Газета "Кишиневские новости"

Летом 1991 года с легкой руки председателя КГБ СССРВладимира Александровича Крючкова все советские граждане узнали: вих стране безнаказанно орудуют высокопоставленные американ­ские «агенты влияния». Эх, Влади­мир Александрович, не дожили вы до этого жаркого лета 2016 года! А если бы дожили, то наверняка очень сильно бы порадовались: те­перь «наш собственный суперагент влияния» со счастливым для оте­чественной разведки именем До­нальд (так звали советского «кро­та» в сердце британских спецслужб Дональда Маклина) находится бук­вально в одном прыжке от Белого дома в Вашингтоне. А как зовут этого суперагента, вы, естественно, уже догадались. Да, это он — До­нальд Трамп.

Откуда у меня подобная, одновременно обнадеживающая и обескураживающая ин­формация? От самых разных людей, начиная от Хиллари Клинтон и заканчивая титанами американской международной журналисти­ки. Возьмем, например, знаменитого поли­тического обозревателя Джеффри Голдберга. Недавно он опубликовал в журнале «Атлантик» безумно длинное интервью с Обамой, а сейчас на страницах того же самого журнала совер­шенно в стилистике нашего 1937 года занялся разоблачением «врагов народа» — правда, не советского, а американского.

«Республиканский кандидат в президен­ты Дональд Трамп выбрал эту неделю для того, чтобы сбросить маску и разоблачить себя в качестве фактического агента россий­ского президента Владимира Путина — ната­сканного в КГБ диктатора, который пытается восстановить советскую империю, подорвать свободные нации Европы, маргинализовать НАТО и окончить царствование Америки как единственной мировой супердержавы».

Круто, правда? Не знаю как вам, но мне безумно приятно: неужели наши штирлицы наконец научились работать? Неужели им уда­лось поймать на крючок такую крупную рыбу, как республиканский кандидат в президенты? Впрочем, довольно ломать комедию. Любому разумному человеку ясно, что процитирован­ный выше пассаж — это самый натуральный бред, упакованный в красивую обертку поток сознания в духе сталинского прокурора Вы­шинского. Но вот какое объяснение происхо­дящего — посвященным России заявлениям Дональда Трампа — не является бредом? В этом, как говорят, «без поллитры не разбе­решься».

С одной стороны, мы имеем дело с применением против Дональда Трампа стандартной американской политической технологии — технологии, которая зароди­лась еще в XIX, если не в XVIII столетии. В отличие от российского креативного класса американское массовое сознание катего­рически не приемлет иностранного вме­шательства в свои внутренние дела. В США не очень популярно сделанное в 1775 году знаменитым английским литературным критиком Самуэлем Джонсоном высказы­вание: «Патриотизм — последнее прибежи­ще негодяя». Зато здесь не считается за­зорным употреблять фразу my country, right or wrong — не важно, права или не права моя страна. Она все равно остается моей страной!

Подобное положение дел означает, что самый легкий способ «утопить» конкурирую­щего кандидата — поставить под сомнение его патриотизм.

С середины ХХ века роль «страны-злодейки» надолго закрепилась за Советским Союзом. Именно упорная борьба с «советски­ми шпионами» позволила Ричарду Никсону всего за несколько лет превратиться из ни­кому не известного молодого конгрессмена в вице-президента США при Дуайте Эйзен­хауэре.

Но Никсон гонялся за «агентами Москвы» без излишнего фанатизма, а вот про его кол­легу из сената Джозефа Маккарти этого не скажешь. Помимо неисчислимого количества чиновников среднего звена он публично обви­нил в «работе на Кремль» таких американских грандов, как государственный секретарь Дин Ачесон, бывший государственный секретарь, бывший министр обороны Джордж Маршалл… В течение какого-то времени в начале 50-х го­дов Маккарти был де-факто самым могуще­ственным политиком Америки. Даже сверхпо­пулярный президент Эйзенхауэр остерегался подвергать его публичной критике.

В конце концов алкоголизм сенатора привел его к краху политической карьеры. Но маккартизм как политическое явление про­должил в латентной форме существовать в американской общественной жизни. Лучшим способом уколоть противника по-прежнему является обвинение в «порочащих связях» с Москвой. Вспомним хотя бы выборы 2000 года. Республиканец Джордж Буш — тот са­мый, который позднее так трогательно вы­сказывался о душе Путина, — извлек тогда из политического небытия экс-премьера РФ Виктора Черномырдина и начал попрекать своего оппонента Альберта Гора дружбой с этим «чудовищем».

Напомню, что это было в период, когда у РФ и США почти не было глобальных поли­тических разногласий. Сейчас такие разно­гласия являются стержнем международной политики в Европе. Поэтому у Трампа нет причин удивляться. Уверен, что республи­канский кандидат понимал: его добрые сло­ва о России обязательно приведут к тому, что на него навесят ярлык «агент Кремля». А теперь пришло время произнести искомую фразу «с другой стороны» и честно при­знаться: мы вышли из области знакомого и понятного в сферу, где есть множество во­просов и практически отсутствуют ответы.

Согласно современным американским политическим нормам, если тебя обвинили в «порочащих связях» с Россией и ВВП, ты дол­жен немедленно воскликнуть: «Я? С Путиным? Да ни в жизнь! Большего антипутиниста, чем я, свет не видывал! Клевещут на меня, гражда­не, натурально клевещут!» Дональд Трамп так себя не ведет. И это первая странность. А вот странность вторая, еще более значительная. Цитирую репортаж «Нью-Йорк таймс» о вы­ступлении Трампа на предвыборном митинге в городе Механиксбурге, Пенсильвания:

«Если Россия сможет помочь нам изба­виться от (запрещенной в РФ группировки. — М.Р.) ИГИЛ, если мы сможем по-настоящему быть друзьями с Россией, разве это не будет хорошей вещью?» — заявил республиканский кандидат Трамп. Повторив несколькими мо­ментами позднее тот же самый вопрос, он по­лучил от толпы громкие аплодисменты: «Если мы сможем поладить с Россией, разве это не будет хорошей, а не плохой вещью?»

Чуть выше я назвал этот эпизод стран­ным. Но, наверное, будет более правильно охарактеризовать его с помощью слова «ис­кушение» — искушения увидеть в Дональде Трампе провидца, политика, который увидел те изменения в настроениях американских из­бирателей, которые пока в упор не видят его близорукие коллеги. Но не всем искушениям следует поддаваться. Правда заключается в том, что пока нет никакой возможности соста­вить адекватное представление ни о «русском курсе» Трампа, ни о самом Трампе.

У нас нет ответа на ключевой вопрос: Who is Mr. Trump? Мы не понимаем, кто он — кло­ун, изображающий из себя серьезного по­литика, или серьезный политик, который на­бирает очки, изображая из себя клоуна? Мы не можем оценить его шансы достичь Белого дома. Еще пару месяцев назад победа Клин­тон казалась гарантированной, но сейчас от­ставание Трампа от демократического кан­дидата находится в границах статистической погрешности. Мы даже не знаем, что прои­зойдет в случае победы Трампа — сохранит ли он свои нынешние взгляды на Россию или товарищи по партии заставят его поменять свою позицию?

Мы знаем лишь одно: клоун Трамп или не клоун, но по поводу России он попал в самое яблочко. До настоящего момента я никогда не понимал известное высказывание знаменито­го американского социолога Эрвинга Гофф­мана: «Общество — это сумасшедший дом, которым управляют его пациенты». Но теперь до меня, кажется, дошло. Если разумные идеи по поводу второй ядерной державы мира в американской политике высказывает только человек, имеющий репутацию клоуна или даже сумасшедшего, то в высказывании Эрвинга Гоффмана точно что-то есть.

Михаил РОСТОВСКИЙ.