Газета "Кишиневские новости"

Экономисты делают пессимистические прогнозы для мировой экономики

Когда речь заходит о проблемах российской экономики, почти всегда дискуссия сводится кде­шевизне углеводородного сырья и обесцениванию рубля. Между тем есть немало экспертов, кото­рые видят экономические опасно­сти в более широкой перспективе. И отнюдь не только для России.

Один из хронических пессимистов — Нуриэль Рубини, профессор Нью-Йоркского университета, которого американские жур­налисты прозвали «доктор Страшный суд». Он сравнивает глобальную экономику с ави­алайнером, летящим на одном моторе из че­тырех: действующий мотор — «Англосфера» (США и Великобритания), а остальные три — Европа, Япония и БРИКС — уже заглохли или вот-вот заглохнут. Европа, утверждает Руби­ни, находится на пороге «настоящей дефля­ции и второго раунда рецессии». Япония в рецессию уже погрузилась. А из пяти стран БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР) «три — Бразилия, Россия и Южная Аф­рика — близки к рецессии», пишет Рубини. Самая крупная из этих экономик, китайская, переживает «структурное замедление, кото­рое в ближайшие два года столкнет ее темпы роста с нынешних 7% до порядка 5%».

Тусклый взгляд Рубини

И если кто-то завидует Штатам, у кото­рых на этот год прогнозируется рост ВВП на 3,9%, то это зря, считает Нуриэль Рубини: Америке не удастся отсидеться в благопо­лучной изоляции, если в остальном мире все будет неблагополучно. Такая ситуация не­избежно влечет за собой повышение курса доллара, «а это обязательно ослабит темпы экономического роста США… даже если в самой Америке будет хороший потребитель­ский спрос» (на котором держится более 2/3 американского ВВП).

Что касается нефти, то низкие цены на нее «могут обеспечить более дешевую энер­гию для промышленности и частного жилья, но они ударят по экспортерам и… приведут к сокращению инвестиций в новые мощно­сти, тем самым еще больше подрывая спрос в мировом масштабе».

Наконец, давно назрела, по мнению Ру­бини, коррекция финансовых рынков: биржа бежит далеко впереди реальной экономики. Финансовые дела на всех континентах мало вдохновляют эксперта: Европейский цен­тральный банк никак не решит, на сколько надо расширить скупку ценных бумаг стран ЕС; Германия сопротивляется стимулиро­ванию деньгами захиревшей европейской экономики; Япония тормозит свое развитие налогами; а в Америке назревает очередное балансирование на грани дефолта из-за бюджетных разногласий между Белым до­мом и конгрессом, который с января полно­стью переходит под контроль противников Обамы.

Лишь по счастливой случайности, за­являет Рубини, растущие геополитиче­ские риски — «пылающий Ближний Восток, российско-украинский конфликт …терри­ториальные диспуты Китая с соседними странами …эпидемия Эболы и глобальное изменение климата» — не привели к финан­совому краху. Но они уже «тормозят затра­ты капитала и частное потребление, т.к. в неспокойные времена люди предпочитают выжидать».

Леви предупреждал еще в 1929 году…

Еще один матерый пессимист — Дэвид Леви. К нему даже применимо опре­деление «наследственный». Дэвид воз­главляет консультационно-аналитическую фирму The Jerome Levy Forecasting Center (Центр прогнозирования имени Джерома Леви), названную именем его деда, кото­рый в 1929 году увидел грядущую Вели­кую депрессию и благоразумно продал все ценные бумаги до октября 29-го, ког­да грянул кризис. Прошло около 80 лет, и фирма, возглавляемая внуком Джерома, точно предсказала «Великую рецессию», разразившуюся в конце 2007 года. В нача­ле 2007-го Дэвид Леви и его коллеги уже видели приближение «рецессии, вызван­ной ликвидацией пузыря запредельных цен на недвижимость». Они правильно спрог­нозировали, что раздутый рынок «неконди­ционных» ипотечных займов (т.е. займов на покупку жилья, «втюханных» кому попало, без учета платежеспособности получате­лей кредита), лопнув, потянет за собой не только весь рынок недвижимости, но и весь кредитно-банковский сектор.

Сегодня Центр прогнозирования име­ни Джерома Леви вновь бьет тревогу. Его аналитики видят 65-процентную вероят­ность того, что к концу будущего года США последуют за остальным миром в болото экономического спада — и рецессия станет глобальной. В этом они резко расходятся с аналитиками ведущих банковских органи­заций (таких как Morgan Stanley и Goldman Sachs), которые гораздо более оптими­стично смотрят на перспективы глобальной экономики, и в первую голову — экономики США. Оптимисты указывают, что в Штатах создаются новые рабочие места такими темпами, каких не было с 90-х годов; без­работица в США составляет 5,8% — намного меньше, чем в Европе. Постепенно восста­навливается рынок недвижимости: средняя стоимость частного дома, по расчетам, к февралю 2018 года превысит пиковое зна­чение 2007 года — $196 400.

Но эти и другие данные не производят впечатления на Леви-внука — он упорно счи­тает, что «один в поле не воин» и экономика США не устоит на ногах, когда падать будут все вокруг. Раньше говорили, что, «ког­да Америка чихает, весь мир болеет про­студой», а теперь, по мнению Леви, стало наоборот. Леви не верит в главную движу­щую силу Нового Света — потребительский спрос. Под натиском недавней «Великой рецессии» костяк Америки, средний класс, сократился и обеднел. Создаваемые в эко­номике новые рабочие места не равноценны тем, которые уничтожила рецессия. Моло­дежь, даже хорошо образованная, с трудом находит работу и откладывает покупку жи­лья. Каждый третий взрослый американец, живущий в съемном жилье, делит его еще с кем-то ради экономии.

В общем, как заявляет 59-летний эконо­мист, грядет рецессия, которая «будет хуже предыдущей».

У России все быстрее — и взлет, и падение

Те, кто видит на ближнем горизонте ре­цессию, ссылаются на тревожные явления как в «старых» экономиках, так и в «новых» — таких как Россия. В европейских банках скопилось слишком много плохих долгов и чрезмерно велика задолженность по бизнес-кредитам. Чрезвычайно высока нервозность инвесторов — они готовы сбросить свои ак­тивы любого банка, у которого появляются проблемы.

Китай и другие развивающиеся эконо­мики излишне ориентированы на экспорт, полагаясь на «прожорливого» западного, в основном американского, потребите­ля: вместо этого они должны бы повышать платежеспособный спрос у себя дома и в основном продавать товары и услуги своим гражданам. Россия, Китай и другие «новые» экономики быстрее преодолели рецессию 2008–2009 годов, но от этого, считает тот же Леви, стало только хуже: зарубежные компании бросились вновь вкладывать туда деньги, но еще до рецессии они уже вложили непомерно много, и сейчас во многих местах производственные мощности не загружены — нет достаточного спроса…

О том, что глобальный спрос значи­тельно меньше предложения, говорят мно­гие эксперты. Авторитетный американский экономист Дэниэл Альперт написал об этом книгу «Эпоха избыточного предложения» (Age of Oversupply). Однако он не считает, в отличие от Дэвида Леви, что Америка вместе с другими погрузится в рецессию. Не счита­ет так и главный экономист японского инве­стиционного банка Mizuho Securities Стивен Ричюто, хотя и он видит приближение гло­бального спада.

Что касается России, то журнал The Economist пишет: признаки ее экономических проблем «появились задолго до аннексии Крыма и войны в Донбассе. Существовав­шая ранее модель роста, при которой при­быль от продаж нефти и газа закачивалась в потребительскую экономику, исчерпала себя примерно в то же время, когда Влади­мир Путин вернулся в 2012 году на пост пре­зидента. Но г-н Путин отверг новую модель, основанную на инновациях и инвестициях, из-за связанных с ней опасений политиче­ского характера. Навязанную государством стагнацию усугубили санкции Запада, бег­ство капитала и обстановка неуверенности: все это обрекло Россию на продолжитель­ный период околонулевого роста», подчер­кивает The Economist.

Журнал приводит мнение Александра Климента из мозгового центра Eurasia Group: «Украинский кризис показал слабость госу­дарственного капитализма. Когда все идет хорошо, мощь рынка помогает укреплению го­сударства. Но когда у государства возникают проблемы с окружающим миром, экономика страдает, причем драматическим образом».

Госдума РФ 21 ноября приняла закон «О федеральном бюджете на 2015 год и на плановый период 2016 и 2017 годов». The Economist пишет, что этот бюджет «основы­вается на ряде нереалистично оптимисти­ческих допущений, а именно: что инфляция составит 6% (ряд аналитиков прогнозируют скорее 8%), рост ВВП на 1,2% (согласно самому оптимистичному сценарию Все­мирного банка — 0,3% в будущем году) и глобальную цену на нефть в размере $100 за баррель…). Падение нефтяных цен на $1 за баррель равнозначно потере $2,3 млрд российским бюджетом». Половина которо­го формируется за счет доходов от нефти и газа, подчеркивает The Economist.

Ну а далее говорится о том, что «требо­вания национальной безопасности — удоб­ный предлог для глушения критических го­лосов». И о «жадности, маскирующейся под патриотический долг» (это в связи с изъяти­ем у олигарха Евтушенкова «Башнефти» в пользу «Роснефти», у которой падает про­изводительность). Впереди, по мнению ан­глийского журнала, «кампания национализа­ции» и достаточно плохие перспективы.

Илья БАРАНИКАС, Нью-Йорк.