Газета "Кишиневские новости"

За расследованием громкого убийства в Новосибирске следят все интернет-пользователи

28 августа в Новосибирске про­изошло убийство 16-летней де­вушки. В тот день Кристина (все имена изменены) отправилась на день рождения своего бывшего бойфренда Максима К. Через не­сколько часов родителям девушки позвонили из полиции: «Ваша дочь мертва». Кристину обнаружили в доме, где жил Макс. На теле уби­той обнаружены 6 ножевых ране­ний. По подозрению в жестоком преступлении задержали бывшего возлюбленного Кристины. Хотя ро­ман молодых людей оборвался в августе, они продолжали общаться, обмениваться эсэмэсками. Одно из посланий Макса Кристине звучало так: «Я бы перерезал тебе горло».

Родители задержанного уверены: молодые люди решили пойти на двойное самоубийство. Отец же погибшей Кристины жаждет спра­ведливого наказания, но боится, что громкое дело могут спустить на тормозах. Мы узнали подробности из первых рук.

«Максим кичился своей депрессивностью»

Это убийство прошло бы незамеченным. Если бы отец погибшей не опубликовал пись­мо. Крик о помощи.

«28.08.15 жестоко убили нашу единствен­ную дочь. Ей было всего 16. Убил бывший друг, с которым она дружила раньше. Убил дома, в коттедже. В 14.30 мы с дочкой ходили на пере­кличку в 23-ю школу в Калининском районе, а в 17.00 она была уже мертва. В этот день она не собиралась гулять, мы семьей хотели отме­чать, что она перешла в новую школу, но утром ей кто-то звонил, и она сказала, что пойдет погулять на площадь Калинина, часов в 18.00 будет дома. В 17.00 у нее еще работал теле­фон, но она его не брала. В 18.00 телефон уже не работал. Мы стали волноваться, где она. В 20.00 позвонили в скорую, в 21.30 — в 02. В 22.30 к нам приехала полиция, посмотрели ее паспорт и сказали, что она найдена мертвой в Первомайском районе. Сказали: ждите, к вам приедет Следственный комитет. Мы ждали до утра. А потом сами поехали в Первомайку. Там нам сказали, что в своем коттедже ее убил бывший друг. 29.08.15 судья Первомайского суда избрала парню меру пресечения — до­машний арест. У него очень богатая семья. Нам уже сказали, что будет трудно, если вы не обратитесь к общественности…»

В соцсети разгорелась бурная дискуссия на эту тему. Люди собирают подписи для СК РФ с просьбой наказать виновника по всей строгости закона. Интернет-пользователи разместили петицию с требованием взять Максима под стражу. Под ней подписалось на данный момент порядка 100 тысяч человек. А знакомые Кристины пытаются прояснить си­туацию своими силами.

И пересказывают не подтвержденные, но шокирующие подробности: после убийства парень звонил своему другу с мобильного жертвы, включив телефон рукой уже мертвой девочки (он включался только по отпечаткам пальцев), и в подробностях смаковал, с каким наслаждением он издевался над ней, как она просила, стоя на коленях, не убивать ее…

Известно, что родители Макса — не по­следние люди в городе. Мать подростка — психолог, работает на тренингах личностного роста. Отец — владелец завода металлокон­струкций и еще нескольких строительных фирм. Именно поэтому родители погибшей Кристины уверены: состоятельные родители отмажут отпрыска от тюрьмы.

Наталья, представившаяся знакомой семьи Макса: «Я знала эту семью — учились вместе с одним из детей. Таких крепких и лю­бящих семей я знаю немного. В семье шесть детей. В их доме всегда царили мир и любовь. Младший, Макс, всегда находился немного в стороне. Я видела его дважды: один раз — еще маленьким и второй раз — год назад. Он мне показался умным парнем. Немного ско­ванным. Не выказывал эмоции. Весь в черном, на лице застывшее выражение безразличия. Поздоровался и ушел обратно к себе в комна­ту. Мне сказали, типа он кичится этим, что он весь такой депрессивный и безэмоциональ­ный, что ли… Я еще удивилась, как родители не ограничивают время, которое он проводит с компьютером».

Первое время сторона Макса воздержи­валась от комментариев. На днях в соцсети появился подробный рассказ некой особы, позиционирующей себя как сестра подростка. Та ли она, за кого себя выдает, — непонятно, но мы все же рискнули ее видение ситуации.

«Это не наш мальчик, а человек, у которого вместо мозгов стрелялка»

«…Начнем со дня рождения Макса. Мы для себя решили, что поздравлять его не бу­дем. Он вел себя как собака последние два года. Макс всегда был слишком взрослый. Его избаловали в детстве — он был самым маленьким, сладким, любимым. Его носили на руках, брали с собой во взрослые компании и считались с его мнением…

И тут 27 августа звонит Макс. Пригла­шает меня на день рождения… Он обзвонил всю родню, всех пригласил домой к 18 часам. Стоит отметить, что к тому времени мы все выросли и жили отдельно, в доме оставались только мама, папа, Макс и самый младший брат с ДЦП. Возможно, нам всем не хватало родительской любви после того, как родился маленький. Мама с папой положили все силы на то, чтобы вылечить его, но ничего не помо­гало.

В общем, даже маму Макс торжествен­но позвал, хотя уже месяца три был с ней в страшной ссоре.

Сначала я предлагала пойти в кафе и от­метить там. Но нет, Макс настоял на домаш­нем празднике. Написал: «зачем идти куда-то, когда дома комфортно». Решили праздновать у нас дома, а не у Макса, и он нехотя согла­сился.

Мы назначили торжество на 18.00.

Папа позвонил, сказал, что немного за­держится на работе, но к 18.30 они с Максом будут у нас. Сына он должен был забрать из дома.

В 17.30 я позвонила Максу. Сотовый был выключен. Я позвонила на домашний. Он взял трубку, и я спросила, какую пиццу заказывать. Он ответил, чтобы мы брали на свой вкус. «С мясом?» — «Ну да, возьмите с мясом». — «А китайскую еду в коробочках тебе брать?» — «Ну да, можно, курицу, наверное». Голос был бесцветный. Никакой.

Папа позвонил в начале седьмого, ска­зал, что сейчас уже заезжает за Максом и они летят пулей к нам…

Через час пришла СМС от мамы: «У нас дома Кристина с перерезанным горлом. Ждем полицию».

Кристину видела в жизни раза три, дру­жили они уже давно. Я тогда удивилась, как это Максу досталась такая красавица. Да, он был остроумный, находчивый, интересный, но все равно не думала, что ему «обломит­ся» такая девушка. Я помню, как была рада за него, за них, что нашли друг друга и им хорошо вместе.

Следующую ночь Макс переночевал за решеткой. Мама была с ним до 3 ночи. Утром она собрала теплые вещи и снова поехала к нему. Было решено провести психиатриче­ское обследование перед судом. Все пони­мали, что Макс нездоров. Ему надели на ногу браслет и в специальной машине отвезли под домашний арест на 1–2 дня до госпитализа­ции, после которой должен быть суд. Следо­вателям нужно 1–2 месяца, чтобы собрать все данные для приговора. Мы не были рады, что он едет домой. Это уже был не наш мальчик, а незнакомый человек, у которого вместо моз­гов игра-стрелялка. Мы боялись его.

Его привезли поздно вечером с охраной. Заперли в одной из комнат дома. Перед этим отец открутил ручки от окон, повесил замок, вынес все острые предметы, веревки, каран­даши. Через 2 дня Макса увезли в городскую психушку. Там он пролежит месяц. А мы сей­час живем в аду.

Общество взорвалось негодованием. И сколько версий придумывают. Первая — яко­бы Макс звонил с телефона мертвой девушки. (Как это доказано? Кто с ним разговаривал? Где этот разговор?) Папа-олигарх отмазал сына (за последние 5 лет отец еле с кредита­ми справлялся, чтобы держать завод на пла­ву и не увольнять людей). Живут в шикарном коттедже (дом покупался 15 лет назад по цене 3-комнатной квартиры. Видели наши хоромы? С линолеумом 15-летней давности и обоями а-ля 90-е годы).

Мы удалились из сетей, не смогли боль­ше этого выносить.

Отец с первого дня пытается связаться с родителями погибшей Кристины. Но их адво­каты запретили общаться с нами…»

«Дочка после расставания с Максимом много плакала»

Теперь слово отцу погибшей Кристины — Сергею.

— По Сети «гуляет» подробное письмо сестры Максима, где близкие подростка называют его угрюмым, необщительным, замкнутым, нелюдимым. Вам он каким показался тогда?

— Ничего подобного я не заметил. Мак­сим произвел отличное впечатление, показал­ся нам чрезвычайно общительным мальчиком. Далеко не замкнутым. Ему тогда еще 15 лет не было. Меня поразило, что он со взрослы­ми разговаривал на одном уровне, мог под­держать беседу на любую тему. В столь юном возрасте мало кто способен со взрослыми на равных общаться. У Максима это получалось. Я тогда отметил про себя: умненький паренек, далеко пойдет, развит не по годам.

— Кристина соответствовала ему? Тоже была неглупая девочка?

— Наверное. Но по сравнению с ним она казалась совсем ребенком.

— В итоге их дружба переросла в не­что большее, как я понимаю?

— Между ними возникла симпатия. Всех подробностей я не знаю. Они часто созвани­вались, встречались. За время их отношений Максим дважды приезжал к нам в гости. Но в основном она к нему ездила. Объясняла тем, что у нас тесно, а семья мальчика живет в большом доме, места там много, встречать­ся там удобнее.

— На момент убийства Кристина вро­де уже не встречалась с Максимом?

— По нашим данным, они уже полгода как прекратили общение. Может, мы чего-то не знали…

— Как вы думаете, почему она не ска­зала вам, что пошла к нему на день рож­дения?

— В какой-то момент мы начали заме­чать, что их отношения стали странными. Кристина возвращалась домой расстроенной, все время плакала, переживала. И тогда мы с матерью ей сказали: «Не стоит тебе с ним общаться, раз ты так тяжело это переносишь». И она как-то неуверенно, но согласилась с нами. Позже убедила нас, что порвала с ним отношения и больше не общается. Мы тогда успокоились.

— Знакомая Кристины писала в соц­сетях, что после того, как Максим распра­вился с девушкой, он позвонил приятелю и в подробностях поведал, как убивал бывшую возлюбленную. Это так?

— Скорее всего, так. Поймите, мы давали подписку о неразглашении, пока идет след­ствие. Много чего не можем говорить, к со­жалению.

— Важно выяснить: информация об этом звонке — правда?

— Скорее всего, звонок был. Известно, что с телефона Кристины звонили тогда, когда она уже была мертва. Видимо, об этом звонке и идет речь.

— И Максим рассказал о случившемся другу?

— Как только нам разрешат говорить, мы все расскажем и все покажем. Поверьте, и тогда всем все станет ясно и понятно.

— Когда хоронили Кристину?

— 28 августа Максим ее убил, а 31-го мы ее похоронили.

— В таких случаях так быстро не хо­ронят. Проводят следственные экспери­менты…

— Знаете, там все было понятно сразу. По ножевым ранениям, по внешнему виду на­шей девочки. Никакие следственные действия в этом отношении не потребовались.

— Сколько было ножевых ранений?

— Я не знаю, много, очень много.

— По нашей информации, три в шею?

— Гораздо больше.

— Максим сразу признался?

— Следствие говорит, что признался сразу. Правда, Максим сказал следователям, что Кристина сама просила, чтобы он ее убил. Поверьте мне, Кристина никогда не думала о самоубийстве. Вот в ее комнате на столе ле­жит новая сумка — по Интернету она заказы­вала. Покупка пришла уже после ее смерти. В шкафу висят ни разу не надеванные блузки, юбки. Тетради, ручки — все она закупила пе­ред учебой. В новую ведь школу должна была пойти. В тот же день мы планировали с семьей отпраздновать начало учебного года. Судите сами: если человек хочет уйти из жизни, разве он будет так тщательно выбирать новые вещи и с таким рвением стремиться в школу?..

— Сергей, вы общались с юристами по вопросу, почему подозреваемого отпра­вили под домашний арест, а не в СИЗО. Это нормальная практика или все-таки ис­ключение из правил? Говорят, что решить этот вопрос помогли связи отца Максима, который не последний человек в городе?

— Мне объяснили, что по закону это предусмотрено.

На самом деле, ни один практикующий юрист в беседах с нами не смог вспомнить случай, когда подозреваемого в умышленном убийстве человека отпустили бы под подписку о невыезде либо домашний арест.

Также мы связались с адвокатом семьи погибшей, Денисом Садовским.

— Последние действия семьи Максима повергли в шок родителей погибшей Кристи­ны. Я говорю о том самом рассказе, который родственники задержанного опубликовали в Сети. Версия о двойном самоубийстве аб­сурдна. Не понимаю, зачем им понадобилось придумывать такое. Тем самым они вызвали только раздражение со стороны отца Кристи­ны. Именно поэтому он сейчас отказывается от контактов с этой семьей.

P.S. Когда верстался номер, стало из­вестно, что суд изменил меру пресечения и поместил подростка в СИЗО.

Ирина БОБРОВА.