Газета "Кишиневские новости"

Виктор СУХОРУКОВ: «Я стою на том, чтобы продолжить эту историю уже в память о Балабанове и о Сережке Бодрове»

Продюсер фильма и руководитель кинокомпании СТВ Сергея Селья­нов совместно с Госфильмофондом РФ занимается переводом на «циф­ру» всего творческого наследия Алексея Бала­банова. Об этом, как и о работе над фильмом «Брат-2», мы вспоминаем с Сергеем Сельяно­вым и Виктором Сухоруковым в Калининграде. Именно там, на фестивале «Короче», которым Сельянов руководит, состоялся первый показ оцифрованного фильма.

…Когда-то я побывала на съемках «Брата-2». Дело было в Москве, рядом с Кру­тицким подворьем, на территории забро­шенной войсковой части. Разговаривали мы с Балабановым в помещении гауптвахты с решеткой на окне и грязными скамьями. Он был, как всегда, немногословен: «Посмотри­те фильм и все узнаете». Ничего не хотел рас­сказывать.

Первый «Брат» вызвал противоречивую реакцию, а его продолжение прибавило огня. Как может быть антигерой героем? Само название «Брат-2» воспринима­лось на слух как «Братва», о чем авторы не помышляли. Однажды на обсуждении с молодой аудиторией Балабанова спросили, откуда у него такой интерес к бандитам, а он ответил, что это часть нашей жизни, в этом мы живем. «А сами бы могли убить?» — «Пока нет».

«Брат» и «Брат-2» вернули зрителя в ки­нозалы. А Данила Багров стал героем нашего времени — добрый парень, способный убить. Он стал мегазвездой, мог собрать стадионы. Фразы Данилы Багрова цитировали: «Давайте любить Родину за то, что она наша».

Это все мое, родное

Авторов «Брат-2» не раз обвиняли в раз­жигании вражды и национализма. Сергей Се­льянов на это говорит:

— Много было подобных разговоров. Я на них язык стер. «Брат-2» — это комедия. Лег­кий фильм. Хотя Леша был самым актуальным художником высокого уровня. Сегодняшнее он хорошо чувствовал и проговаривал. Когда проговаривают люди бездарные и политиче­ски ангажированные, это выглядит недостой­но. Фраза «Вы мне еще за Севастополь отве­тите», прозвучавшая в фильме, — честная. Она всегда вызывает эмоции, а сейчас тем более. Первый «Брат» был принят сразу и остается одним из самых любимых у наших соотече­ственников. Критики встретили его в штыки, а через год практически все сказали: «Да, мы были неправы».

Виктор Сухоруков сыграл в картине одну из самых ярких своих ролей и впервые после смерти Алексея Балабанова заговорил о нем.

— Со мной здороваются молодые люди, просят сфотографироваться и добавляют пен­сионную фразу: «Мы учились на ваших филь­мах». Не хочу быть ментором, но в «Брате-2» есть нечто очень важное и загадочное. Что мо­жет быть националистического в юмористиче­ском боевике? У нас появилось слово «элита», понятия «рукопожатный» и «нерукопожатный». Какие-то люди считают себя несущими правду и внутри моей родной страны все время раста­скивают меня в разные стороны. В фильме мой герой идет по украинской деревне в Чикаго. Все реально. Нам помогали украинцы — третье по­коление иммигрантов. Однажды мы снимали проходки, и Леша сказал: «Видишь храм? Иди почитай, что на нем написано». Красивейший православный храм с золотой табличкой, где указано: сей храм сооружен в честь 1000-летия крещения… Угадайте что дальше… Украины! Вот и все. Украины, которой не было 1000 лет назад. Обвиняйте нас в национализме, шовинизме, антисемитизме. Я помню тех, кто ругал карти­ну, и нам за это доставалось. Но люди смотрели фильм и не становились от этого хуже. А ведь говорили даже, что фанаты будут убивать друг друга, посмотрев картину. Но не было ее — дра­лись. И будут драться, когда она есть. Русский человек пылит, шумит, размахивает руками, а национализмом у нас и не пахнет. Это кино про молодых людей, про их мировоззрение, любовь и дружбу, про совестливого героя.

«Брат-2» для меня — ожерелье судьбы. Буду нескромен. Меня узнали во всем мире благодаря фильмам Балабанова «Брат» и «Брат-2». Однажды я сделал себе подарок и по случаю юбилея поехал в Италию, где пре­жде не бывал. Сажусь на лодку, чтобы плыть из Венеции на остров Мурано. И там меня окликает парень из Словении: «Виктор! Я вас узнал. Брат!» Таких неожиданных встреч у меня было много. Сам я «Брата» люблю больше. Он пронизан воздухом Ленинграда 1990-х. Смотрю, и до сих пор комок в горле. Как у Мандельштама: «Я вернулся в мой го­род, знакомый до слез».

Эксклюзив для Третьяковки

В «Брате-2» должен был уча­ствовать Юрий Шевчук.

— Вы увидите на экране афишу группы «ДДТ» в Чикаго, — расска­зывает Виктор Сухоруков. — Но в последний момент Юрий Шевчук отказался участво­вать. До меня дошли слу­хи, что в знак протеста, решив, что все это политизация. Якобы у них точки зрения с Балабановым не совпадали. А мне люди рассказали другую версию, более простую. Загулял парень. Где правда — не знаю. Когда Юра отказался, об­ратились к ве­л и к о л е п н о м у профессионалу Мише Козыре­ву. В результате родился замечательный саундтрек. Я вдруг услышал в музыкальном оформлении парал­лельную историю. В каком еще фильме ис­пользуются песни как сюжет?

— На «Брате-2» мы жили дружно, по- человечески относились друг к другу, — продолжает Сухоруков. — Это сегодня такой эксклюзив, что хоть в Третьяковку помещай. С Сережей Бодровым мы в одних апарта­ментах жили, в центре Чикаго. Только я при­летел, мы пошли с ним гулять. Заходим в ма­газин «Маршал», шляемся по этажам. А я не избалован поездками. Кручу в руках джем­пер, а Сережка рядом стоит и спрашивает: «Нравится?» Говорю, что нравится. Это было 26 октября. А 10 ноября — день моего рож­дения. Группа устроила мне выходной день. Я дома готовлю, жарю-парю. Распахивает­ся дверь, вбегает Бодров. Вижу — тушуется, шуршит в своей комнате. Потом заходит в гостиную, кидает мне пакет: «С днем рожде­ния!» Открываю, а там тот самый джемпер, который я рассматривал в день своего при­езда. Он у меня до сих пор хранится. Бала­банов собрал компанию, благодаря которой, возможно, все и сложилось — неуловимое, радиационное. Я верю в то, что взаимоот­ношения людей пульсируют в искусство. Сегодня в кино нет дружбы и любви между людьми. Мы встречаемся и разбегаемся, не звоним друг другу. Отчужденно живем. Это производство. Сидит режиссер на стульчике в джинсах с дырявыми коленками и чего-то из себя изображает. Я избалован Балаба­новым и другими сильными режиссерами, которые сделали меня наркоманом кинема­тографа.

Сухоруков — дитя Балабанова

Сергей Сельянов рассказывает, как Виктор Сухоруков «снимал напряжение» во время американской экспедиции: «На­ших было человек 14, а остальные — аме­риканцы, которых мы наняли. Было сложно с финансированием. Я находился в Москве и Петербурге, решал все вопросы. С Лешей мы были на связи. И в разговорах проскаль­зывало, что огромную работу по моральной поддержке коллектива, а снимать за рубе­жом не каждый день приходится, проводил Виктор. Он разъяснял людям, что мы не про­сто кино делаем, а нужное дело. Поднимал боевой дух. Я это чувствовал в Петербур­ге».

— Было такое, — подтверждает Сухо­руков. — Только где-то роптать начнут — я туда. Начинал клоуна давать, плясать на сто­ле. В Америке лично я провел месяц и десять дней. Чувствовал, что Лешу раздражаю в по­следнее время, чего-то он злится на меня. Тем не менее слушает. Для меня «Брат-2» — не шедевр, а биография. Сухоруков — дитя Балабанова. Наверное, он устал от меня. Я начал влезать туда, куда не должен был. Але­ша был очень самостоятельным человеком. А я его донимал: «Почему не переводишь за кадром украинцев?» Он отвечал, что и так все понимают, отстань. Смотрю: а на экране-то перевел. Снимаем сцену, когда я пью пиво. А я впервые в Америке и вижу, как по черно­му небу мчится светящийся поезд. Говорю: «Леш, давай подождем, когда следующий пройдет, и снимем. У нас же в России поез­да не ходят по небу, нет вторых ярусов». И он дождался. В «Брате-2» много эпизодов, где на втором плане идут поезда. Америка летит по небу — метро, эстакады».

Сергей Бодров-старший в нашем разго­воре во время своего последнего приезда из США в Москву сказал, что «Брат» и «Брат-2» — культовые картины. Его сыну — Сергею Бодрову-младшему — люди безоговорочно поверили, потому что он был откровенным, честным и обаятельным, нес замечательный заряд. Кто им сейчас обладает — вопрос. «Это было время надежд. А Балабанов делал кино, в котором много правды. Казалось, что все перемелется и закончится хорошо. Сей­час такой надежды нет. А тем, кому все рав­но, смотрят кино и едят попкорн. Но у людей с мозгами появилось чувство пессимизма».

Продолжение следует?

В сентябре исполнилось 12 лет с того страшного момента, когда Сергей Бодров вместе со своей командой фильма «Связ­ной» без вести пропал в Кармадонском ущелье. Впервые в истории мирового кино погибла вся съемочная группа. Многие до последнего верили, что вскроют тоннель и Бодров появится целым и невредимым. Все почти так, как придумал Виктор Сухоруков для продолжения фильма «Брата-3». Он вспоминает, как приехал к Алексею Балаба­нову в последний раз:

— У Леши был день рождения. Он сидел со сломанной рукой. А я начал уговаривать его сделать «Брата-3». Нагло ему заявил: «Не получится фильм — и черт с ним. Зато миллионы заработаешь, будешь делать свое кино». И вдруг он мне говорит: «Я не знаю этого времени. Пусть делает тот, кто хочет. Но я этого делать не буду». Балабанов — дитя своего времени. Он рано ушел, сжигал себя сознательно. Я его соратник, отчасти товарищ. Почему отчасти? Мы неожиданно расстались, не попрощавшись. Это меня му­чает. Возникал, конечно, разговор о том, как вообще возможно без Сергея Бодрова сде­лать «Брата-3». Я принес Леше массу идей, вплоть до того, что придумал возвращение своего героя, как его спасают мексиканцы из американской тюрьмы и он в нефтяном траулере возвращается в Петербург. Пере­пачканный мазутом, вылезает из бочки с соляркой, сверкая белыми зубами, гово­рит: «Ну, здравствуй, родина!» Я придумал сюжет, где брат вот-вот должен появиться. Говорил Алексею: «Представь себе, что мы ищем его, а он вдруг мелькнул в окне, за­вернул за угол, а к финалу появится живой Бодров». Это были мои мечты. Алексей их не принял. Но я стою на том, чтобы продолжить эту историю уже в память о Балабанове и о Сережке Бодрове.

Светлана ХОХРЯКОВА.