — Евгений Игоревич сразу признал сына.

Первые полгода жизни маленького Же­нечки все шло гладко. И хотя Евгений с женой так и не развелся, он и вторую свою семью навещал регулярно — каждый день после ра­боты. Все так же клялся в любви, баловал Кри­стину вниманием и дорогими подарками.

Однако, судя по всему, совесть все же глодала «двоеженца».

— Полгода исполнилось маленькому Же­нечке, и вот как-то вечером Евгений Игоревич приехал к нам и заявил, что напился и при­знался во всем жене, Ольге Юрьевне. С этого момента начинается весь этот ад.

Обманутая жена сразу же вычисляет адрес Кристины. Начинает звонить, приез­жать, караулить у подъезда.

— Она все время названивала сестре и кричала в трубку: «Я хочу посмотреть, кого ты нам родила». Мы порой просто боялись выхо­дить из дома. А Евгений Игоревич приезжал как ни в чем не бывало все так же каждый ве­чер после работы, правда, каждый раз он был все мрачнее и мрачнее.

Решено было переехать жить в другое место.

— Евгений Игоревич всегда сам выби­рал квартиры. И в этот раз он присмотрел большую двухэтажную в этом же районе. Но перед тем как ее купить, он сказал, чтобы Кри­стина вышла замуж за его сына Антона. Так и фамилия у нее будет их, и она наконец-то сможет оформить российское гражданство, и преследования прекратятся. 7 марта 2014 года регистрируется брак (хотя можно было этого и не делать, так как 16 марта указом президента Крым присоединили к России), а через несколько дней оформляется сделка купли-продажи жилплощади за 25 миллионов рублей. Собственником становится Кристина. 22 сентября 2014 года брак был расторгнут.

Сестры переезжают в новые шикарные апартаменты, а прежнюю «однушку» Евгений Игоревич сначала просит переоформить на сестру Светлану, а в конце 2014 года находит покупателей.

— Кристине он объяснил, что деньги нуж­ны на покупку дома, где они потом будут жить вместе. В конце 2014-го квартира продает­ся. С работы, оказывается, сестру уволили по статье еще в январе. А в феврале 2015-го Кристина оформила 1/2 долю новой квартиры на сына, так велел Евгений Игоревич. Теперь мы понимаем, что это был хитроумный план. А тогда абсолютно ничего не подозревали. Так мы прожили еще недолго — 2 месяца. Евгений Игоревич все так же приезжал к сыну, играл с ним, купал. Старался не пропускать ужины и все требовал, чтобы он исключительно сам кормил ребенка. Мы радовались — какой за­ботливый отец. А получается, это все он делал не просто так.

Любовные отношения плавно превращаются… в уголовные

В начале марта 2015 года (Женечке на тот момент 1,8 года) вдруг неожиданно Евгений Игоревич дарит сестрам подарок — путевку в Таиланд, в спа-отель.

— У меня день рождения 28 февраля, плюс не за горами 8 Марта, он говорит: съез­дите отдохнуть, это вам такой подарок от меня на праздники. Мы очень удивились, так как до этого ни о каких самостоятельных поездках Кристины не было и речи. Мы вызвали из Кры­ма маму, чтобы она сидела с ребенком, плюс была няня. Ну и сам Евгений Игоревич уверил нас, что будет смотреть за сыном и возить его на занятия в развивающую школу… Короче, мы спокойно улетели отдыхать.

Пока сестры были за границей, отец за­бирает ребенка. А заодно и все, что было цен­ного — им же подаренные бриллианты, доро­гие часы, все документы, все деньги (даже с личных счетов Кристины).

— Мама позвонила нам вся в слезах и рассказала, что он увез Женечку в неизвест­ном направлении. Мы кинулись покупать би­леты, но оказалось, что все банковские карты заблокированы. Кое-как нам все же удалось сесть на первый самолет до Москвы, и утром мы уже были дома. Но телефон Евгения Иго­ревича не отвечал, мы помчались к нему до­мой, но там тоже глухо — высокий забор и лающие на нас собаки.

Женщины тут же вызвали полицию. Но это никак не повлияло на ситуацию — ребен­ка увез законный отец. Что же касается про­павшего имущества, то на подарки Кристина, естественно, не смогла предоставить никаких чеков.

С той поры маленький Женечка свою маму больше не видел. С марта 2015 года Кристина судится за право быть рядом со своим ребен­ком. Но ничего не удалось — даже заставить Евгения Игоревича показать малыша хоть на часок.

Зато своего сына Кристина регулярно наблюдает на фотографиях в соцсети жены любовника. Вот они гуляют втроем: папа, сын и Ольга Юрьевна. Вот отмечают двухлетие мальчика, все довольные и счастливые. А под фото — едкие комментарии жены.

— Все это время Кристина не переставая звонит Евгению Игоревичу, все пытается по­говорить и решить дело миром. И вот после одного из очередных судов он вдруг берет трубку и отвечает ей: приезжай в клинику, по­говорим. Кристина, окрыленная, просит меня поехать с ней. Мы застаем в кабинете Евгения с женой и адвокатом. Тут же начинаются крики в наш адрес, нас с помощью охраны выгоня­ют вон. Договориться о встрече с сыном не получилось. А на следующий день Кристину вызывает участковый и сообщает, что Ольга Юрьевна подала на нее заявление — якобы моя сестра кидалась на нее с маникюрными ножницами.

В возбуждении уголовного дела было от­казано, но заявление принял мировой суд. И Ольге Юрьевне удалось добиться обвинитель­ного приговора: Кристина получает судимость и штраф в 5000 рублей за хулиганство.

— Естественно, на основании этого фак­та судья Новикова, рассматривающая дело о месте проживания ребенка, принимает решение в пользу отца. Апелляцию мы тоже проигрываем.

Пока Кристина судится за право видеться с ребенком, ее фиктивный муж, старший сын Евгения Игоревича Антон, подает на раздел той самой двухэтажной квартиры и получает 1/4 часть ее. А Евгений Игоревич пишет заяв­ление о том, что Кристина — мошенница, не отдала ему деньги, которые он одолжил ей на покупку той, первой «однушки» — 7 миллионов рублей.

— Насколько я понимаю, в августе 2015 года в возбуждении уголовного дела ему отка­зали, так как он не смог предоставить никакой расписки о долге — ее просто нет в природе. Но через полгода — в феврале 2016-го — рас­писка откуда-то появилась. Дело возобнови­ли «по вновь открывшимся обстоятельствам». Кристину объявили сначала в федеральный розыск, потом в международный. А после за­очно суд вынес решение о ее аресте на время следствия. Но мы этого ничего не знали, жили все в той же квартире, никто ее не искал и по­вестки не приносил. Притом что летом сестра даже лежала в государственной больнице с воспалением легких. А в августе 2016-го при­шел наряд полиции и арестовал мою сестру. Ее тут же поместили в СИЗО. Сейчас она на­ходится под домашним арестом.

«Я просто от нее защищаюсь»

Когда Евгений Игоревич узнал, по какому поводу ему позвонили из редакции, то разраз­ился бурной тирадой в адрес своей бывшей любовницы. Самое приличное из слов было «кобыла». Однако на следующий день биз­несмен сам перезвонил в редакцию, и мы по­общались уже в более спокойном тоне.

— Что значит не видит ребенка? Да она под домашним арестом находится, пусть ра­дуется, что хотя бы не в СИЗО, дома все-таки котлеты-то пожирнее. Я не прятал и не прячу от нее ребенка. Малыш живет со мной по за­кону: есть решение суда, вступившее в закон­ную силу, согласно этому документу Женечка живет со мной, она вам разве об этом не рас­сказала?

— Сказала, но она ведь не лишена родительских прав, значит, имеет право общаться с сыном.

— Мамаша ее тут тоже объявилась. Вы поймите, что до этого им всем ребенок был не нужен! Она вообще уехала отдыхать в Таи­ланд, оставив 1,5-годовалого малыша. Это нормально?

— Вы же ей сами купили путевку.

— Ну, купил, я ее еще и в Голландию от­правлял, она не рассказывала? Что она за этот Таиланд зацепилась. Год прошел, она вдруг опомнилась, до этого ребенок ей был не ну­жен. С ноября месяца прошлого года она им не интересовалась, устраивала свою личную жизнь, а теперь вдруг опомнилась. Вы посмо­трите ее Фейсбук — там фото с какими мужчи­нами на травке в одуванчиках, в бассейне они купаются, выпивают. Это все есть в Интерне­те. На Пасху ездила куда-то, развлекалась. То есть никто там не горюет по ребенку. Да, она приезжала сюда, к моему дому, но только для того, чтобы перед камерами покрасоваться. Пусть вернет деньги и идет гуляет! Ребенок — это вообще отдельная тема, лежащая в другом углу стола. Пусть сначала решит про­блему с долгами, а потом придет ко мне, и мы обсудим все, что касается сына. То она мне угрожала, говоря: «Я до тебя доберусь…», то теперь мне еще какие-то эсэмэски идут с угрозами. Я просто от нее защищаюсь.

Все смешалось в этой истории — любовь, ненависть, дети, квартиры, миллионы… То, что такие «кривые» отношения заканчиваются войной, в которой все средства хороши, — за­кономерно. И жестокая развязка этого семей­ного сериала обязательно наступит. Для отца, который знает и говорит о морали, но при этом без зазрения совести изменяет законной жене, которую в борьбе за ребенка берет в со­юзницы. Для матери, которая свое покорение столицы начала с разрушения чужой семьи и быстрого способа заполучить богатство, а сегодня находится на грани тюремного за­ключения. А главное — для малыша, который с первых дней жизни стал яблоком раздора для родителей, которые хотели для него как лучше, а получилось как всегда, — он в любом случае самая пострадавшая сторона.

Может, эта история лишний раз напомнит людям: отношения, построенные не на любви, а на амбициях и собственном эгоизме, закан­чиваются крахом…

Дина КАРПИЦКАЯ.