Газета "Кишиневские новости"

На прошлой неделе в Госдуме России решали, как наказать своего преступного члена по фамилии Жириновский (далее Ж). Но уголовников надо наказывать по Уголов­ному кодексу, а не по регламенту Думы. Что она может — объявить общественное пори­цание? (Слова «преступный» и «уголовник» пишем в кавычках, хотя читатели могут ре­шить, что они тут лишние.)

И вот официальное сообщение: «Ко­миссия Госдумы по этике рекомендова­ла Жириновскому принести публичные извинения в СМИ за оскорбление жур­налистов парламентского пула». Даже слова не лишили. Даже не потребовали, а «рекомендовали».

Миллионы людей видели (на экранах) эпизод, который содержит сразу несколько статей Уголовного кодекса. Депутат Ж по­носил журналисток, нецензурно выражался, приказывал своим охранникам насиловать девушек, и не просто так, а под его вопли: «Христос воскресе! Воистину воскресе!» Вот фрагмент (желающие могут полностью посмотреть и послушать в интернете):

ЖИРИНОВСКИЙ (журналисткам). Все вы кровожадные! Сегодня про вас будет фильм «Фурии майдана», (матерное сло­во). Бешенство матки у вас у всех! Не было бы этого бешенства матки — майдана бы не было. Бешенство матки — нету любов­ника, нету мужа, ничего нету, (матерное слово)! Зверь между ног сидит. И через её дурацкий язык этот огненный смерч вы­рывается наверх. Так и у вас… (Обращает­ся к охраннику.) Где там эти твои придурки, сюда зови. (Охранник со значком депутата Думы зовёт других охранников на помощь. По­являются еще двое. Жириновский командует им.) Сюда иди! Сюда иди ты тоже! Давай: я произнесу, а ты подбегаешь и начина­ешь её (журналистку) жёстко насиловать. Христос воскресе! Воистину воскресе! Христос воскресе! Воистину воскресе! (Командует охраннику. Тот выполняет.) Иди целуй её, целуй! Обними, целуй, хватай! (Командует другому. Тот выполняет.) И вто­рую бери! Целуй! Сильнее!

Дело было в Страстную пятницу, нака­нуне Пасхи.

Насиловать под крики «Христос воскрес! Воистину воскрес!» — да ещё в пятницу, когда Иисус распят, но ещё отнюдь не вос­крес — это настоящее кощунство. Публич­ное и запредельное. А Ж — не пусся райт, не девочка-дурочка, он законодатель Рос­сии; с него спрос и больше, и строже.

На глазах у людей в парламенте России происходила отвратительная уголовщи­на. И — ничего не произошло. Гигантская правоохранительная система не шелохну­лась.

Понятно, что депутата арестовать и допросить нельзя. Но разве задержаны остальные участники? У вожака, к сожале­нию, есть неприкосновенность, но у рядо­вых бандитов… Опознаны ли они? допро­шены ли?

Исполнитель преступного приказа — преступник. Пока «мальчики» не скрылись, надо немедленно их допросить. И главный вопрос: «Приходилось ли им и прежде ис­полнять такие действия, такие приказы?»

Возникает впечатление, что Ж просто забыл, где находится. Похоже, это при­вычная домашняя забава была случайно воспроизведена в Думе. Травить людей собаками, устраивать гладиаторские бои рабов-охранников, приказывать им наси­ловать девушек на глазах хозяина — это вещи известные. Это и сегодня водится у богатых и развратных. И чаще у старых, ко­торые сами могут только смотреть и слюни пускать.

Но обычно всё это происходит тайно. А тут — особо опасные преступления про­исходили публично. В парламенте России. Охранники Ж должны быть допрошены и, конечно, с детектором лжи.

Возможно, есть десятки, а то и сотни жертв насилия и надругательств. Вполне возможно, что среди них есть и несовер­шеннолетние. Возможно, за годы (а Ж не­прикосновенен уже больше 20 лет) уже не раз жертвы рассказывали о том, что с ними делали на «закрытых территориях». Кому рассказывали? Доблестной милиции? А если всё схвачено? Если у преступника давние прочные связи на высшем уровне? Тогда, наверное, жертвы должны просто исчезать без следа; и никаких протоколов тоже не остаётся.

Возможно, есть десятки, а то и сотни жертв, которые молчат, потому что боятся. Но когда Ж умрёт — расскажут. Бывает, люди спустя 40 лет рассказывают о том, что с ними в детстве делали взрослые.

H H H

А что делает общество? Все повторя­ют только, что Ж приказывал охранникам насиловать. Но ведь этот «уголовник» ещё и ругался похабными словами. На сайтах кроме видео висит распечатка. Но там ма­терные слова пропущены. Дело в том, что если это слово напечатаешь, то будешь на­казан по новому закону, который приняла Государственная дума. Могут закрыть сайт, могут закрыть газету. Вот и получается, что произносить запретные слова Ж может, а процитировать их нельзя.

Однако есть видео, где всё и видно, и слышно. Прокуратура и Следственный ко­митет обязаны начать официальное пре­следование. Но кажется, они не очень хотят лезть в эту историю.

Арестовывая болотных демонстрантов, чуть не всем подряд лепят в протокол «ру­гался матом». А того, кто это действительно сделал, правоохранители не слышат?

Прокуратура не дёрнулась. Зато Ж не­медленно получил телеэфир, где «изви­нился» в типичной для себя манере: мол, подумаешь, погорячился, с кем не бывает. Такие извинения многим кажутся дополни­тельным и наглым оскорблением.

В передачах Соловьёва Ж бывает очень часто. За ум? За деньги? За рейтинг? Како­го сорта зрители нужны государственному телеканалу? Неужели любители жира? Зна­чит, госканал ориентируется на поклонни­ков похабника и хулигана? Это, что ли, вос­питание подрастающих поколений? Ведь возле телевизора, под ногами у поклонни­ков, крутятся дети; с пелёнок впитывают интонации, манеры, понятия.

В эфире «Эха Москвы» ежедневно зву­чит, если не ошибаюсь, голос Ж. Вероятно, он купил там рекламное время; тогда этот вопрос не к редакции, а к рекламным струк­турам «Газпром-Медиа». Но мало того, еженедельная передача «Ганапольское» начинается наглыми криками Ж: «Подлец Ганапольский!» Это ведь тоже в некотором смысле реклама Ж, хотя авторам может ка­заться, будто это юмор.

…В своё время Ж пожаловался на меня в Большое Жюри Союза журналистов Рос­сии (далее БЖ). Он тогда, не стесняясь, поливал матом по телевизору, а я ответил ему «взаимностью», но в письме и очень ко­ротко (три слова, последнее из трёх букв). Решение БЖ вызвало, уж извините, рвот­ную реакцию.

Там говорилось, что Минкин исполь­зует лексические приёмы, недопустимые с точки зрения норм журналистской этики. И что мною допущены серьёзные профес­сиональные нарушения. И что совершенно недопустимо в серьёзной журналистике подменять аргументы резкими выражени­ями, находящимися на грани нецензурной брани.

А про Ж уважаемые члены БЖ написа­ли, что «отдельные его выступления по телевидению и радио не являются эта­лоном корректности».

Кто бы мог подумать, что мат в теле- и радиоэфире не является эталоном кор­ректности…

H H H

Почему Ж всё прощается? Неужели это наша политика? Возможно, где-то на­верху думают: «Если Ж законопатить, то за кого пойдут голосовать его 7 миллионов придурков? Вдруг за оппозицию? Нет, уж пусть будет Ж. Кто ж, кроме него, так на­дёжно сгребает олухов на избирательные участки».

Но то, что Ж в канун Пасхи устроил в Го­сударственной думе, гораздо больше явля­ется оскорблением чувств верующих, чем оскорблением журналистов и журналисток. Никто не дал ему по роже, хотя дотянуться было легко. Никто даже не плюнул. Такие воспитанные или такие трусливые?

Для нас будет вечным позором, если этот негодяй так и умрёт неприкосновен­ным. То есть освободит Россию от «уголов­ника» не закон страны, а закон природы.

Александр МИНКИН.