Газета "Кишиневские новости"

«Если бы я хотела убить ваших детей, я бы это сделала»

В столице Татарстана огласили приговор по громкому делу няни, которая едва не убила двухлетнего ребенка. Согласно материалам дела, 30-летняя Оксана Клейман, находившаяся с мальчиком в больнице, пыталась задушить его подушкой за то, что он якобы мешал ей спать. Клейман осуждена на 9 лет.

— Ночью женщина решила убить ребенка. Для этого она сначала закрыла ему рот и нос рукой, это заметили соседи по палате, — комментировал ситуацию Андрей Шептицкий, старший помощник руководителя СУ СК РФ по Республике Татарстан. — Затем женщина не менее 10 раз накрывала лицо ребенка подушкой. Когда ей сделали замечание, она навалилась на него всем телом. Действия няни пресекли соседи по палате и медперсонал.

— Когда Клейман не удалось осуществить задуманное преступление, она начала травить брата с сестрой транквилизаторами. Выжили малыши чудом, — добавляет адвокат потерпевших Аида Газиева. — Но этот факт в деле не рассматривался. На момент следствия в крови ребятишек не осталось следов препарата.

После того происшествия детям потребовалась помощь психологов. Супруги с тех пор решили вовсе отказаться от гувернанток.

Уроженцы Казани Светлана и Вячеслав — благополучная крепкая семья. У супругов — высокооплачиваемая работа, стабильный доход. С рождением близняшек, чтобы не потерять заработок, они вынуждены были пригласить в дом няню для малышей. Поисками гувернантки занималась Светлана. Сегодня она винит себя, что не разглядела в вежливой, скромной няне жестокого монстра.

— Оксану Клейман мы нашли по объявлению в Интернете, потому что отчаялись официальным путем подобрать помощницу. Например, первая наша няня оказалась алкоголичкой, вторая со странностями.

— Так в вашем доме появилась Оксана Клейман?

— Я написала, что семье требуется няня с проживанием. На мое объявление откликнулась Оксана. Рассказала, что приехала из Уссурийска. Когда ее родители развелись, она осталась там с матерью, а отец перебрался в Казань. Со временем переехала жить к отцу. Оксана произвела хорошее впечатление. Показалась мне скромной, вежливой девочкой. Правда, мой супруг с недоверием к ней отнесся: «Она какая-то странная». Дело в том, что Оксана постоянно улыбалась, много смеялась, могла часами ползать с детьми, бегать от них, они — за ней. Вела себя как взрослый ребенок. Тем не менее дети привязались к ней. Три месяца мы никаких проблем не знали. А потом начался кошмар.

«Я вам отомщу»

— Мы сказали Оксане, что нам нужен только уход за детьми — уложить их спать и накормить. Больше ни о чем не просили, — продолжает Светлана. — Я ей предложила работать 5 дней в неделю, а на выходные уезжать домой. Она отказалась: «Не нужны мне выходные, я совершенно не устаю, да и домой не хочу. Мне деньги нужны». Но тем не менее мы редко оставляли Оксану совсем одну с детьми. Понимали, что с двойняшками тяжело. Тем более детки у нас подвижные. Поэтому часто приходили моя мама, свекровь, они помогали Оксане.

— Сколько вы ей платили?

— 35 тысяч рублей в месяц. Если она оставалась на праздники, еще доплачивали. 40 тысяч у нее выходило почти всегда.

— Молодой человек у нее был?

— В Уссурийске у нее был парень. Они встречались, потом он начал принимать наркотики, чуть было ее не подсадил на это дело. Затем он ушел в сектантскую церковь свидетелей Иеговы. В итоге они расстались. Больше мужчин у Оксаны не было.

— А с вашим супругом как у нее складывались отношения?

— Через несколько месяцев пребывания Оксаны в нашем доме муж стал намекать, чтобы я убрала няню, жаловался на ее капризы. Я посоветовала ему не обращать внимания. С ним она себя вела действительно странно. Если супруг делал ей замечание, она могла выбежать из комнаты, хлопнуть дверью. Однажды муж зашел в ванную в то время, когда Оксана купала детей, попробовал воду — а она ледяная. Но я тогда тоже не отреагировала на его замечания.

— Может, она была неравнодушна к вашему супругу?

— Это выяснилось во время следствия. На суде он признался, что однажды Оксана пришла на кухню, сбросила халат, а под ним ничего нет. «Вы мне нравитесь, я хочу быть с вами», — что-то в этом роде шептала ему Клейман. Он тогда отругал ее, выставил за дверь. В ответ она крикнула: «Я вам отомщу».

«У сына синдром пьяного мужика»

То, что происходило потом, Светлана Патрикеева вспоминает как страшный сон. Четыре месяца ада — именно так она описывает то, что творилось в ее доме.

— С супругом Оксана резко перестала общаться, а со мной, наоборот, еще больше сблизилась. В это время с детьми стали происходить странные вещи. Они ослабли, много спали, еле держались на ногах. С каждым днем их состояние ухудшалось. Позже мы выяснили, что Оксана ежедневно травила их мощным транквилизатором.

— Как она додумалась до этого?

— У меня муж инвалид второй группы, бывший военный. Пограничник, был контужен. Года три назад ему тоже прописывали эти препараты. Мы купили, но принимать он их не стал, слишком тяжелые для него оказались. Но тем не менее лекарства мы не выбросили, оставили. Видимо, она нашла их. Первый раз мы про эти транквилизаторы услышали, когда наш сын попал в больницу. Она тогда бросила: «Ваш Ванечка (имя изменено) выпил лекарство. Нашел где-то». Я ее предупредила, чтобы впредь следила за мальчиком более тщательно. Но травить детей препаратами она не перестала. Как я уже понимаю, она систематически на протяжении долгого времени поила их транквилизаторами. А ведь до ее прихода у нас росли абсолютно здоровые дети.

— Какие изменения происходили с детьми?

— Однажды супруг заметил, что с няней дети все время спят. В 9 утра просыпались, кушали и спали до 6 вечера. Потом снова кушали и засыпали. По выходным, когда мы были с детьми, не могли их уложить. Я как-то заметила: «Оксана, странно, что у тебя дети все время спят, а у нас нет». Она только улыбалась. Через какой-то период времени я стала замечать, что у детей ни с того ни с сего возникала рвота, поднималась температура. Чтобы их не тошнило, она затыкала им рот и нос, просила меня купить противорвотное средство для них, чтобы, видимо, лекарство не выходило из организма. Однажды я приехала, когда сильно тошнило дочь Катю (имя изменено). Она вся посинела, капилляры все лопнули на лице. Оксана лишь развела руками: «Мы гуляли, Катя камушек взяла и проглотила, стала задыхаться». Но больше досталось все-таки сыну Ивану. Может, она хотела его сначала угробить? Или его организм оказался слабее? У мальчика сбивалось дыхание, он синел, начинались галлюцинации. Ему мы вызывали «скорую» каждую неделю.

— Неужели врачи не установили причины такого недомогания?

— Мы проходили обследования, ничего не могли выявить. Объездили все церкви, молили за здравие, советовались с колдунами, знахарями. А однажды сына увезли в реанимацию с остановкой дыхания. С ним вместе поехала Оксана — мы ведь полностью доверяли ей. Ночью она звонила из больницы и нараспев говорила: «Ванечка умирает, Ванечка умирает». Это был ужас.

— Где тогда находилась ваша дочка?

— Дочке было лучше. Она осталась дома с нами. К Ване я приезжала каждый день. Ребенок спал с открытым ртом, у него не закрывались полностью глаза, был похож на гуманоида. Оксана смеялась: «Синдром пьяного мужика у него». На выходные я отпустила Оксану, сама осталась в больнице с сыном. Его всего прокапали, к понедельнику он встал на ноги, стал бегать. Я выдохнула, во вторник собирались выписываться. В понедельник утром меня сменила Оксана. Вечером приезжаю в больницу, ребенок опять никакой. Я в слезы: «Ребенок помирает, в чем же дело?». И тут врачи меня ошарашили: «Где вы нашли эту няню? Убирайте ее срочно. Ложитесь сами в больницу с сыном. У нас подозрения, что ребенку что-то дают». Я не поверила своим ушам. В тот же день предложила Оксане отдохнуть от работы. Она неожиданно закатила истерику: «Верните мне деньги». Я ее попробовала успокоить, предложила рассчитаться позже. Но она уже почувствовала неладное. Приехала домой, собрала все свои вещи — 6 огромных пакетов у нее накопилось за это время — и уехала. А вскоре мы получили все анализы сына. Вот тогда и выявили наличие препарата в моче. После я обратилась в следственные органы. На суде Клейман отрицала свою вину, говорила, что транквилизатор детям подсыпал отец, чтобы они успокоились.

«Анализ мочи мальчика показал присутствие в его организме снотворного. Однако доказать, что снотворное ему дала няня, не удалось, — рассказывает следователь Айрат Валеев. — Но расследование привело к тому, что всплыл случай с покушением, которое няня организовала ранее. Душила подушкой она мальчика за несколько недель до этого случая. Но тогда Клейман даже алиби себе организовать пыталась: на другой день после того, как ее поймали в больнице на покушении, вызвала к себе домой «скорую» и, разговаривая с диспетчером, пожаловалась на боль в животе, из-за которой якобы была вынуждена накануне уехать от ребенка из ДРКБ. Обвинение в адрес Оксаны Клейман переквалифицировали на более тяжкое — «Покушение на убийство малолетнего».

— Клейман на суде оправдывалась?

— Нет, не признавала вины. Она даже на следственном эксперименте утверждала, что ничего подобного не совершала: «Я ни в чем не виновата. Родители не хотели заниматься своими детьми, свалили все на меня, а потом вот так отблагодарили меня. А уж если бы я надумала убить этих детей, я бы убила их давно». Это было сказано с особой жестокостью.

— Как сейчас чувствуют себя дети?

— Дочка быстро пришла в себя. А вот сына мы выводили из этого состояния около полугода. Ребенок был как волчонок, он ел песок, жевал траву, грыз спинки кровати. Кричал день и ночь. Врачи предупреждали меня: «Синдром отмены препарата будет длиться полгода».

Мотив столь жестокого преступления так и остался загадкой для родителей пострадавших детей. Но по этому поводу у адвоката семьи есть свое мнение.

— Сначала мы думали, что это зависть подтолкнула Клейман к преступлению, — говорит Аида Газиева. — Но из материалов уголовного дела картина немного прояснилась. Скорее всего, у осужденной на фоне неустроенной личной жизни и проблем со здоровьем (в частности, бесплодия) рухнул гормональный фон. Начались проблемы с головой. А еще Клейман — отличная актриса, ей в два счета удалось запудрить мозги такому искреннему человеку, как Светлана. Я удивилась, что на суде Оксана не высказала ни малейшего сожаления о содеянном. Возможно, поэтому судья вынес столь жестокий приговор.

Ирина БОБРОВА.

МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА

Есть ли во всей этой истории вина родителей, которые наблюдали, что с детьми творится неладное, подозревали, возможно, вину няни, но тем не менее находили оправдание женщине? С этим вопросом мы обратились к психотерапевту Елене ДОБРОБАБЕНКО.

— Сказать, что здесь виноваты родители, — неправильно. Просто родители избрали страусиную политику в отношении няни. Им было гораздо легче закрыть глаза на какие-то вещи, что-то не замечать, не реагировать, чем заново искать новую няню. Из серии «я сам обманываться рад». Если гипотетически разложить мысли родителей в той ситуации, это выглядит так: «Ага, нам сейчас придется уволить няню, искать новую, которая может оказаться еще хуже. А вдруг мы вообще никого не найдем? На поиски уйдет куча времени, а надо работать, зарабатывать деньги. Нынешняя няня вроде уже отработала с нами, мы к ней привыкли, дети ее полюбили. Вдруг правда на нее наговаривают?». На самом деле такое поведение свойственно многим работодателям, которые порой стараются не замечать какие-то ляпы у наемных сотрудников. Но если ворует финансовый директор или бухгалтер — это можно принять, если так удобно. У меня в практике был случай, когда директор компании все знал про своих сотрудников, но терпел. Говорил, что лучше этих ребят ему не найти, так что пусть чуть-чуть воруют. Конечно, если речь идет о детях, то здесь надо быть предельно осторожными, важно найти в себе мужество не быть страусом.