Газета "Кишиневские новости"

Понятно, идет самая настоящая война. Цивилизационная, религиозная, глобальная. Если бы не карикатуры на пророка Мухамме­да в журнале «Шарли Эбдо», обязательно на­шелся бы другой повод. Мультикультурализм не удался, да. Толерантные европейцы хоте­ли как лучше… Приглашали к себе людей из бывших колоний, считали их равными себе, давали гражданство, образование… Только живи и радуйся, вливайся в общество, стано­вись полноправным гражданином. Не хотят радоваться.

Нет, есть и другие мусульмане. Зинедин Зидан тоже по происхождению алжирец. Но и гордость Франции при этом, лучший ее фут­болист за все годы. Его восточная экспрессия сказалась лишь однажды, в финале чемпио­ната мира, когда он боднул головой итальян­ского защитника Матерацци. Но все равно навсегда остался легендой трехцветных.

Гибель журналистов — трагедия. Но жур­налистов убивают постоянно. За что? За что убили Анну Политковскую, отравили Юрия Щекочихина? За что расстреляли множе­ство репортеров в Дагестане? Ларису Юдину в Калмыкии? Дмитрия Холодова? За честную журналистику, только и всего. Но для кого-то объекты их расследований оказались выше критики, а значит, журналистские статьи эти люди посчитали покушением на святое. И рас­правились с ними, убили. За статьи, рисунки жизнь — несоизмеримая цена.

Надо ли отделять настоящую журнали­стику от стёба, шутки? Но за шутки тем более не убивают. А если у человека нет чувства юмора, если он серьезен, как зверь?

Свобода слова — священна. Это один из главных постулатов, на которых держится западная цивилизация. Я только хочу спро­сить: так ли это? Нельзя ставить под сомне­ние факт холокоста, ибо за это в некоторых евространах можно угодить за решетку. А как же свобода слова? Ведь если ты дурак, или негодяй, или антисемит, или просто наивно так думаешь… Нет, так думать, а тем более смеяться, ты не имеешь права. Значит, для дурака, негодяя, антисемита закон не писан? Вернее, они вне закона, вне свободы слова. Но разве, если человек дурак, он уже права не имеет?

Нельзя смеяться над геями, над инва­лидами, над женщинами. Это консенсус, так общество промеж собой договорилось. Мне абсолютно понятны эти ограничения, Запад пришел к ним через десятилетия борьбы дан­ных социальных групп за свои права. Только зачем вам тогда пророк Мухаммед, зачем Святая Троица, над которыми вы позволяе­те себе иронизировать? Зачем эти двойные стандарты? Тут играем, а тут не играем? Вы боитесь обидеть гомосексуалов и женщин, а мусульмане пусть спасибо скажут, что их не развернули на границе и дали гражданство?!

«Не надо ориентироваться на каждого су­масшедшего, вообще не надо бояться кого-либо обидеть, мы свободны!» — говорите вы. Свободны — от чего? Но ведь это двойная мораль, только и всего. В 2008 году в журна­ле «Шарли Эбдо» вышла карикатура на сына тогдашнего французского президента Сарко­зи Жана, написанная известным художником Сине. Суть подписи под рисунком была в том, что сынок женился на наследнице крупнейшей сети бытовой техники и намеревался перей­ти в иудаизм ради столь выигрышного брака. От Сине потребовали отказаться от карикату­ры, на что тот ответил: «Скорее я отрежу себе яйца!» — и тут же был уволен по обвинению в антисемитизме. Ну и где тогда эта ваша сво­бода слова?

В столь тяжкие для всей мировой цивили­зации дни причину надо искать прежде всего в себе. Когда были ужасные теракты в России — Беслан, «Норд-Ост»; взрывы домов в Мо­скве и Волгодонске; теракты по всей стране — от столичного метро до волгоградского автобуса, вы нас тоже призывали смотреть на себя, на свои грехи. Здесь не нужно ме­риться терактами, надо только лишь понять причину происходящего. Одна из них, по-моему, — моральный кризис западной циви­лизации, та самая двойная игра.

Ныне наши демократы уже требуют вы­слать всех мусульман по периметру из Евро­пы. Бегут впереди французской националист­ки Мари Ле Пен. А ведь совсем еще недавно обвиняли ее в фашизме. Вы мечетесь, госпо­да, не знаете, как поступить. Ну, постарайтесь хотя бы хоть чуть-чуть подлечить сильно не­здоровые в моральном плане собственные идеалы и их воплощение. Может быть, тогда что-нибудь получится.

Александр МЕЛЬМАН.