Газета "Кишиневские новости"

Как один заключенный сто генералов накормил

Если бы в России была номинация «арестант года», этот заключен­ный был бы серьезным претенден­том на победу. Алексей Душутин сидит в «Бутырке» за преступление, которого, по всей вероятности, не со­вершал. Таких немало, но…

Душутин единственный, в посадке кото­рого сыграл важную роль бывший министр обороны Сердюков (он лично подписывал документы, ставшие роковыми для Алексея). Этот арестант один из первых заговорил о мо­шенничествах в строительных делах военного ведомства.

В Душутина стреляли киллеры. Мимо. Против Душутина завели уголовное дело якобы за взятку в миллион рублей. Липа. Отец Душутина поджег себя в суде, когда его сына арестовали, а предполагаемого заказчика покушения освободили. Следователь по осо­бо важным делам ГСУ Александр Сидоров, который вел дело Душутина и «доказал» его виновность, недавно сам попался на взятке в 500 тысяч долларов.

Следствие упорно не хочет связывать дело Душутина со скандалом вокруг «Обо­ронсервиса». Почему? Может быть, потому что видят, как экс-министр и его фаворитки уходят от ответственности.

«Я информировал Сердюкова о махинациях»

44-летний Алексей Душутин сплошной комок нервов. Мечется по камере «Бутырки» и через каждые пять минут повторяет, что сгни­ет в тюрьме, что его скорее убьют, чем выпу­стят на свободу. Он, конечно, сгущает краски, хотя есть в его словах и резон.

Отец Душутина — известный изобрета­тель и конструктор (работал с Королевым), мать — в прошлом народный заседатель в районном суде. Сам Алексей окончил три вуза и был экономистом, что называется, от бога. Первая сеть химчисток и прачечных в Москве — это его. Ему же принадлежала строительная фирма, которая возвела детсады, больничные корпуса и много чего для города. Беды нача­лись, когда он возглавил ВСУМ — Военно-строительное управление.

— Когда я пришел во ВСУМ, оно умира­ло, — рассказывает Душутин. — Долги боль­ше полмиллиарда. Все стройки, которые ве­лись, были убыточные. Задержка зарплаты несколько месяцев. Я сразу понял, почему все это — материалы закупались с завыше­нием цен до 40%. Контракты срывались. Из 710 сотрудников только 407 рабочие, а 303 — служащие-управленцы.

Генерал (Душутин называет имя и фами­лию) говорил в Администрации Президента, что ВСУМ необходимо обанкротить, поскольку перспектив у него нет. А я написал докладную записку в АП, где предложил себя в качестве гендиректора предприятия. Приложил я туда свой план развития, согласно которому ВСУМ вскоре должен был стать огромным государ­ственным холдингом.

В 2006 году акционеры меня избрали ген­директором. Окончательное решение о моем назначении принимал зам. главы АП (ныне ру­ководитель ФСКН) Виктор Иванов. Главным условием было, чтобы я не сорвал ни одной государственной стройки. И уже чуть не на следующий день после моего вступления в должность пришли ко мне начальники филиа­лов ВСУМ и заявили, что если в течение двух дней часть долгов не будет погашена, то все стройки Минобороны встанут. И я погасил их в том числе за счет своих собственных денег.

— Зачем вам это нужно было? В бес­корыстие бизнесменов я не верю.

— К тому времени я купил немало акций ВСУМ. Я прекрасно понимал, какие возмож­ности у этого строительного управления (все госзаказы по линии оборонки — его!).

Я горжусь тем, что строил для таких ве­домств, как ФСКН, правительство Москвы, ФСБ. Мы построили лучшее в стране обще­житие для Минобрнауки в Долгопрудном, на сдачу которого приезжал Владимир Путин. Больше всего строек, конечно же, было для Минобороны. Но при этом я руководству ве­домства очень не нравился.

— Почему?

— Приведу один пример: мы построили Академию химзащиты (50 000 кв. м) за сумму в два раза меньшую, чем Сердюков потратил на ее проектирование.

— Таким дорогим был проект? И по­чему: «Сердюков». Вряд ли министр лично отвечает за проектирование.

— Он был в курсе стоимости проекта. И он сам, по моим данным, давал распоряже­ния на этот счет. К сведению, обычно проект стоит 5–10% от всей стройки. Ужас в том, что академию эту так и бросили. Она стоит пустая и никому не нужная.

Еще пример ненужных и, как я считаю, преступных трат казенных денег: мы сделали по заказу Минобороны реконструкцию здания для штаба ВМФ. И сразу же после этого штаб перевели из Москвы в Санкт-Петербург. Зда­ние бросили.

— Но вам-то что? Есть заказы, и хоро­шо. Вы же бизнесмен, а не аудитор Счет­ной палаты.

— Минобороны, руководимое Сердюко­вым, не заплатило нам за несколько строек. Одна из них — 200-квартирный дом для во­еннослужащих Космических войск в поселке Тимоново, другая — 500-квартирный для во­енных в Балашихе. Все они были построены ВСУМ по президентской программе «под ключ». Поскольку Минобороны не оплатило дома, мы их не передавали ему. Ко мне воен­ные приходили, которым жить негде, плакали. Я им говорил: «А вы заселяйтесь!». Они: «Как же? Нас выгонят из этих не сданных квартир». Я им: «Дом принадлежит ВСУМ, я его дирек­тор, и я вас точно никуда не выселю».

— Все эти дома до сих пор не заселе­ны?

— Нет. Представляете?! Три миллиар­да бюджетных рублей потрачены впустую. И пока я за решеткой, никто не сможет сдать эти дома. Вся документация (а бумаг столько, что не влезли бы в эту камеру) у меня.

— Правда, что вы писали министру обороны Сердюкову письма, в которых рассказывали о махинациях в военном ведомстве?

— Да. Дела в ВСУМ шли последние годы более чем хорошо, предприятие выиграло тендеров на 4,5 миллиарда рублей. Но кон­тракты представители Минобороны со ВСУМ отказывались заключать под разными пред­логами. Тянули и тянули. Смысл? Откаты. Ко мне приходили «посыльные», которые назы­вали подчас такие суммы, что стройка ста­новилась убыточной. И все это подавалось так, будто это напрямую от министра. Я ему писал, сообщал об этом. Но ни разу ответа не получил. Я рассказывал Сердюкову, как один генерал незаконно, без всяких конкурсов и экспертиз и документации направил 400 мил­лионов рублей, полученных от утилизации хи­мического оружия, на ремонт Академии войск в Костроме. Для сравнения: на строительство с нуля главного корпуса всей этой академии (площадью свыше 35 тысяч кв. м) ВСУМ по­тратило в два раза меньше — 200 миллионов. И снова тишина.

Потом начали создавать различные пре­пятствия на почти законченных стройках. Как-то высшие чины Минобороны, генералы (называет фамилии, но в интересах следствия мы их не разглашаем. — Прим. автора), меня вызвали в Академию химзащиты (она уже го­това, оставалось только сдать) и требуют под­писать контакт. Я читаю и «по стенке сползаю» — по документам я должен передать права некому субподрядчику. Это никому не из­вестная фирма с уставным капиталом в 10 тысяч рублей и зарегистрированная в комна­те общежития в Ярославле. Когда я отказался, меня фактически взяли в плен — не выпускали с территории академии. Этот договор сейчас у военной контрразведки, против двух генера­лов возбуждены уголовные дела. Я могу рас­сказать столько о делах, творившихся в Ми­нобороны, о которых все еще никто не знает! Почему у меня не берут показания?

Генералы. Откаты

— Минобороны должно было ВСУМ боль­ше 300 миллионов рублей, продолжает свой рассказ Душутин. — Думаю, чтобы не платить их, решено было поставить вместо меня но­вого гендиректора, активы предприятия вы­вести на подставные фирмы и обанкротить его. В июне 2011-го все сотрудники ВСУМ неожиданно узнали, что было проведено тай­ное собрание акционеров по поводу смены гендиректора. Никого об этом, включая меня, не уведомили. Проводил это заведомо неза­конное собрание и вел протокол лично Сер­дюков. Он избрал гендиректором свою при­ближенную Ларису Егорину.

…Я бы в это не поверила, но вот доку­мент. На нем подпись Сердюкова. Кто бы мог подумать, что министр лично будет вести со­брание акционеров на каком-то предприятии! Зачем? И почему он поставил Егорину? Сим­патичная женщина к своим 30 годам возглави­ла около 50 (!) предприятий стройкомплекса Минобороны от Калининграда до Находки. Может, она гений? Или волшебница? Ну как, скажите, можно одновременно управлять та­ким количеством сразу? Судьба некоторых этих предприятий, правда, была печальна. Имущество из них выводилось, а сами они становились банкротами. Лариса Егорина вместе с Васильевой сейчас проходит обви­няемой по делу «Оборонсервиса». В отличие от Душутина в СИЗО не попала, заключила сделку со следствием.

После назначения на должность Егори­ной были расторгнуты практически все кон­тракты ВСУМ. Сотрудников даже не уволили, о них просто забыли.

— Душутин написал кучу жалоб, обра­тился в полицию, чтобы признать преступным само тайное собрание акционеров, на кото­ром его лишили должности, — рассказывает член Совета по правам человека при Прези­денте РФ Андрей Бабушкин. — А потом случи­лось вот что: на счет Душутина некто Попович перевел 1 миллион рублей — ровно на статью 159 УК (дела по ней возбуждаются по престу­плениям, где ущерб от миллиона). После это­го он сразу закрыл счет, чтобы деньги нельзя было вернуть, и выключил телефон, чтобы ему нельзя было дозвониться и выяснить: что это за деньги вообще? После этого липовый по­терпевший пошел в полицию, и следователь по особо важным делам СЧ ГСУ ГУ МВД по Москве Сидоров потребовал взять Душути­на под стражу. И ведь судью Хамовнического суда не смутило даже, что человек обвиняется в мошенничестве в сфере предприниматель­ской деятельности и заключение под стражу по таким делам не предусмотрено законом.

Изучаю материалы дела. И впрямь какой-то абсурд. Некий «потерпевший Попович» (гражданин Украины, судимый, проживающий в США), и следователи не могут даже толком объяснить, в чем вообще состоит обман.

Суд дал Душутину 5 лет, которые потом президиум Мосгорсуда снизил до трех. Он в этом феврале должен был бы освободиться. Но воли ему явно не видать. Кто-то очень этого не хочет. Против Душутина недавно возбуди­ли два новых уголовных дела. И под амнистию он вряд ли подпадет. Ибо — зачем?

Пока Душутин в тюрьме, все его фирмы отобрали рейдеры. Поддельные печати, под­писи, и все — ему ничего больше не принад­лежит.

— Даже машину его продали. Хотя у нас же дома ключи, документы на нее, — плачет 75-летняя мать. — Как такое возможно во­обще?

— У меня в производстве имелось два уголовных дела о рейдерстве, — рассказывает экс-следователь Гривцов. — Дело Душутина знаю. Думаю, оно действительно заказное.

— Понимаете, мне так стыдно, что он в тюрьме, что его снова будут судить, — 79-летний отец Душутина весь в страшных шра­мах от ожогов. — Я им гордился всю жизнь. А тут заявили, что он мошенник. Я в суде под­жег себя, наделся, что меня не спасут и моя смерть привлечет внимание к делу сына. Но меня спасли, и я ему живой ничем помочь не могу. Они ведь даже дело о покушении на моего сына закрыли. Судья сказал: «Ну ведь его не убили. Пока…».

В «Бутырке» с Душутиным происходили всякие странные вещи, которые были зафик­сированы правозащитниками. Однажды су­дья отпустила Душутина под залог, но его из СИЗО не выпустили. Сначала выдали паспорт, подвели к дверям, и… посадили в клетку, где продержали ровно столько, чтобы хватило времени решение судьи оспорить. Следова­тель Сидоров, по словам Душутина, бил его, обещал проблемы в СИЗО, и те правда случи­лись — карцер, спецблоки, подозрительные сокамерники…

— Ко мне в камеру посадили двух банди­тов. Как они надо мной издевались… Не буду об этом. Моим родителям звонили. Вымога­ли 400 тыс. долларов в обмен на то, чтобы я в камере выжил. Следователи говорят, что если меня не удастся обвинить еще по новым статьям, то добьются, чтобы провели пси­хиатрическую экспертизу и меня признали невменяемым. И тогда все мои показания по стройкам Минобороны точно рассматривать не будут.

Все, кто занимается бизнесом, должны знать мою историю. Вы же опубликуете все это? Пожалуйста! Они боятся вас, боятся правды и огласки! Как любая нечисть боится солнечного света. Пусть это будет моим заве­щанием. Все равно мою жизнь они заберут. И я официально заявляю, что передаю все свои предприятия и все имущество государству. Чтобы они не достались рейдерам.

Ева МЕРКАЧЕВА.