Газета "Кишиневские новости"

Никита КРИЧЕВСКИЙ, доктор экономических наук, профессор

Импортозамещение — фетиш как будто изпозднесоветско­го прошлого: заснем в стране тотального социалистическо­го дефицита (засилья импорта), проснемся в царстве рыночного капиталистического изобилия («сделано в России»). Нынче как тогда — жажда всеобъемлюща, знаний ноль.

Сможет ли нынешняя управленческая команда со всеми ее офшорами, скрытыми коррупционными связями, повальной кру­говой порукой оперативно перескочить с бюджетно-распределительной модели со­циальной консервации на интеллектуально- одержимую стратегию экономического прорыва? Политес принуждает ответить обтекаемо: скорее нет, чем да. Предыду­щий популизм, а-ля удвоение ВВП за счет роста сырьевой и фондовой конъюнктуры, модернизация промышленности без какой- либо научной, организационной и финансо­вой поддержки или создание мифических 25 миллионов высокопроизводительных рабочих мест, склоняет к отрицательному ответу.

Что собираемся «импортозамещать»? Кредиты? Курорты? Смартфоны? Любое импортозамещение — это в первую очередь наполнение внутреннего рынка конечными потребительскими товарами собственного производства. От электрочайников и боти­нок до мяса и лекарств. С непременным, по крайней мере на первом этапе, заимство­ванием иностранных технологий. В обще­стве понимание этой несложной истины присутствует как минимум с 1980-х, власть же по-прежнему ограничивается болтовней, как некогда было принято «заговаривать» кризисы.

Импортозамещение требует органи­зации новых производств. Кто этим будет заниматься? Бюрократы? Госкомпании? Олигархи? Все вместе и никто. В России прозябает более 400 моногородов с мощ­ным кадровым, инфраструктурным, управ­ленческим потенциалом. Создать в них промышленные кластеры, предоставить прямую (кредитную) и косвенную (налого­вую) поддержку, «нагнуть» хозяев — и пер­вые результаты мы увидим уже в следующем году. Но всякий раз найдется тысяча причин, почему это сделать невозможно.

У нас есть несколько регионов — пре­жде всего столичных, — где, с одной сто­роны, присутствует относительная доступ­ность недорогих кредитных ресурсов, с другой стороны, отмечается практически полная занятость, да еще с высокими зар­платами. Инаоборот: в стране множество территорий, где пути к финансовому ка­питалу перерезаны, а местное население часто перебивается случайными «серыми» заработками. В первом случае нужно соз­давать капиталоемкие производства, тре­бующие высококвалифицированных работ­ников, во втором — трудоемкие хозяйства, где экономия затрат и низкая конечная цена достигаются за счет замены некоторых ав­томатизированных процессов ручными. Такая «двухколейка» долгое время была ха­рактерна для Китая, решавшего подобным способом проблемы наполнения внутренне­го рынка, уменьшения безработицы, роста уровня жизни людей.

На импортозамещение нужны деньги, большие деньги. Где их взять? Иностранцы не дадут, госрезервы отписаны высокоско­ростным фейкам, «капитаны бизнеса» с го­товностью продемонстрируют голый зад. В то же время объем наличных и безналичных денег в российской экономике в 2,6 раза меньше по сравнению с Южной Кореей и в 3,5 раза меньше в сопоставлении с Китаем, при том что инфляция в этих странах ниже российской.

Пойдут ли на рост объема денег фи­нансовые власти? Едва ли. Во главе Цен­тробанка, Минэкономразвития, ключевых академических институтов и высшей школы — в основном соратники авторов дефолта 1998 года, те, кто по-прежнему свято верит, будто национальное процветание целиком зависит от искусства управления денежной массой. У них хорошо получается лишь по­вышать процентные ставки, выдавать не­верные прогнозы или клепать «стратегии- 2020», но когда происходит столкновение с унылой реальностью, виноватыми оказы­ваются мировая закулиса, коварные пред­шественники, на худой конец — «неправиль­ный» русский народ, но только не они.

Импортозамещение на старте предпо­лагает обесценивание рубля и связанные с этим уменьшение в СКВ-эквиваленте благо­состояния населения, рост цен на импорт­ное продовольствие и ширпотреб, снижение оборота торговли и, как следствие, сокра­щение налоговых поступлений. Еще страш­нее, что мобилизация финансов, прежде всего бюджетных, приведет к частичной или полной заморозке социальных обяза­тельств, тех же пенсий и пособий. В рефор­мируемой экономике не получается и рыбку съесть, и на елку сесть. Готовы ли мы к тако­му повороту событий?

Наконец, защита внутреннего рынка путем запрета на импорт продовольствия, а в недалеком будущем — возможно, и про­мышленных товаров из недружественных стран. Уникальный, особенно в условиях членства в ВТО, шанс, но сможем ли мы им воспользоваться? Не приведет ли топорное табу к новым потребительским проблемам? Икак понимать слова некоторых российских небожителей, что запрет на импорт долго не продержится? Кто-то сейчас вкладывается в расширение внутреннего производства, а в итоге — деньги на ветер?

Советский Союз распался не столь­ко под грузом тяжелейших экономических проблем, сколько вследствие глубочайше­го разочарования людей в лидерах госу­дарства. Импортозамещение как проверка на вшивость, популистскими лозунгами или бравыми выступлениями здесь не отдела­ешься. Социум не простит.