Газета "Кишиневские новости"

Активист партии Ренато Усатого, первое интервью на свободе дал корреспонденту «МК-Молдова»

Активист партии Ренато Усатого, первое интервью на свободе дал корреспонденту «МК-Молдова» Конец минувшей недели, впервые за долгое время, стал по-настоящему удачным для сторонников Ренато Усатого. Вчетверг решением Апел­ляционной палаты Кишинёва из-под домашнего ареста был отпущен Ни­колай Ципович.

Его выход «под судебный контроль» означает фактическую свободу. А на следующий день стало известно, что Министерство юстиции официально за­регистрировало новую редакцию уста­ва «Partidul Nostrul-Наша Партия». А, значит, и саму партию Усатого. Впрочем, беседуя в четверг с Николаем Ципови­чем, едва отдышавшимся после заседа­ния АП, о грядущей регистрации партии мы знать не могли.

Дело сфабриковали наспех

– Николай, насколько неожидан­ным стало для вас сегодняшнее ре­шение Апелляционной палаты?

– После того, как этот же состав су­дей уже дважды принимал решения не в мою пользу – конечно, у меня перед нынешним заседанием не было особого повода для радужных иллюзий. Но тем радостнее было услышать сегодняшний вердикт.

При этом, я далёк от оголтелого оптимизма: снятие с меня домашне­го ареста отнюдь не означает, что в Молдове вдруг возникла нормальная юстиция. К сожалению, наши судебные инстанции не перестали работать «на заказ». А уж кто заказывает и контро­лирует исполнение, мы все прекрасно знаем.

– На Ваш взгляд, что в первую очередь обеспечило политзаключён­ному Циповичу выход на свободу?

– То, что обвинения в мой адрес из­начально не содержали абсолютно ни­каких вменяемых доказательств. Дело сфабриковали наспех, сшили грубыми белыми нитками. Видимо, очень спе­шили.

Собственно, обвинение, по которо­му меня арестовали – связанное с «пе­репиской» на Фейсбуке – прокуратура вынуждена была снять. В этом смысле, я уже оправдан. Однако «сценаристы» моего ареста выдумали новые обвине­ния – по статьям об отмывании денег, подкупе избирателей и контрабанде валюты.

– Если оставить в стороне фор­мальные обвинения… Как считаете, почему удар пришёлся именно по Вам?

– Могу предположить, что меня вы­брали как близкого друга Усатого. Мы постоянно вместе с раннего детства и, наверное, в каких-то вещах Ренат до­верял мне больше, чем кому-либо ещё. Думаю, мой арест, по задумке, должен был отразиться в первую очередь на нём. Среди наших оппонентов явно есть хорошие психологи.

И знаете, в один момент Ренат был готов вернуться в Молдову и сесть, возможно, здесь в тюрьму – с тем усло­вием, чтобы отпустили меня. Когда ад­вокат сообщил мне об этом, я категори­чески запротестовал: всё это с большой долей вероятности закончилось бы тем, что мы с Ренатом уселись бы в сосед­них камерах…

А кроме того, не забывайте, что власть тогда была смертельно напуга­на той степенью поддержки и доверия, которые партия Усатого получила от молдавских избирателей. Результаты соцопросов, обещавшие неминуемое вхождение Patria в тройку лидеров, ломали все расклады, задуманные правящими партиями. Вот и пытались они перед обществом оправдаться: смотрите, дескать, там не только один Усатый бандит и экстремист, как же не снять с выборов эту «угрозу обще­ству»…

Сочувствовали даже надзиратели

– Николай, а каково это вообще – вчерашнему законопослушному гражданину оказаться за решёткой в качестве политического заключён­ного?

– Должен сказать, всё, что я про тюрьму видел в кино, оказалось неправдой (смеётся). Я взрослый человек, и какие-то «неудобства» тюремного заключения способен пе­реносить довольно спокойно. Обид­но, конечно, что свой день рождения, Новый год пришлось отпраздновать в тюрьме. Но по-настоящему в те два месяца терзали лишь мысли о семье, особенно убивала невозможность видеть детей. Это тем более тяжело, когда не исключаешь для себя воз­можности получить реальный срок. В остальном же условия, считаю, были сносными.

Более того. За время своей недол­гой отсидки я столкнулся с вещами, поразившими меня и даже вдохновив­шими. Я содержался в следственном изоляторе и в пенитенциарном учреж­дении №13. Оказавшись там, первое время был очень удивлён, насколько мои сокамерники хорошо осведомле­ны о текущей политической ситуации в стране, делах, связанных с партией Patria, и даже знают мою фамилию. Особенно потрясло, что не только за­ключённые, но и многие работники этих учреждений сочувствуют и партии Усатого, и мне лично. Говорили просто в открытую: власти с вами поступили подло…

– А извне поддержку ощущали?

– Разумеется. Приятно, например, было увидеть по телевизору в камере лица товарищей по партии, друзей, которые пришли на акцию протеста через два дня после моего ареста. Большое спасибо также адвокатам, не позволявшим мне «выпасть из ре­альности».

– Когда Вы узнали, что вашу судь­бу разделил и Корнел Морару?

– А мы встретились в автозаке во время этапирования. Корнел, увы, хлебнул куда более моего, когда его Думитрица потеряла ребёнка из-за этих мерзавцев.

Да, работники молдавской проку­ратуры, полиции часто не умеют вести себя корректно и цивилизованно. Про­стым гражданам это стоит учитывать, а значит, – знать законы. Ко мне ведь тоже в шесть утра пришли «гоблины» в масках и с автоматами. Но в кварти­ру пугать моих сыновей я их не пустил – шкафы потрошил только прокурор. А у других наших активистов во время обысков, к сожалению, дети получили психологические травмы.

Мамалыга ещё как взрывается

Одновременно с рассмотрением апелляции по домашнему аресту Ци­повича, в Апелляционной палате про­ходило заседание по делу Григорчука и Амерберга. Мы с Николаем записывали это интервью буквально под козырьком у входа в АП, когда конвой начал выво­дить из здания уже известных всей стра­не антифашистов-политзеков. Михаил Амерберг на ходу прокричал: «Ципович! Ура! А мы пока сидим…». «Держитесь!» – успел ответить Николай.

– Едва ли кто-то осудит Вас, если Вы сейчас махнёте рукой на всю эту политику и займётесь чем-нибудь бо­лее спокойным…

– Ну уж нет, поздно. Если раньше у меня подобные мысли мелькали, то по­сле всех событий вокруг партии, после того, что произошло лично со мной, об­ратной дороги нет. Теперь – только до победного конца.

– Какие изменения в стране будут восприниматься Вами как победа?

– Как бывший политический заклю­чённый, первой я назову, пожалуй, ре­формы в молдавской юстиции. Сегод­ня ведь в нашей стране совершенно не важно, что ты за личность, что успел сделать, но если тебя «заказали» – ты сядешь. Далее мириться с такой ситуа­цией – невозможно. Поскольку в отсут­ствие цивилизованной юстиции, никогда не будет здесь ни нормально работаю­щего бизнеса, ни притока инвестиций.

Оазу Нантой как-то сказал, что «ма­малыга не взрывается». Вроде как люди способны терпеть любые выходки вла­сти бесконечно. Я с ним не соглашусь. Конечно, есть страх, в том числе и на нашем примере, власть постаралась демонстративно людей запугать. Но, мы все понимаем, что терпение общества рано или поздно лопнет и тогда «мама­лыга еще как взорвется».

– Значит, стоит ждать участия Ни­колая Циповича, скажем, в грядущих местных выборах?

– Учитывая, что на состоявшемся восьмого февраля съезде «Нашей Пар­тии» Ваш покорный слуга был заочно избран её вице-председателем, я уже просто не имею права избегать своих прямых обязанностей – а партия намере­на в местных выборах активно участво­вать. Предвижу жаркое время, особенно в ситуации, когда власть вознамерилась эти выборы перенести на целый год.

– Реально ли в ближайшее время возникновение условий, при которых Усатый сможет вернуться в респу­блику?

– Во всяком случае, мы с адвокатами сделаем всё, чтобы обвинения с Рена­та были полностью сняты. А в том, что люди в Молдове его ждут, по-прежнему ему верят – нет никаких сомнений.

– Сегодня Вы вновь стали сво­бодным человеком. Какие планы на вечер?

– Баз вариантов: возьму жену и ре­бят, и мы пойдём просто гулять по го­роду. Ужасно надоело сидеть на одном месте.

Павел АНТОНОВ.