Газета "Кишиневские новости"

Экс-руководитель израильской секретной  службы «Натив» Яков Кедми рассказал нам, что ждет Россию в случае падения Новороссии

Украина и Израиль — эти две горя­чие точки приковывают сегодня внимание всего мира. На Украи­не идет гражданская война. Из­раильские города обстреливаются ракетами из сектора Газа, изра­ильтяне проводят зачистки на тер­ритории Палестинской автономии. Все воюющие страны в чем-то по­хожи. А наш сегодняшний собесед­ник — признанный эксперт как по Израилю, так и по странам бывше­го СССР. Яков Кедми родился в Мо­скве, но большую часть жизни по­святил Израилю. Его уникальный жизненный опыт и эксклюзивная информация, которой он обладал в качестве директора спецслужбы «Натив», делают его оценки проис­ходящего крайне интересными.

— Что сейчас происходит в Израиле?

— Ничего такого экстраординарного пока не происходит. Военная операция идет уже не­сколько дней. Израильская армия пытается подавить те точки, откуда, по нашим пред­положениям, могут обстреливать ракетами территорию Израиля. Вероятно, уничтожили один-два дома, где, по данным разведки, должны были находиться командиры ХАМА­Са. Пока идет обычный обмен ударами между нами и палестинцами.

С нашей стороны ведутся попытки уничтожить штабы, командные пункты или складские по­мещения ХАМАСа, а также ликвидировать его командиров. Обычно перед каждой бом­бардировкой дома за 15–20 минут мы свя­зываемся по телефону с его обитателями и предупреждаем, что дом лучше покинуть, так как он будет подвергнут атаке с воздуха. Такая практика. Если люди уходят, то остаются в жи­вых. Когда в дом попадает бомба, лучше в нем не находиться. Нам важно, чтобы гражданские лица и члены семей боевиков покинули дом перед атакой.

— Но в таком случае и боевики уходят. Зачем же разрушать пустой дом, если ко­мандиры боевиков уже его покинули?

— Там обычно находятся командные пункты со всем оборудованием. Самих лидеров тер­рористов мы предпочитаем ликвидировать, когда они находятся в том или ином виде транспорта на улице. Это позволяет избежать ненужных жертв.

— Агентства сообщали о каких-то мощных взрывах в Тель-Авиве. Людям угрожает серьезная опасность?

— Нет, взрывов в Тель-Авиве не было. Было несколько залпов ракетами по Тель-Авиву, но ракеты были уничтожены в воздухе системой противоракетной обороны. Те взрывы, о ко­торых сообщали, — это взрывы ракет в воз­духе. Город не пострадал. И до сих пор жертв от ракет не было. Были ранены два солдата возле сектора Газа, но это произошло в ре­зультате минометного обстрела. 90% ракет, которые по определению систем ПРО могут попасть на территорию городов, уничтожают­ся в воздухе.

— Чем вызвано нынешнее обострение си­туации?

— Это обострение вызвано ХАМАСом. ХА­МАС находится сегодня в очень тяжелом по­ложении. Он потерял поддержку почти всех арабских стран, Египта и Катара. Не надо за­бывать, что ХАМАС является дочерней орга­низацией партии «Братья-мусульмане». Эта партия объявлена в Египте вне закона. И Сау­довская Аравия, и весь арабский мир сегодня относятся резко отрицательно к деятельности этой партии, и это отношение распространя­ется и на ХАМАС. Это первое.

Второе. ХАМАС в свое время занял позицию большинства арабских стран — против ре­жима Асада. И он потерял поддержку Ирана. Он оказался практически без финансовой и политической поддержки. После похище­ния и убийства двумя членами организации ХАМАС троих израильских школьников мы провели серию арестов в Иудее и Самарии. Те члены ХАМАСа, которые были выпущены в результате «сделки Шалита», были вновь аре­стованы. А это более 400 человек. И ХАМАС тогда решил довести дело до конфликта, на­чав обстреливать ракетами нашу территорию. Еще до начала израильской военной опера­ции количество ракет, выпущенных из сектора Газа по территории Израиля, дошло до 100 в день. Причем ХАМАС дал разрешение другим, более мелким террористическим организа­циям (например, «Джихад Аль-Ислами», это религиозная проиранская группировка) тоже обстреливать нашу территорию.

— Есть ли полная уверенность, что изра­ильских школьников похитил и убил имен­но ХАМАС?

— Нет сомнений, что это сделали люди ХАМА­Са. В этом не сомневаются ни власти Пале­стинской автономии, ни мы, и ХАМАС этого не отрицает. Два основных исполнителя сейчас легли на дно. Мы пока не можем их найти, но мы их ищем.

— С какой целью было совершено это пре­ступление?

— Они похитили этих мальчиков, чтобы потом обменять их на арестованных членов ХАМАСа, которые сидят в наших тюрьмах. Так они объя­вили. Но, как правило, при похищениях людей сразу же убивают. В расчете на то, что даже за трупы мы отпустим некоторых их заключен­ных. Эти трое мальчиков были убиты в течение 10 минут после похищения. За последние пол­тора года у нас было предотвращено около 60 попыток подобных похищений. Почти во всех случаях, когда террористические группы были обнаружены и арестованы, оказывалось, что в рамках подготовки к похищению они готовили не погреба или другие места, где можно было бы содержать заложников до обмена, а зара­нее рыли могилы. А потом они бы объявили: «Хотите узнать, где ваши люди похоронены? Так давайте нам арестованных». Это чистой воды террористический шантаж. В данном случае он не удался, потому что трупы ребят были обнаружены вскоре после их похище­ния.

— Как были выбраны жертвы?

— Совершенно случайно. Они просто проез­жали по дороге в надежде взять кого-то, кто едет автостопом. Кто попадется. Им было не­важно, кто это будет.

— Это мне непонятно. Зачем убивать, ведь можно было менять живых?

— Такова природа террора.

— Давайте перейдем от ваших проблем к украинским. Каковы, на ваш взгляд, пер­спективы Новороссии? Удастся ли Киеву задавить ее военным путем?

— Ситуация почти патовая. Потому что у вла­стей Украины реально нету сил задавить во­енное сопротивление Новороссии. То, что ополченцы оставили Славянск, было пра­вильным решением. Теперь силы Новорос­сии будут более сконцентрированы. Донецк — большой город, даже если часть населения оттуда уйдет, брать его штурмом будет очень тяжело. Сейчас Украина реально находится в состоянии гражданской войны, в которую она была втянута всеми теми силами, которые вывели ее из равновесия. Ее экономическое положение все более ухудшается, и граждан­ская война это только усугубляет. С другой стороны, если раньше было впечатление, что Россия готова на активное вмешательство в происходящее на Украине, то теперь ясно, что, вероятнее всего, она решила пока не вмешиваться.

— Сможет ли юго-восток выстоять без поддержки России?

— Силы Новороссии без поддержки России могут продержаться в лучшем случае один- два месяца.

— Является ли отказ России от ввода во­йск на Украину ошибкой?

— Это была не ошибка, а трезвый расчет. Расчет на то, что военное и политическое давление самого юго-востока на Киев будет более эффективным, чем ввод российских войск. Россия сделала ставку не на прямое вмешательство, а на помощь тем украинским силам, которые могут привести к достижению ее целей. Главная цель — предотвратить всту­пление Украины в НАТО и создание военных баз на ее территории — на ближайшие годы достигнута. Потому что и НАТО, и украинские власти пришли к выводу, что все это сейчас опасно и неконструктивно. Поскольку эта основная опасность стала сейчас менее ре­альной, все остальное уже не является таким критическим, ради чего необходимо приме­нение военной силы.

— Но Украина все же подписала соглаше­ние с Евросоюзом. Получается, что Мо­сква все же проиграла.

— Да, Россия не смогла воспрепятствовать подписанию этого соглашения. И теперь она должна выстраивать свою политику, исходя из того, что такое соглашение есть. Это говорит о том, что те методы, которые Россия счита­ла эффективными, оказались на деле мало­эффективными. То же самое может быть и в отношении той политики, которую Россия проводит сегодня: ограниченная поддержка юго-востока. Она тоже может оказаться неэф­фективной, если украинской армии удастся подавить сопротивление на юго-востоке.

— В этом случае какими могут быть по­следствия для российской власти?

— Понятно, что если те решения, которые принимает сегодня российское руководство, окажутся малоэффективными, то это скажет­ся на его престиже в своей стране. Поддержка власти со стороны населения может упасть, но вряд ли это поставит под угрозу режим.

— Так называемые «охранители» утверж­дают, что спровоцировать ввод россий­ских войск на Украину — это цель США. Якобы это ловушка, приготовленная аме­риканцами. Эта версия имеет под собой основания или это просто попытка оправ­дать отказ руководства РФ от более дей­ственной помощи Новороссии?

— Это непрофессиональные спекуляции, за которыми ничего нет. Украинский кризис развивался не совсем по тому сценарию, на который рассчитывали американцы. Просто ситуация вышла из-под контроля, как это не­редко бывает с американскими силовыми инициативами. Цель была — поменять режим и привести к власти оппозицию. Но к власти пришла не совсем та оппозиция, о которой они думали, и смена власти произошла сило­вым путем, хотя они надеялись, что она будет ненасильственной. Реакция России в отно­шении Крыма была совершенно непредви­денной, и то, что Украина находится сегодня в состоянии гражданской войны, — на это они тоже не рассчитывали. Если бы Россия реши­лась на вторжение на Украину, то ситуация там была бы уже давно решена. Правда, Рос­сии пришлось бы заплатить за это большую политическую и экономическую цену.

— То есть вы считаете, что это был реаль­ный путь разрешения украинского кризи­са, и за вводом войск не последовали бы какие-то катастрофические последствия в виде Третьей мировой войны и других ужасов?

— Нет, Третьей мировой войны не было бы, как и военного вмешательства Запада. Да, Россия заплатила бы довольно высокую эко­номическую и внешнеполитическую цену в те­чение нескольких лет, но проблема Украины была бы решена. Однако Россия посчитала, что можно просто поддерживать определен­ные силы на Украине, которые и приведут к желаемому результату. Использование армии — это обычно очень сложный вопрос. Армию применяют, когда есть непосредственная угроза государству.

— Если Киев победит и задавит силой юго- восток, насколько вероятна в будущем война Украины (при американской под­держке) с Россией?

— Военным путем Украину никто поддержи­вать не будет, война с Россией тоже вряд ли возможна. Если юго-восток, который поддер­живала Россия, подавят силой, то авторитет России резко упадет как среди ее друзей, так и среди ее врагов. Это отрицательно отразит­ся на ее международном положении. И тогда даже заявления Обамы о том, что Россия яв­ляется не мировой державой, а в лучшем слу­чае региональной, может показаться многим преувеличенными.

— Получается, что издержки в этом случае будут больше, чем если бы Россия все же ввела войска?

— Это трудно сказать. Все меряется тем, до­стигнет ли Россия того результата, на который рассчитывала: приведение Украины к феде­ральному статусу и сохранение политическо­го влияния юго-востока. Если ей не удастся это отстоять, то она покажет, что неспособна проводить эффективную политику. Это рез­ко негативно скажется на ее международном авторитете.

— Как вы относитесь к тем силам, которые сыграли главную роль в государственном перевороте на Украине, — всем этим по­следователям Бандеры и Шухевича, «Пра­вому сектору» и т.д.?

— Все, что связано с проявлениями нацист­ской идеологии, не просто является нетерпи­мым, но и должно преследоваться по закону. Я могу считать легитимными любые полити­ческие, национальные и даже националисти­ческие силы, но все, что связано с неонацист­ской идеологией, с прославлением нацистов, все, кто утверждает, что являются продолжа­телями их дела, для меня являются преступ­никами. Такие движения и партии, особенно в Восточной Европе, которая на собственном опыте узнала, что такое нацизм, должны быть вне закона.

— То есть те силы, которые действовали на Майдане, — это все-таки нацисты?

— Тех, которые говорят, что они являются продолжателями дела Степана Бандеры, что для них примером является воинская слава украинских частей, воевавших в составе СС, кроме как нацистами никак иначе назвать нельзя.

— Фактически весь Майдан поддержи­вал Бандеру. Весь Майдан хором орал: «Бандера, Шухевич — герои народа, они воевали за нашу свободу», пел песни бой­цов УПА, с трибуны там прославляли этих «героев Украины»… Я все это слышала собственными ушами, у меня и записи имеются.

— Я видел эти материалы. Я знаком с нацист­скими движениями и в Советском Союзе, и по­сле. Я встречался с нацистами и фашистами (это не одно и то же) и в России в свое время, и то же самое я видел на Украине. Я встречал­ся и говорил с бандеровцами, сторонниками ОУН и прочими. Я отлично их знаю и понимаю, и у меня к ним отношение однозначное. Такие политические движения должны быть запре­щены, а их участники — наказаны по закону. А то, что было на Майдане именно в этом аспек­те, я считаю, является позором как для Украи­ны, так и для тех, кто все это поддерживал.

— Почему же, видя все это, американские и европейские политики поддержали эти силы?

— Потому что у них свой подход к определен­ным ценностям. Не секрет, что они поддержи­вали этих людей во Вторую мировую войну, считая полезным их использовать. Не секрет, что отдельные недальновидные политики поддерживали и другие силы, от которых сей­час они сами страдают, как и весь мир. Они считают, что если эти силы выступают против их врагов, то этого уже достаточно, чтобы их поддержать. Если можно поддерживать «Аль- Каиду», то почему нельзя поддержать «Пра­вый сектор»?

Марина ПЕРЕВОЗКИНА.

— Что сейчас происходит в Израиле?
— Ничего такого экстраординарного пока не
происходит. Военная операция идет уже не-
сколько дней. Израильская армия пытается
подавить те точки, откуда, по нашим пред-
положениям, могут обстреливать ракетами
территорию Израиля. Вероятно, уничтожили
один-два дома, где, по данным разведки,
должны были находиться командиры ХАМА-
Са. Пока идет обычный обмен ударами между
нами и палестинцами.
С нашей стороны ведутся попытки уничтожить
штабы, командные пункты или складские по-
мещения ХАМАСа, а также ликвидировать
его командиров. Обычно перед каждой бом-
бардировкой дома за 15–20 минут мы свя-
зываемся по телефону с его обитателями и
предупреждаем, что дом лучше покинуть, так
как он будет подвергнут атаке с воздуха. Такая
практика. Если люди уходят, то остаются в жи-
вых. Когда в дом попадает бомба, лучше в нем
не находиться. Нам важно, чтобы гражданские
лица и члены семей боевиков покинули дом
перед атакой.
— Но в таком случае и боевики уходят.
Зачем же разрушать пустой дом, если ко-
мандиры боевиков уже его покинули?
— Там обычно находятся командные пункты
со всем оборудованием. Самих лидеров тер-
рористов мы предпочитаем ликвидировать,
когда они находятся в том или ином виде
транспорта на улице. Это позволяет избежать
ненужных жертв.
— Агентства сообщали о каких-то мощных
взрывах в Тель-Авиве. Людям угрожает
серьезная опасность?
— Нет, взрывов в Тель-Авиве не было. Было
несколько залпов ракетами по Тель-Авиву, но
ракеты были уничтожены в воздухе системой
противоракетной обороны. Те взрывы, о ко-
торых сообщали, — это взрывы ракет в воз-
духе. Город не пострадал. И до сих пор жертв
от ракет не было. Были ранены два солдата
возле сектора Газа, но это произошло в ре-
зультате минометного обстрела. 90% ракет,
которые по определению систем ПРО могут
попасть на территорию городов, уничтожают-
ся в воздухе.
— Чем вызвано нынешнее обострение си-
туации?
— Это обострение вызвано ХАМАСом. ХА-
МАС находится сегодня в очень тяжелом по-
ложении. Он потерял поддержку почти всех
арабских стран, Египта и Катара. Не надо за-
бывать, что ХАМАС является дочерней орга-
низацией партии «Братья-мусульмане». Эта
партия объявлена в Египте вне закона. И Сау-
довская Аравия, и весь арабский мир сегодня
относятся резко отрицательно к деятельности
этой партии, и это отношение распространя-
ется и на ХАМАС. Это первое.
Второе. ХАМАС в свое время занял позицию
большинства арабских стран — против ре-
жима Асада. И он потерял поддержку Ирана.
Он оказался практически без финансовой
и политической поддержки. После похище-
ния и убийства двумя членами организации
ХАМАС троих израильских школьников мы
провели серию арестов в Иудее и Самарии.
Те члены ХАМАСа, которые были выпущены в
результате «сделки Шалита», были вновь аре-
стованы. А это более 400 человек. И ХАМАС
тогда решил довести дело до конфликта, на-
чав обстреливать ракетами нашу территорию.
Еще до начала израильской военной опера-
ции количество ракет, выпущенных из сектора
Газа по территории Израиля, дошло до 100 в
день. Причем ХАМАС дал разрешение другим,
более мелким террористическим организа-
циям (например, «Джихад Аль-Ислами», это
религиозная проиранская группировка) тоже
обстреливать нашу территорию.
— Есть ли полная уверенность, что изра-
ильских школьников похитил и убил имен-
но ХАМАС?
— Нет сомнений, что это сделали люди ХАМА-
Са. В этом не сомневаются ни власти Пале-
стинской автономии, ни мы, и ХАМАС этого не
отрицает. Два основных исполнителя сейчас
легли на дно. Мы пока не можем их найти, но
мы их ищем.
— С какой целью было совершено это пре-
ступление?
— Они похитили этих мальчиков, чтобы потом
обменять их на арестованных членов ХАМАСа,
которые сидят в наших тюрьмах. Так они объя-
вили. Но, как правило, при похищениях людей
сразу же убивают. В расчете на то, что даже
за трупы мы отпустим некоторых их заключен-
ных. Эти трое мальчиков были убиты в течение
10 минут после похищения. За последние пол-
тора года у нас было предотвращено около 60
попыток подобных похищений. Почти во всех
случаях, когда террористические группы были
обнаружены и арестованы, оказывалось, что в
рамках подготовки к похищению они готовили
не погреба или другие места, где можно было
бы содержать заложников до обмена, а зара-
нее рыли могилы. А потом они бы объявили:
«Хотите узнать, где ваши люди похоронены?
Так давайте нам арестованных». Это чистой
воды террористический шантаж. В данном
случае он не удался, потому что трупы ребят
были обнаружены вскоре после их похище-
ния.
— Как были выбраны жертвы?
— Совершенно случайно. Они просто проез-
жали по дороге в надежде взять кого-то, кто
едет автостопом. Кто попадется. Им было не-
важно, кто это будет.
— Это мне непонятно. Зачем убивать, ведь
можно было менять живых?
— Такова природа террора.
— Давайте перейдем от ваших проблем к
украинским. Каковы, на ваш взгляд, пер-
спективы Новороссии? Удастся ли Киеву
задавить ее военным путем?
— Ситуация почти патовая. Потому что у вла-
стей Украины реально нету сил задавить во-
енное сопротивление Новороссии. То, что
ополченцы оставили Славянск, было пра-
вильным решением. Теперь силы Новорос-
сии будут более сконцентрированы. Донецк
— большой город, даже если часть населения
оттуда уйдет, брать его штурмом будет очень
тяжело. Сейчас Украина реально находится в
состоянии гражданской войны, в которую она
была втянута всеми теми силами, которые
вывели ее из равновесия. Ее экономическое
положение все более ухудшается, и граждан-
ская война это только усугубляет. С другой
стороны, если раньше было впечатление, что
Россия готова на активное вмешательство в
происходящее на Украине, то теперь ясно,
что, вероятнее всего, она решила пока не
вмешиваться.
— Сможет ли юго-восток выстоять без
поддержки России?
— Силы Новороссии без поддержки России
могут продержаться в лучшем случае один-
два месяца.
— Является ли отказ России от ввода во-
йск на Украину ошибкой?
— Это была не ошибка, а трезвый расчет.
Расчет на то, что военное и политическое
давление самого юго-востока на Киев будет
более эффективным, чем ввод российских
войск. Россия сделала ставку не на прямое
вмешательство, а на помощь тем украинским
силам, которые могут привести к достижению
ее целей. Главная цель — предотвратить всту-
пление Украины в НАТО и создание военных
баз на ее территории — на ближайшие годы
достигнута. Потому что и НАТО, и украинские
власти пришли к выводу, что все это сейчас
опасно и неконструктивно. Поскольку эта
основная опасность стала сейчас менее ре-
альной, все остальное уже не является таким
критическим, ради чего необходимо приме-
нение военной силы.
— Но Украина все же подписала соглаше-
ние с Евросоюзом. Получается, что Мо-
сква все же проиграла.
— Да, Россия не смогла воспрепятствовать
подписанию этого соглашения. И теперь она
должна выстраивать свою политику, исходя из
того, что такое соглашение есть. Это говорит
о том, что те методы, которые Россия счита-
ла эффективными, оказались на деле мало-
эффективными. То же самое может быть и
в отношении той политики, которую Россия
проводит сегодня: ограниченная поддержка
юго-востока. Она тоже может оказаться неэф-
фективной, если украинской армии удастся
подавить сопротивление на юго-востоке.
— В этом случае какими могут быть по-
следствия для российской власти?
— Понятно, что если те решения, которые
принимает сегодня российское руководство,
окажутся малоэффективными, то это скажет-
ся на его престиже в своей стране. Поддержка
власти со стороны населения может упасть,
но вряд ли это поставит под угрозу режим.
— Так называемые «охранители» утверж-
дают, что спровоцировать ввод россий-
ских войск на Украину — это цель США.
Якобы это ловушка, приготовленная аме-
риканцами. Эта версия имеет под собой
основания или это просто попытка оправ-
дать отказ руководства РФ от более дей-
ственной помощи Новороссии?
— Это непрофессиональные спекуляции,
за которыми ничего нет. Украинский кризис
развивался не совсем по тому сценарию, на
который рассчитывали американцы. Просто
ситуация вышла из-под контроля, как это не-
редко бывает с американскими силовыми
инициативами. Цель была — поменять режим
и привести к власти оппозицию. Но к власти
пришла не совсем та оппозиция, о которой
они думали, и смена власти произошла сило-
вым путем, хотя они надеялись, что она будет
ненасильственной. Реакция России в отно-
шении Крыма была совершенно непредви-
денной, и то, что Украина находится сегодня
в состоянии гражданской войны, — на это они
тоже не рассчитывали. Если бы Россия реши-
лась на вторжение на Украину, то ситуация
там была бы уже давно решена. Правда, Рос-
сии пришлось бы заплатить за это большую
политическую и экономическую цену.
— То есть вы считаете, что это был реаль-
ный путь разрешения украинского кризи-
са, и за вводом войск не последовали бы
какие-то катастрофические последствия
в виде Третьей мировой войны и других
ужасов?
— Нет, Третьей мировой войны не было бы,
как и военного вмешательства Запада. Да,
Россия заплатила бы довольно высокую эко-
номическую и внешнеполитическую цену в те-
чение нескольких лет, но проблема Украины
была бы решена. Однако Россия посчитала,
что можно просто поддерживать определен-
ные силы на Украине, которые и приведут к
желаемому результату. Использование армии
— это обычно очень сложный вопрос. Армию
применяют, когда есть непосредственная
угроза государству.
— Если Киев победит и задавит силой юго-
восток, насколько вероятна в будущем
война Украины (при американской под-
держке) с Россией?
— Военным путем Украину никто поддержи-
вать не будет, война с Россией тоже вряд ли
возможна. Если юго-восток, который поддер-
живала Россия, подавят силой, то авторитет
России резко упадет как среди ее друзей, так
и среди ее врагов. Это отрицательно отразит-
ся на ее международном положении. И тогда
даже заявления Обамы о том, что Россия яв-
ляется не мировой державой, а в лучшем слу-
чае региональной, может показаться многим
преувеличенными.
— Получается, что издержки в этом случае
будут больше, чем если бы Россия все же
ввела войска?
— Это трудно сказать. Все меряется тем, до-
стигнет ли Россия того результата, на который
рассчитывала: приведение Украины к феде-
ральному статусу и сохранение политическо-
го влияния юго-востока. Если ей не удастся
это отстоять, то она покажет, что неспособна
проводить эффективную политику. Это рез-
ко негативно скажется на ее международном
авторитете.
— Как вы относитесь к тем силам, которые
сыграли главную роль в государственном
перевороте на Украине, — всем этим по-
следователям Бандеры и Шухевича, «Пра-
вому сектору» и т.д.?
— Все, что связано с проявлениями нацист-
ской идеологии, не просто является нетерпи-
мым, но и должно преследоваться по закону.
Я могу считать легитимными любые полити-
ческие, национальные и даже националисти-
ческие силы, но все, что связано с неонацист-
ской идеологией, с прославлением нацистов,
все, кто утверждает, что являются продолжа-
телями их дела, для меня являются преступ-
никами. Такие движения и партии, особенно
в Восточной Европе, которая на собственном
опыте узнала, что такое нацизм, должны быть
вне закона.
— То есть те силы, которые действовали
на Майдане, — это все-таки нацисты?
— Тех, которые говорят, что они являются
продолжателями дела Степана Бандеры, что
для них примером является воинская слава
украинских частей, воевавших в составе СС,
кроме как нацистами никак иначе назвать
нельзя.
— Фактически весь Майдан поддержи-
вал Бандеру. Весь Майдан хором орал:
«Бандера, Шухевич — герои народа, они
воевали за нашу свободу», пел песни бой-
цов УПА, с трибуны там прославляли этих
«героев Украины»… Я все это слышала
собственными ушами, у меня и записи
имеются.
— Я видел эти материалы. Я знаком с нацист-
скими движениями и в Советском Союзе, и по-
сле. Я встречался с нацистами и фашистами
(это не одно и то же) и в России в свое время,
и то же самое я видел на Украине. Я встречал-
ся и говорил с бандеровцами, сторонниками
ОУН и прочими. Я отлично их знаю и понимаю,
и у меня к ним отношение однозначное. Такие
политические движения должны быть запре-
щены, а их участники — наказаны по закону. А
то, что было на Майдане именно в этом аспек-
те, я считаю, является позором как для Украи-
ны, так и для тех, кто все это поддерживал.
— Почему же, видя все это, американские
и европейские политики поддержали эти
силы?
— Потому что у них свой подход к определен-
ным ценностям. Не секрет, что они поддержи-
вали этих людей во Вторую мировую войну,
считая полезным их использовать. Не секрет,
что отдельные недальновидные политики
поддерживали и другие силы, от которых сей-
час они сами страдают, как и весь мир. Они
считают, что если эти силы выступают против
их врагов, то этого уже достаточно, чтобы их
поддержать. Если можно поддерживать «Аль-
Каиду», то почему нельзя поддержать «Пра-
вый сектор»?
Марина ПЕРЕВОЗКИНА.