Газета "Кишиневские новости"

Как выбивали деньги из богатых обитателей «Матросской Тишины»

Обыски в «Матросской Тишине», которая недавнобыла признана однимиз лучших СИЗО страны, шокировали многих. Сотрудни­ки ФСБ искали материалы, под­тверждающие, что в легендар­ном изоляторе вымогали деньги у богатых заключенных (или, как их называют на тюремном слен­ге, «сладких булочек»). В центре скандала «Матроска» в последний раз была два года назад — в мае 2013-го, когда ее «неприступные» стены преодолел арестант-беглец. Но побег — одно, а вымогательства — совсем другое. О том, как можно заработать благодаря заключен­ным на квартиры и машины, нам рассказала бывшая сотрудница смены отдела режима «Матрос­ской Тишины» Наталья Зеленова.

МЕЖДУТЕМКСТАТИКСТАТИСПРАВКА“СПРАВКА“МК”ИЗДОСЬЕ“МК”ВАЖНОВАЖНОВ среду по подозрению в вымо­гательстве денег (до 10 млн ру­блей) с заключенных СИЗО, об­виняемых в экономических преступлениях, за улучшения условий содержания задержаны пятеро со­трудников СИЗО — трое действующих (ин­спектор по режиму и двое оперуполномо­ченных) и двое бывших (среди них экс-руководитель оперативного управле­ния СИЗО Захаров). Также выявлен их со­общник из числа «смотрящих» за СИЗО ранее осужденных криминальных автори­тетов — осужденный за кражу и порчу до­кументов Эльдар Векуа.

— Все мы знали, что оперативники вы­могают с заключенных деньги, — начинает Наталья. — Руководил процессом началь­ник оперативного управления СИЗО Миха­ил Захаров. Вообще оперативники «рули­ли» всем изолятором. Эта самая хлебная и самая коррупционная должность. Через год работы у каждого оперативника была ма­шина, через три — квартира в Москве.

— Это за счет заключенных?

— Ну конечно. Большую прибыль при­носили мобильники, спиртное и наркоти­ки.

— Все это запрещено в СИЗО!

— Все это заносили именно оператив­ники или их «ноги». «Ногами» назвали обыч­ных сотрудников, которых опера уговари­вали им помочь за определенную сумму. Как обычно было — оперативник звонит и сообщает: «На КПП чисто» или «Внизу про­верки нет». И человек спокойно проносит на территорию наркотики (их ведь невоз­можно без собаки обнаружить). Плюс самих оперативников не досматривают на входе. И получалось, что мы, режимники, отбира­ем телефоны и наркотики у заключенных, а оперативники следом их снова заносят. И так бесконечно. Или вот в бюро приема передач находим в посылке наркоту, отби­раем, а она потом исчезает странным об­разом и оказывается… в камерах.

— Спиртного много проносили за решетку?

— Очень. Я лично видела, как на корпу­сах валялись пустые бутылки из-под водки, коньяка, виски.

— Правда, что Захаров крепко дружил с криминальными авторитетами, которые сидят в «Матроске»?

— Конечно. Более того, «смотрящий» охотно помогал сотрудникам СИЗО. Снача­ла это был некий дагестанский авторитет по фамилии Домбаев, который сидел в камере №134. У Захарова и Домбаева были очень теплые отношения. Главный оперативник «Матроски» при всех нас, не стесняясь, здоровался со «смотрящим» за руку, обни­мал, приглашал к себе в кабинет. Он предо­ставлял «смотрящему» массу привилегий, в том числе не положенные по закону свида­ния с женщиной (после чего она даже за­беременела). Потом Домбаев уехал, и его место занял новый «смотрящий», Максим Абрамов, которого все знают как Макса. Он сидел в камере №112. Она прямо рядом с местом, где находится корпусной. Стоило Максу только позвать — и корпусной тут как тут, готовый выполнить любые его пожела­ния. Были случаи, когда Максу открывали двери камеры, и он свободно ходил по ко­ридорам СИЗО. Решал свои дела.

— Что особенного было в камерах, где жили «смотрящие»?

— Это были теплые светлые камеры с большими плазменными телевизорами, с кулерами. Разумеется, там были мобиль­ники. Как-то во время проверки управления УФСИН его сотрудник Заяц изъял один та­кой мобильник у Макса, и потом телефон долго лежал у меня на складе. Но сейчас Макс уже не «смотрящий», насколько мне известно.

Комментарий одного из заключенных:

— После Макса было двоевластие, два «смотрящих» — Эльдар Векуа из новой формации криминалитета и его оппонент из старой Квачахия Джано, который совсем недавно уехал на этап и его там здорово переломали. Самое интересное, что бук­вально пару дней назад в «Матроску» при­везли еще одного «смотрящего» из СИЗО №5 Фридона Дзанзаву. Но он к вымога­тельствам в «Матроске» никакого отноше­ния иметь не мог — просто не успел бы. Так что все дела решал в основном Векуа.

— А как вымогали деньги у богатых заключенных?

— Когда поступает спецконтингент, его отправляют в карантин. Следующий этап — комиссия, которая распределяет по камерам. В комиссию входили опера­тивники, они докладывали начальнику или его помощнику, платежеспособен новый клиент или нет. «Пробивали» его разными способами, в том числе просто вводя имя в поисковую систему Интернета — та сразу выдает директоров фирм, банкиров и т.д. Если выяснялось, что человек богатый, его «поднимали» в определенную камеру. Там уже знали, что надо выяснить окончатель­но, что именно у него есть, после чего с ним велась работа. Богатые заключенные, ко­торые в итоге платили авторитетам, могли иметь в камере дополнительные привиле­гии в виде мобильника, спиртного, но глав­ное даже не это, а то, что их не трогали, не прессовали и не били.

Я сообщала об этом и других фактах коррупции. Писала обращения на имя экс-главы УФСИН Анатолия Тихомирова, но в итоге уволили меня, а не коррупционеров. Я обращалась и в центральный аппарат — по­лучала отписки, что мои подозрения якобы надуманны и никакой коррупции в «Матрос­ской Тишине» нет. Во многом это, по-моему, из-за того, что у Захарова были покровители в УСБ и центральном аппарате ФСИН.

МЕЖДУТЕМКСТАТИКСТАТИСПРАВКА“СПРАВКА“МК”ИЗДОСЬЕ“МК”ВАЖНОВАЖНО Когда начальником «Матросской Тишины» был Фикрет Тагиев, он ввел интересную практику: всех заключенных, арестованных по экономическим статьям, свел в одном корпусе (номер 2). Сделано это было исключительно для того, чтобы у них не вы­могали деньги, их не били другие арестанты. Когда тогдашний директор ФСИН Александр Реймер приехал в СИЗО с проверкой и уви­дел этот корпус, он устроил скандал. Ведь по факту здесь условия содержания были лучше — никакого перелимита. Плюс камеры каза­лись чище и опрятнее, потому что бизнесме­ны не ломали мебель и стены, не делали «прогонов» (межкамерной связи), следили за гигиеной и т.д. Тагиев объяснил Реймеру, что предприниматели сидят отдельно от остальных, чтобы у них не возникло дополни­тельных проблем. И Реймер в итоге эту нова­цию одобрил. Но потом все вернулось на круги своя. Бизнесменов разбросали по об­щим камерам, и они стали постоянными кор­мильцами как зэков, так и надзирателей.

— Вся эта история намного глубже и страшнее, — говорит создатель соцсети «ГУЛАГУ.НЕТ» Владимир Осечкин. — Дело не просто в пяти «оборотнях» «Матроски», которых задержали, дело в большой ОПГ. Информация о банде оперативников, дей­ствующей в СИЗО Москвы и Подмосковья, поступала последние лет 10. Но только сей­час стало известно, кто ее возглавляет. Это некий бывший сотрудник центрального ап­парата ФСИН России по кличке Хирург. Он имеет мощные связи в главке до сих пор. Именно он отвечал за кадровые внедрения в СИЗО. Хирург последние несколько лет живет в Черногории, действует очень осто­рожно. Там он периодически встречается с некоторыми людьми аппарата ФСИН, кото­рых мотивирует деньгами. Дальше уже они ставят на должности начальников оператив­ных управлений СИЗО нужных людей. Я по­дозреваю, что точно таким же образом свое место получил Михаил Захаров. Потом эти получившие за решеткой власть «оборотни» на местах формируют команды из заключен­ных (к примеру, наркозависимых), которых используют для выбивания денег.

Людей в СИЗО в буквальном смысле слова продают. Как только человек заехал, оперативник, выяснивший его благососто­яние, сообщает о нем в камеры, где сидят авторитеты. Кто из них больше даст, к тому в камеру этого богатенького арестанта и под­садят. При этом оперативник наличными по­лучает около 40–50 тысяч рублей. Ну а кри­минальные авторитеты сами выбивают из человека миллионы. Надо полагать, что они делятся с главным оперативником. А тот по­сылает львиную часть дохода в Черногорию. Целый преступный синдикат. «Качать» день­ги с предпринимателя можно бесконечно.

Для этого в каждом изоляторе создают два типа камер — со знаком «плюс» (где все есть, спокойно, минимум обысков) и «минус» (где унижают, бьют, где инфицированные и т.д.). И потом начинается классическая разводка по схеме «злой–добрый». «Злой» оперативник сажает бизнесмена в плохую камеру, через два часа оттуда его забирает «добрый» сотрудник. В благодарность аре­стант перечисляет ему деньги.

Комментарии представителя ФСИН России Кристины Белоусовой:

— Про Хирурга мне ничего не известно. Но замечу, что высокопоставленные сотруд­ники центрального аппарата не имеют права выезда за границу. И я бы хотела обратить внимание, что вся операция в «Матросской Тишине» была проведена в первую очередь с подачи УСБ ФСИН.

Отрадно, что руководители Феде­ральной службы исполнения наказаний пытаются сделать хоть что-то. И нечи­стых на руку сотрудников разоблачают, и проштрафившихся руководителей сни­мают. Плохо только, что по сути ничего не меняется. Будто человек, едва попав на службу в тюрьму, сразу же начинает думать, как бы похитрее обмануть закон. Вот уж действительно, с кем поведешь­ся… Может, стоит подумать о перепод­чинении тюрем, например, ФСБ? Хуже уж точно не будет. Просто хуже некуда.

Ева МЕРКАЧЕВА.