Газета "Кишиневские новости"

Спустя 100 лет ученые раскрыли тайну ранения «царского друга»: его планировалось оскопить

Уголовное дело о покушении на фаворита императорской семьи Григория Распутина, заведенное сто лет назад, 29 июня 1914 года, впорупересматривать! Ученые об­наружили медицинские докумен­ты, которые в деталях раскрывают подробности инцидента. Изучив секретные бумаги, современные судмедэксперты пришли к выводу: напавшая на Распутина женщина хотела не убить его, как считалось ранее, а лишить мужского досто­инства. А мотивом преступницы была женская месть. Старинные бумаги опровергают также заяв­ления историков о мгновенном чу­десном исцелении Распутина — как доказательстве того, что он обла­дал сверхспособностями.

Из материалов уголовного дела:

«29 июня 1914 года в селе Покровском крестьянин Григорий Распутин-Новый в 4 часа дня отправился на телеграф подать телеграмму. На улице к нему подошла сызранская мещанка Хиония Гусева и, вы­хватив из-под юбки кинжал, ударила им в живот Григория Распутина-Нового. Ране­ный побежал по улице, а Гусева с кинжа­лом в руке погналась за ним, но была за­держана собравшимся народом. Григорию Распутину-Новому была оказана медицин­ская помощь, и при судебно-медицинском освидетельствовании у него оказалась на животе резаная рана, отнесенная врачом к разряду тяжких».

Чего только не писали про мотивы по­кушения на Распутина за эти сто лет! Но все сходились во мнении — Гусева должная была стать исполнителем фактически за­казного убийства. В том смысле, что дей­ствовала по приказу одного иеромонаха или (по другим данным) группы религиоз­ных фанатиков. Версия, что Хиония просто была обижена на Распутина как женщина и хотела оскопить его, озвучивалась, но очень неуверенно, некоторыми специалистами и до сих пор ничем не была подкреплена. И вот совсем недавно у ученых появился ве­ский повод вернуться к ней.

— О ране живота, которую получил Распутин, до сих пор было известно только то, что она очень тяжелая, — говорит зам. начальника Ленинградского областного бюро судмедэкспертизы профессор Юрий Молин. — Некоторые историки считали ее смертельной и то, что Распутин якобы бы­стро пошел на поправку, называли Божьим промыслом. Вот, собственно, и вся инфор­мация, которой мы обладали.

Задачи выяснять детали ни у кого не было. Да и провести серьезное исследова­ние можно было, лишь потревожив останки покойного. А этой возможности не было, так как труп Распутина после революции был извлечен из могилы восставшими солдата­ми и сожжен в лесном массиве на севере Петрограда.

Но судьба предоставила экспертам другой шанс пролить свет на события тех дней. Юрий Молин многие годы занимает­ся медицинским исследованием биографий членов семьи Романовых. И вот недавно в фонде 472 (именно тут находятся секретные императорские дела) Российского государ­ственного исторического архива он обнару­жил прелюбопытнейший документ.

— Мне выдали конверт, запечатанный красной сургучной печатью министра Им­ператорского двора барона Фредерикса, — рассказывает Юрий Александрович. — И его же рукой написано: «Вскрывать только с моего разрешения». Пришлось ослушаться барона… (Смеется.) Но зато внутри оказал­ся настоящий клад для меня как судмедэк­сперта: медицинская история этого дела.

Рассматриваем с Молиным документы. Вот то, с чего все началось, — телеграмма из села Покровского. Это родное село Рас­путина, где он жил до переезда в Петербург. Там у него был дом, родственники, друзья, и в июне 1914-го он туда как раз наведался.

В телеграмме, подписанной доктором Владимировым и адресованной в Тюмен­скую больницу, сказано, что Распутин на­ходится в тяжелом состоянии.

Второй документ — бланк городской больницы города Тюмени, на котором под­робное описание операции, которая была в этот день выполнена Распутину.

Вот что пишет доктор А.С.Владимиров: «29 июня 1914 года я был вызван по теле­графу к раненому Распутину-Новых (Новых — родовая фамилия, а Распутин — псевдо­ним, его придумали односельчане в связи с поведением Григория. — Прим. авт.). Куда и выехал с фельдшерицей. Раненый лежал на кровати с наложенной на живот повязкой, живот вздут, есть рвота, общий вид угнетен­ный. По снятии повязки — на три поперечных пальца выше лобка резаная рана, идущая косвенно от средней линии вправо длиной три см. Из раны торчит жировая клетчатка, признаки непроходимости кишок. Реше­но немедленно сделать чревосечение под хлороформным наркозом. Чревосечение по средней линии, разрез от раны до пупка длиной два вершка. Ущемленная петля из­влечена из брюшной полости. На брожейке найдена царапина, проникающая под се­розный покров. На брюшину наложен кет­гутовый шов, а на апоневроз — шелковый. Больной оставлен на попечении участково­го врача. 3 июля утром больной на пароходе доставлен в больницу Тюмени».

— Из этого медицинского документа очевидны две вещи, — комментирует Мо­лин. — Рана не велика, но действительно тяжелая. Поскольку Распутин был высоким, плотным, носил многослойную одежду, его брюшная стенка была мощной, то можно с уверенностью сказать: удар был нанесен с большой силой, раз проник в брюшную по­лость и даже задел кишку. Само направле­ние раны — сверху вниз и по направлению к лобковой области — может свидетель­ствовать о том, что нападавшая Гусева не столько хотела убить, сколько, возможно, повредить половые органы. Когда бьют но­жом, чтобы лишить человека жизни, то ме­тят намного выше (я, как судмедэксперт, видел сотни таких ран).

Следующий документ свидетельствует о том, что никакого чудесного исцеления Распутина не было. Более того, процесс восстановления протекал так долго и тя­жело, что вмешалась императрица. Итак, новая телеграмма от 5 июля 1914 года на бланке Императорской почты лейб-медику Евгению Боткину. Текст: «Роман Романович Вреден выехал в Тюмень вчерашним экс­прессом. Мосолов». (Р.Р.Вреден — про­фессор, директор медицинского института, А.А.Мосолов — руководитель личной канце­лярии императора. — Прим. авт.)

— Очевидно, что Вредена послали ле­чить Распутина, — говорит Молин. — Но кто? В деле есть расписка профессора Вредена о получении командировочных и гонорара в 1 тысячу рублей (баснословные по тем временам деньги) из личного фон­да императрицы Александры Федоровны. Значит, именно она инициатор этой поезд­ки. Она слепо верила Распутину — он умел останавливать гемофильные кровотечения царевича Алексея, даже когда лучшие пе­диатры были бессильны. Я думаю, что он обладал хорошо выраженными гипнотиче­скими способностями.

Из остальных документов видно, что Вреден Распутина осмотрел, проконсуль­тировал лечившего его врача, участвовал в повторной операции (релапаротомии). Всего Распутин пробыл в стационаре 42 дня. Примерно в это же время произошло очередное обострение гемофилии у ца­ревича Алексея. Лечивший его профессор Федоров был в панике: мальчик перестал ходить, были кровоизлияния в суставы. Рас­путин, узнав об этом, отправил телеграмму императрице: «Маленький будет здоров». И действительно, Алексею стало легче. Импе­ратрица добилась возвращения Распутина в Петроград.

Вскоре доктор А.С.Владимиров из старшего врача превратился в главного и получил чин коллежского асессора. Но что стало с преступницей? До сих пор было из­вестно лишь, что ее поместили в психболь­ницу. Но вот удивительно — на сайте Том­ского государственного архива не так давно появились материалы уголовного дела про­тив нее! И там — полная история болезни.

Из истории болезни Х.К.Гусевой, на­блюдавшейся в Томской окружной лечеб­нице для душевнобольных:

«1915, 28/III Принята в XII отделение. Спокойная, на лице заискивающая улыбка. Охотно и много рассказывает о своем по­кушении на Григория Распутина, характе­ризует его как развратника, что он погубил много молодых девушек и женщин. Считает себя здоровой. Называет себя «героем на всю Россию».

17-30/IV Спокойная, вяжет чулки, поет. Всегда старается обратить на себя внима­ние, кокетливая, охотно ходит на вечера и карусель.

1-2/VI Испытуемая охотно и много го­ворит о своем покушении на убийство Рас­путина. Не сожалеет о сделанном, но гово­рит, что она, если бы ее освободили, уже не повторила бы своего покушения, так как считает, что раз Бог ее не попустил убить, то это означает волю Божью. О Распутине она говорит раздражаясь. Не отрицает его влияния на людей и считает его колдуном или волшебником.

Комиссия экспертов-психиатров на основании как данных следственного дела, так и результатов наблюдения испытуемой в лечебнице пришла к заключению, что Гу­сева душевно здорова в настоящее время и была душевно здоровой во время совер­шения преступления. Обладая психопати­ческой наследственностью, она проявляет некоторые черты истерического характера, что можно отнести к легкой степени истери­ческой дегенерации».

И, несмотря на это, суд признал ее ду­шевнобольной с принудительным лечени­ем… Как знать, может быть, к этому прило­жила руку сама императрица, опасавшаяся, что истинная причина покушения серьезно подмочит репутацию Распутина? Ведь одно дело, когда покушается психически больная, и совсем другое, когда преступница мстит за «испорченных Гришкой-развратником» женщин. Последний документ в уголов­ном деле — телеграмма министра юстиции Временного правительства А.Ф.Керенского от 15.03.1917 года: «Поручаю немедленно освободить содержащуюся в Томской пси­хиатрической больнице Хионию Гусеву». Дальнейшие ее следы затерялись на тем­ных дорожках истории…

Ева МЕРКАЧЕВА.