Газета "Кишиневские новости"

О чем разговаривала со своим психотерапевтом Анастасия Сосина перед смертью

Жестокое убийство Анастасии Сосиной, бывшей жены сто­личного бизнесмена, вызва­ло общественный резонанс. Мы разыскали личного психо­терапевта погибшей. Именно ей Анастасия Сосина звонила за несколько часов до своей смер­ти, чтобы рассказать, зачем она отправилась с Егором в Казань и что происходило с сыном в по­следнее время.

— Какие отношения у Анастасии были с детьми?

— Она всегда относилась к ним с уваже­нием, принимала их самостоятельность, доверяла им, считала, что ребенок дол­жен развиваться так, как он сам считает нужным. Ее дочка хорошо училась в шко­ле, Настя гордилась ей. О сыне говорила, что уважает его желание быть самостоя­тельным, поэтому отправила его учиться в Нью-Йорк. Настя тоже там некоторое время жила.

— Что вы можете сказать о Егоре?

— Три года назад, когда мы общались с Настей, Егор уже жил в Нью-Йорке. Так получилось, что я общалась с его прияте­лями. О парне все говорили как о тусо­вочном мажоре, который не вылезал из ночных клубов. Но Анастасия всегда гово­рила так: «У него все хорошо, он развитой мальчик, занимается своим делом, хочет открыть фирму. Я готова поддержать лю­бые его начинания». Больше разговоров у нас особых не было. И тут 10 декабря — звонок от нее.

— Вы удивились?

— Насторожилась немного. Потому что сначала она мне написала эсэмэски, что ей срочно нужна моя помощь. Я была вне зоны доступа. Позже мы с ней связались по скайпу. Было около 15.00. И я услы­шала совсем другую Настю. Она сильно нервничала, была расстроена. Сказала, что приехала на семинар, который должен был вести психолог Хеллингер.

— Почему она взяла с собой сына?

— В последнем разговоре Настя сразу мне призналась, что узнала страшное — сын употребляет наркотики. Это стало ясно, когда Егор приехал в Москву из Нью-Йорка. Приехал он не случайно. Младшая дочь Насти училась в Вене, и они всей семьей планировали ехать кататься на горных лыжах в Австрию. В Москве Настя заметила, что сын себя ведет странно. Он ничего и не стал скрывать от матери. Она долго думала, ехать или не ехать на семи­нар. Сына одного оставлять боялась.

— Что же употреблял ее сын?

— Настя сказала, что она задавала сыну этот вопрос. Он махнул рукой: «Это всего лишь галлюциногены». Но я много лет ра­ботаю в этой области, и на моей практи­ке ни разу не было случая, чтобы человек после приема галлюциногенов пошел на убийство. Возможно, там была смесь не­скольких препаратов.

— Чем закончился ваш разговор?

— Мы договорились связаться на следую­щий день. Перед тем как повесить трубку, я умоляла Настю не спорить с сыном, не трогать его, не вести никаких разговоров. Она сказала: «Я хочу поскорее уехать от­сюда, никакой семинар мне не нужен, — и добавила: — Ничего страшного не случит­ся. Егор нормальный, мы обязательно най­дем общий язык». Она до последнего не могла поверить, что сын серьезно болен. А версию, что мать напичкала его какими-то таблетками, Егор, конечно, придумал. Никакие таблетки не вызывают галлюци­нации. Только наркотики.

Ирина БОБРОВА.