Газета "Кишиневские новости"

Писатели о Маркесе: «Он раскрепостил, даже развратил усталую литературу!»

…Не стало Габриэля Гарсиа Маркеса, но нет гробовых придыханий, слово так и тянется в карман за пистолетом, ведь Маркес мощный, озорной, цепкий: его проза всегда «на взводе», открываешь страницу — хочется рвать и метать, дискутировать, увлекаться, не поддаваться… а все равно поддаешься и озорству его пера, и увлекательной фантасмагории сюжета. Его герой всегда колоритен, он жив, даже когда мертв, равно как и сам Маркес теперь… Взять его книгу с полки — все равно как опрокинуть на брюки чашку с горячим кофе. Жизнь, смерть, страх, секс — кажется, будто слова не поспевают за жгучим чувством.

Жизнь такого человека не могла быть скучной. Лауреат Нобелевки, автор неизменных хитов вроде «Ста лет одиночества», «Осени патриарха», «Любви во время холеры». Переиздания, переводы, экранизации, премии. Дадим слово нашим писателям — пусть искренне скажут «свое веское», причем без нажима, по вдохновению…

Михаил Веллер:

— Ушел последний из великих. Последний из столпов великой литературы великого и страшного XX века. Это как вспышка звезды из-за горизонта 2000 года, из-за горизонта XX века, давно уже прошедшего.

До Маркеса латиноамериканской литературы, в общем, не существовало. И хотя роман «Сто лет одиночества» не был его дебютной книгой, но он стал громом среди ясного неба. Явился роман, который никто никогда не читал, потому что его никто никогда не писал. Это была и семейная сага, и исторический эпос, и магическая фантастика, это были и психология, фольклор, комедия и трагедия — все это в одном флаконе, и все удивительно легко читалось, развлекало, увлекало, наводило на размышления и застревало в памяти и в воображении на всю жизнь. Это был роман тиражом одна штука.

Маркес был очень хорошим человеком — по-латиноамерикански легок, весел… И когда после получения Нобелевской премии ему сказали: «Ну, сеньор Маркес, наконец-то вы стали богатым!», он ответил: «Нет, я бедный человек, у которого временно завелись деньги». У Маркеса всегда было хорошее настроение, и у других от общения с Маркесом и от чтения его произведений делалось хорошее настроение.

Одно из преимуществ профессии писателя — в том, что он живет дольше жизни. Потому что все главное он вкладывает в свои книги. А если эти книги чего-то стоят — они остаются. Маркесу предстоит еще долгая-долгая жизнь, и этим можно утешаться. Более того: этим можно гордиться. Он был одним из нас, человеков.

Виктор Ерофеев:

— Феномен Маркеса не в том, что он из Латинской Америки. Писатель вообще не принадлежит какой-то конкретной стране или культуре. Писатель принадлежит Богу. И в Маркеса Бог вложил невероятную энергию! Книги его — как ожившие джунгли: там все шевелилось, все вставало со своих мест. Эротика его произведений заразила всю литературу — литературу, испытывавшую усталость и энтропию. Маркес стал новым дыханием. Он подарил новых героев — латиноамериканского крестьянина, латиноамериканскую шлюху, — он устроил вакханалию, заразив соотечественников новым чувством… и до последнего момента был абсолютно гениален. Хотя взгляды на политику были дурными…

— Что вы имеете в виду?

— Ну, он состыковался с кубинцами, с Фиделем Кастро… ему все казалось, что там надо копать, там будущее. А там было не будущее, а лицемерие, коррупция и концлагеря. Ошибка была большая. Но в литературе он прекрасен. Он раскрепостил прозу, даже… развратил ее своей безграничной энергией. Сейчас, конечно, эта волна спала, но до сих пор чувствуется сила «Ста лет одиночества»; и даже в самом пуританском советском переводе мы слышим движение человеческих сил… то есть, если сравнить с шахматами, он сделал на доске еще один ход, продвинув ход всемирной литературы.

Владимир Маканин:

— Маркес — как родовой строй. Ему обидно за людей. Его любовь к ним несомненна. Его проза для нас — взывание к началам. Или к одному началу. К началу той, уже случившейся новизны, где тебя не хвалят и не бранят, а молчат. И так шершаво, так ощутимо молчат. А что поделать! Пиши что хочется — разберемся потом. Его каждый текст — крик спасти бытие от небытия, сущность — от пустенькой тривиальности.

Ян СМИРНИЦКИЙ.

ПЯТЬ ФАКТОВ ИЗ ЖИЗНИ МАРКЕСА

Откуда взялось Макондо?
Роман «Сто лет одиночества» прославил на весь мир вымышленный город Макондо, прообразом которого стал родной город писателя Аракатака. В 2006 году мэр Аракатаки предложил переименовать город в Макондо. Как вспоминал писатель, он как-то давно увидел банановую усадьбу, на воротах которой было написано ее название: «Макондо». «Уже взрослым я обнаружил, что мне нравится его поэтическое звучание. Никогда ни от кого я не слышал это слово, не задавался вопросом, что оно означает. Я уже использовал его ранее в трех моих книгах как название вымышленного городка, когда случайно вычитал в одной энциклопедии, что это название тропического дерева, типа хлопкового, которое не дает ни плодов, ни цветов, чья губчатая древесина используется для изготовления каноэ и чистки кухонной утвари. Позднее я обнаружил в Британской энциклопедии, что в Танганьике имеется кочевая народность маконде, и подумал, что слово могло прийти к нам оттуда. Но я так и не выяснил этого, не нашел и дерева».
«Москва — самая большая деревня в мире»
В 1957 году Габриэль Гарсиа Маркес побывал в качестве журналиста на фестивале молодежи и студентов в Москве. Результатом поездки стали путевые очерки «СССР: 22 400 000 квадратных километров без единой рекламы кока-колы!». Вот какое впечатление на колумбийца произвела наша столица 57 лет назад: «Москва — самая большая деревня в мире — не соответствует привычным человеку пропорциям. Лишенная зелени, она изнуряет, подавляет. Московские здания — те же самые украинские домишки, увеличенные до титанических размеров».
Любовь на всю жизнь
Габриэлю было лет четырнадцать, когда он познакомился со своей будущей женой Мерседес Барча (ей в ту пору было лет девять). В 1945 г. Маркес написал стихотворение под названием «Утренний сонет божественной школьнице», посвященное, как полагают, именно Мерседес. В 1958 году будущий классик женился на Мерседес Барча, у них родились два сына — Родриго и Гонсало.
Обет молчания
После свержения в Чили генералом Пиночетом президента Сальвадора Альенде в 1973 году Габриэль Гарсиа Маркес заявил, что дает «обет художественного молчания» до тех пор, пока чилийская хунта останется у власти. С 1975 по 1981 г. Гарсиа Маркес ограничивал свое творчество лишь публицистикой. Однако, не дождавшись скорого падения режима Пиночета, все-таки нарушил свой «обет» и опубликовал «Историю смерти, о которой знали заранее», объяснив это невозможностью «хранить молчание перед лицом несправедливости и подавления».
«Одиночество Латинской Америки»
В 1982 году Габриэль Гарсиа Маркес первым из колумбийских писателей получил Нобелевскую премию по литературе «за романы и рассказы, в которых фантазия и реальность, совмещаясь, отражают жизнь и конфликты целого континента». На нобелевской церемонии лауреат выступил с лекцией, название которой перекликается с его самым знаменитым произведением, — «Одиночество Латинской Америки». После получения премии из рук шведского короля Гарсиа Маркес шел, подняв над головой руки, подобно чемпиону по боксу, а во время нобелевского банкета Гарсиа Маркес демонстративно закурил гаванскую сигару.

Андрей ЯШЛАВСКИЙ.