Газета "Кишиневские новости"

Скандал вокруг «Дождя» как призрак ползучего перерождения нашего государства

Пользуясь своим служебным по­ложением, хочу вне очереди дать объявление: срочно разыскивает­ся гарант Конституции. Описание разыскиваемого: Владимир Вла­димирович Путин, 1952 года рож­дения, Президент РФ и политик, когда-то пообещавший, что наша страна превратится в «диктатуру закона».

Ау, Владимир Владимирович, где вы? Срочно требуется ваше вмешательство! Как показала история с телеканалом «Дождь», Россия явочным порядком отказывается даже от формальных признаков «диктатуры закона». Вместо этого мы официально пре­вращаемся то ли в «диктатуру моральных ценностей», то ли в «диктатуру политической целесообразности».

Вам надоело читать и слышать про «Дождь»? Мне тоже. Однако, с моей точки зрения, в скандале вокруг телеканала судьба самого «Дождя» — тема глубоко вторичная. Какая тема первична? Ползучее перерожде­ние сути российского государства. Из Рос­сии пытаются слепить некое подобие Ирана — страны, где понятия «закон» и «мораль» переплетены до точки неразличимости.

«Полузакрытие» телеканала «Дождь» пресс-секретарь президента Дмитрий Пе­сков прокомментировал так: «Мне как граж­данину хотелось бы, чтобы зрительская реак­ция была абсолютно нетерпимой к тому, что произошло. Потому что, как только мы нач­нем проявлять малейшую толерантность к таким опросам, у нас начнется эрозия нации, эрозия генетической памяти нашего народа. Я убежден, что во многих странах пришлось бы куда более туго каналу, который перешел бы через такую морально-этическую красную черту».

— И есть тому юридическая база? На­рушил ли «Дождь» закон, и если нарушил, то какой?

— Я не думаю, что это какое-либо право­нарушение. Еще раз повторяю, я считаю, что это может быть гораздо более серьезная штука.

— То есть есть что-то более серьезное, чем закон?

— В данном случае это более серьезно с точки зрения морально-этической нагрузки.

Я прекрасно понимаю, о чем именно го­ворит Дмитрий Песков. И я полностью согла­сен с мнением, что есть поступки, формально не нарушающие закон, но абсолютно непро­стительные с точки зрения морали. Но кеса­рю кесарево, а богу богово. Нельзя смеши­вать понятия «закон», «этика» и «мораль». Это путь, ведущий если не в тупик, то прямиком в упомянутую мной страну Иран.

Вы мужчина и хотите сделать себе при­ческу, при которой волосы зачесаны вверх? Нельзя, это аморально! Вы женщина и хотите сделать прическу в виде хвостика? Категори­чески запрещено! Это аморально! Вы хотите завести себе собаку? Как вам в голову могло прийти что-то подобное? Это крайне неэтич­но и поэтому незаконно. Хотите сделать себе татуировку? Какие у вас аморальные и анти­общественные наклонности! Запрещено!

Абсурд? С российской точки зрения — полный и безусловный. Но, сами того не за­мечая, мы стремительно перенимаем многие характеристики иранского общества. С точки зрения официальных структур, понятия «на­рушение закона» и «морально-этическое на­рушение» становятся взаимозаменяемыми. Свод «морально-этических норм» фактиче­ски превращается в параллельное законо­дательство, нарушение которого карается гораздо строже, чем нарушение собственно закона.

Канал «Дождь» закона не нарушил. Но на­рушил то, что «более серьезно», чем закон. И вот результат: канал «Дождь» болтается где- то в «чистилище» между жизнью и смертью. Я готов понять людей, которые в состоянии эмоционального возбуждения считают такой исход логичным и справедливым. Но гнев — плохой советчик. Важные решения лучше принимать на холодную голову.

Тенденции, начальную стадию которых мы сейчас видим, с моей точки зрения, край­не опасны для страны, власти и общества. Наличие двух параллельных законодательств — это самый верный способ размыть фунда­мент, на котором зиждется государство.

То, что происходит, — это стимулиро­вание анархии и самоуправства. Сегодня «моральное суждение» вынесли операторы кабельных каналов. Завтра кому-то не по­нравится, что его молодая соседка ходит в чересчур короткой мини-юбке, и он тоже вынесет «моральное суждение». Мы этого хотим, что ли?

То, что происходит, — это не просто сти­мулирование цинизма. Это стимулирование цинизма по поводу тех областей обществен­ной жизни, где цинизм абсолютно неуместен и недопустим. Например, ни у кого и мысли не должно возникать, что героический подвиг жителей блокадного Ленинграда может ис­пользоваться в качестве оружия в современ­ных политических разборках. Но, к сожале­нию, в данном случае «не должно возникать» отнюдь не тождественно «не возникает».

Ставший поводом для скандала пре­словутый опрос на сайте «Дождя» — это, как мне кажется, отражение некоторых грустных особенностей нашего общества. И главная из этих особенностей такова: новые поколе­ния россиян не знают и не понимают нашей истории.

Я не знаю возраст редакторов телека­нала, которые столь лихо сформулировали оскорбивший многих вопрос. Но подозре­ваю, что речь идет о совсем молодых людях. Я родился в 1975 году. И мне бы в голову не пришло сформулировать вопрос таким обра­зом. У меня с моих самых юных советских лет заложено в голову: такая постановка вопроса — бред и безумие.

Кто виноват в том, что у более молодых россиян такого «предохранителя» в голове нет? Уж точно не только они сами. Речь идет о системном провале всего общества — шко­лы, СМИ, государства. У нас не очень получа­ется передать «генетическую память народа» следующим поколениям.

То, что проявилось на телеканале «Дождь», — всего лишь симптом проблемы. Проблемы, которую нельзя решить репрес­сивными методами или, тем более, с помо­щью «иранизации России». Подобными ме­тодами проблему можно лишь «расширить и углубить».

Власть в такой стране, как Россия, не имеет права поддаваться эмоциям и скольз­ить по верхам. Гораздо более надежный ори­ентир — закон и здравый смысл. В ситуации с телеканалом «Дождь» я пока не вижу особых признаков такого подхода.

Михаил РОСТОВСКИЙ.