Газета "Кишиневские новости"

Пугачевой оперу не доверили, зато Михалков дорвался до дирижерского пульта…

Одним из самых изысканных и неожиданных событий послед­него«Евровидения» в Вене был роскошный концерт PopMeets Opera, когда на одной сцене в Венской опере встретились раз­ные культуры и жанры, эстрада и классика, рука об руку стояли перед залом Хуан ДиегоФло­рес, тенор №1 в мире, и Кончита Вурст, Queen of Pop(скандальная «Королева попа »), участники конкурса и музыканты Венской филармонии… Можно запо­дозрить организаторов «Новой Волны» в том, что они слямзили фишку у коллег по цеху… Если бы в свое время роскошные вечера в Юрмале с участием, например, Дмитрия Хворостовского не вос­торгали и не заводили публику не меньше, чем живые легенды эстрады или актуальные поп- топы…

На «Новой волне» добрались до оперы. Режиссер фестиваля Александр Ревзин пояснил, что «это — чистый эксперимент, задача которого показать, что музыка еди­на», и поэтому после уже имевшего место кроссовера возникла идея «попробовать классическую музыку в чистом виде».

«Чистого вида», правда, все равно не получилось, потому что главное, из-за чего гурманы отважно преодолевали несколько сотен метров открытого всем ветрам узень­кого мола на пути к залу, — выступление Анны Нетребко, оперной дивы мирового масштаба — все равно свелось к исполне­нию песен Игоря Крутого в аккомпанемен­те ансамбля Башмета. Впрочем, Нетребко хороша в любом виде и пении. И даже без него. Даже когда она приготовилась испол­нять очередную песню и готова была от­крыть рот, а зазвучало вдруг совсем другое произведение, и из-за кулис, спотыкаясь и торопясь, на ходу прилаживая микрофон, выбежал ее будущий супруг Юсиф Эйва­зов, тоже оперный певец, у которого, как похвасталась всем зрителям счастливая Анна, только что состоялась премьера в Лос-Анджелесской опере под руководством Пласидо Доминго. К счастью, он успел, и сладкоголосым дуэтом они затянули что-то на итальянском про вечную любовь.

На самом деле не меньшим открове­нием вечера, чем Нетребко, стал его ве­дущий Никита Михалков — с фантастиче­ским, эмоциональным (не столько даже по форме, сколько по содержанию), умным и энциклопедически емким ведением. Для многих, привыкших уже к мутной полити­ческой паранойе его «Бесогона», такое «просветление» стало форменным откро­вением. Надо же, как в одном человеке мо­гут сосуществовать столь парадоксальные противоречия!

«Мы долго ломали голову, а кто дол­жен вести такой концерт, — признался г-н Ревзин, — Никита Сергеевич воспитывал­ся в семье, где были большие музыкальные традиции, его мама Наталья Кончаловская занималась переложениями опер, в этой семье всегда звучала музыка, брат Андрон учился в консерватории по классу форте­пиано, а сам Никита очень любит классиче­скую музыку. И когда весь этот ассоциатив­ный ряд собрался в одно целое, то сложился этот концерт…». Сам г-н Михалков, весь вечер сыпавший изящными шутками, хохо­тал: пройдя, мол, такой экзамен, он теперь будет допущен вести даже концерты Нюши и «Дискотеки Аварии». Когда г-н Башмет ак­терски покинул сцену после постановочной перепалки с г-ном Михалковым, последний уверенно водрузился за дирижерский пульт и, размахивая руками, довел оркестр до финала моцартовского опуса. «Обратите внимание, — заметил Башмет, — он при этом ни разу не перевернул странички кла­вира». Мол, главное, иметь талант — дири­жировать и руководить…

Лариса Долина и Валерия спели две «Аве Мария» (Шуберта и Каччини), пианист Борис Фрумкин играл симфоджазовые импровизации, два Дживана Гаспаряна (дед и внук) услаждали зрителей щемящи­ми звуками дудуков. Когда оркестр заиграл в симфоническом переложении битловскую Yesterday, аккомпанируя Долиной, я завол­новался: «А разве не муза фестиваля Алла Пугачева должна по традиции открывать концерт?» Оказалось, ей предлагали, но, видимо, она посчитала, что для нее это не очень удобно. «Для Аллы же необходим определенный репертуар, который бы она сама выбрала», – пояснил г-н Ревзин. «Но если Башмет играет «Битлз», что ему ме­шало сыграть что-то из пугачевского насле­дия?» — не унимался я. Но эта идея никому в голову не прищла. А зря! Очень зря…

■ ■ ■

— Анечка, огромное спасибо за ко­лоссальное удовольствие, которое по­дарило ваше выступление!

Анна Нетребко: — Спасибо! Мне очень приятно…

— Здесь мало кто знает итальянский язык, в том числе я, поэтому объясните, пожалуйста, этот страстный поцелуй с Юсифом в финале вашего дуэта был мо­тивирован содержанием произведения, или просто вы не можете дождаться объ­явленной через два месяца свадьбы?

А.Н: — Ой, это лучше к Юсифу, я ита­льянским тоже не владею…

Юсиф Эйвазов: — Да, я 17 лет про­жил в Италии, владею языком совершенно спокойно. Этот дуэт называется Canta Mi — «Пой мне». Смысл в том, чтобы избранни­ца на протяжении всего моего жизненного пути пела мне — не физически, буквально, а как метафора любви, единения душ, сер­дец…

— Понятно. И конец был логически скреплен поцелуем. Здорово! Аня, у вас уже был дуэт с Филиппом Киркоро­вым «Голос» несколько лет назад, те­перь вот кроссоверный проект. Целый альбом! Знаю, что в оперном мире, где ваш авторитет непререкаем, реагируют не очень благосклонно, когда артисты так называемого серьезного жанра на­чинают заигрывать с эстрадой. Мне Басков расска­зывал, как его за это посто­янно ругала Монтсеррат Кабалье, со­крушаясь, что он тем самым губит свою карье­ру оперного премьера…

А.Н.: — А ничего, что Монтсеррат Каба­лье сама с ним пела тот же самый кроссо­вер?! Если уж не вспоми­нать ее «Барселону» с Фредди Меркьюри…

Ю.Э.: — И даже подпевала ему «Очи черные» (оба заливисто хохочут)…

— То есть нет такой проблемы?

А.Н.: — Нет! Я считаю это своего рода высоколобием и ханжеством, которое, ко­нечно — в этом вы правы, — присутствует в нашей среде. А мне ханжество не нравится. Но честно вам скажу, кроссовер — это не мое, я этим заниматься не буду. Просто это отдельный проект, и очень красивый.

— Одной из лучших фотографий в «МК» был ваш снимок с Полиной Гага­риной на Life Ball. Вы затмили им даже образы Кончиты Вурст…

А.Н.: — Ха-ха-ха! Да уж!!! Мы попали во все возможные фэшн-полисы (�����pfashion�po�po­lice — медиарубрики, посвященные самым нелепым нарядам звезд. — Прим. ред.). Все писали: «Какой ужас! Как они ужасно одеты! Что с ними случилось?!» А там же все были так одеты! Это же был дресс-код вечеринки — все должны были прийти в золотом, и чем эпатажнее, тем это больше приветствовалось. А многие приняли за чи­стую монету, решили, что мы в жизни так безобразно начали одеваться. Ха-ха-ха! Но Полина, кстати, была замечательная — из­ящная, хрупкая, такая сладкая, великолеп­но выглядела!

— Она говорила, что именно ваша поддержка ей очень тогда помогла…

А.Н.: — Мы ею очень гордимся.

Ю.Э.: — То, как она сумела себя выта­щить в лидеры и шла фактически на победу в тех реальных обстоятельствах, которые были не то что не самыми лучшими, а про­сто все было против нее… Это феноменаль­но! Я был уверен, что она победит.

А.Н.: — Я вообще не думала, что ее пропустят куда-то. Из-за поли­тической ситуации. Против нас была вся Европа! А она взяла и так вы­стрелила!

— Есть такая шведская пе­вица Малена Эрнман…

А.Н.: — Я ее знаю, я с ней пела. За­мечательная оперная пе­вица! И она, кстати, пела нашу песню с Филиппом…

— Вот имен­но — La Vo�x����Voix�(«Го­лос») шведского композитора Фреде­рика Кемпе, которую она и спела на московском «Ев­ровидении» в 2009–м, заняла, меж­ду прочим, 4–е место. Вы, Анечка, по моему глубокому убеждению, не про­сто оперная мегазвезда, а поп-дива в самом лучшем и комплиментарном смысле. Может, пора уже и на «Евро­видение» податься? Вы же презираете ханжество…

Ю.Э.: — Филипп Киркоров уговарива­ет ее уже второй год!

— Значит, как в воду глядел…

А.Н.: — Можно честно скажу? Мне 44 года. В таком возрасте принимать участие в каких бы то ни было конкурсах, а тем более политических, я просто не хочу, мне это не надо. Ха-ха-ха! При всей любви к Филип­пу…

— А Бонни Тайлер?..

А.Н.: — Хорошо, когда я буду в воз­расте Бонни Тайлер, может быть, и тряхну стариной… (Все заливисто смеются.) Хотя Филипп продолжает уговаривать.

— Не зарекайтесь, он ведь может и уговорить. У него дар! Разве после дуэ­та с Киркоровым у вас не произошло переосмысления музыкальных приори­тетов?

А.Н.: — Я люблю музыку, и кроссо­вер люблю, и эстраду. Просто я этим не занимаюсь. У меня опера. Мне нравится это. Это трудно, поэтому мне это инте­ресно.

Артур ГАСПАРЯН, Сочи.