Газета "Кишиневские новости"

Монахиню, нареченную в честь новомученицы, убили в день памяти мучеников и исповедников Церкви

Не успели москвичи прийти в себя после стрельбы, учиненной в школе старшеклассником, как похожая беда постигла и жите­лей Южно-Сахалинска. Там в вос­кресенье вооруженный местный житель ворвался в один из соборов Южно-Сахалинской и Курильской епархии и открыл стрельбу. Погиб­ли на месте монахиня, служившая в храме, и прихожанин. Еще шесть человек получили ранения.

Трагедия произошла около 14.30 по местному времени, уже после воскресной службы в соборе, который на Сахалине на­зывают собором Воскресения Христова. В храме оставалось еще много людей, когда туда ворвался молодой мужчина с дробови­ком в руках. По словам очевидцев, он добе­жал до алтаря, начал расстреливать иконы, а потом направил оружие и на людей. Все, кто был в этот момент в храме, в панике броси­лись к выходу.

— Кровь и дробь разлетелись по всему собору, очень много крови было на выходе, потому что даже те, кто был ранен, хоть и в шоковом состоянии, но тоже старались убежать, — рассказал нам один из местных жителей.

Шестерым раненым прихожанам в основном дробью попало в ноги. Детей среди пострадавших нет. Самый молодой раненый сахалинец — 1989 года рождения, самый старший — 1952 года рождения.

Но два человека так и остались лежать на полу собора. Как потом выяснилось, один заряд дроби попал в живот 60-летней мона­хине Людмиле, которая стояла за свечным столиком, а другой — одному из прихожан в голову. Мужчине стрелок попал прямо в лицо.

Протоиерей Виктор Горбач, настоятель храма Иннокентия Московского в Южно- Сахалинске, который буквально за несколь­ко часов до трагедии служил именно в том храме, где все и произошло, рассказал нам подробности трагедии.

— Отец Виктор, как вы считаете, что толкнуло этого человека на такой страш­ный шаг?

— Сейчас сложно сказать, но, по всей видимости, ненависть и злоба. Вел он себя очень агрессивно, не считая прихожан за лю­дей. Смеялся над ними, издевался, стрелял по иконам. Возможно, здесь есть какая-то идеологическая подоплека, но пока об этом говорить рано, да и не в этом, наверное, дело. Вообще, общество, к сожалению, се­годня слишком далеко заходит в конфликтах и спорах, а некоторые готовы с несогласны­ми разбираться ценой их жизни.

— Что за праздник был в этот день?

— Это День памяти новомучеников, когда служат молебны о верующих право­славных христианах, пострадавших в годы гонений на Христа и Церковь. В этом храме служили панихиду и было много духовен­ства. Когда все случилось, слава богу, мно­гие люди уже разошлись.

— Что перед тем, как начать стре­лять, говорил прихожанам преступник?

— Он говорил им: молитесь, издевался над верой. Но я считаю, что правильнее в та­кой ситуации говорить не о самом преступ­нике — он ради этого, возможно, все и делал. Надо говорить о тех, кто там был. Одна жен­щина выводила раненых, потом посадила их в свою машину и отвезла в больницу. Другой мужчина услышал выстрелы, когда уже вы­шел из храма, но он не бросился бежать, а, наоборот помогал людям выходить. Матушка Людмила до конца несла свое послушание, это она и сообщила о том, что происходит в храме, за что и была убита. Второй мужчина — к сожалению, мы так и не знаем его име­ни, он был без документов, а опознать его по внешности невозможно, — был убит за то, что пытался увещевать этого человека.

Я рад, что у нас есть такие люди. Мы как раз сегодня говорили прихожанам о ново­мучениках, о том, как человек ведет себя в момент опасности. И эти люди сегодня нам сами явили такой пример — до конца по- христиански вели себя. Они пострадали за веру. Это событие показывает то, что Цер­ковь живет. Жизнь матушки Людмилы была служением Христу и Церкви. И она увенча­лась мученической смертью. И это подвиг, который другим показал, что, оказывается, среди нас есть люди, для которых не все ре­шают деньги. Люди, которые живут своими ценностями и убеждениями до конца…

Сбегать с места преступления стрелок и не собирался — он просто лег на полу хра­ма и стал ждать, поэтому быстро и без со­противления был задержан полицейскими патрульно-постовой службы.

Задержанным оказался 24-летний Сте­пан Комаров, работник охранного агентства «Центурион». В ЧОПе он был на хорошем счету, да это и неудивительно — парень отслужил в морской пехоте, прошел отлич­ную подготовку. Естественно, он проходил психиатрическое обследование, и никаких отклонений в его состоянии выявлено не было. Как раз воскресным утром он полу­чил в своем охранном агентстве служебное оружие и должен был отправиться в один из банков Южно-Сахалинска, где должен был проходить службу в должности инкассатора. Но после этого никто из коллег его больше не видел. А охранник тем временем зашел домой, где переоделся в черную одежду с фашистской свастикой на спине, и отпра­вился в храм. Стрелку проведут психолого- психиатрическую экспертизу. Есть подозре­ние, что открыть стрельбу он мог на почве психического расстройства. Ведь если по­смотреть на его страницу в социальных сетях, становится страшно. Похоже, един­ственные, кого любил Степан, — собаки породы маламут (парень занимался их раз­ведением). Его последний пост — злобный поток сознания в адрес всего мира, в кото­ром есть пассажи типа «Обыватель, завтра ты будешь плакаться о судьбе».

Один из местных жителей рассказал «МК», что проблема безопасности храма поднималась уже давно. Дело в том, что там совсем нет никакой охраны, если не считать сидящего на входе вахтера-дедушку. При этом в церковной лавке, что находится в хра­ме, очень много золотых изделий, а в самом соборе — ценных икон.

Впрочем, в данном случае речь о попыт­ке ограбления, по всей видимости, не идет. Архиепископ Южно-Сахалинский и Куриль­ский Тихон, который вскоре после произо­шедшего дал свои комментарии, считает, что случившееся имеет явную религиозную подоплеку. По его мнению, это преступление весьма символично, поскольку в этот день по церковному календарю отмечался день но­вомучеников, в который верующие почитают людей, пострадавших за свою веру.

Помещение храма, в котором произо­шла трагедия, в воскресенье было закрыто. В понедельник его планируется освятить. В соседнем храме в тот же день состоялась служба, в ходе которой собравшиеся помо­лились за упокой жертв трагедии.

В Южно-Сахалинской епархии хорошо знали убитую. Монахиня Людмила (в миру Ольга Николаевна Пряшникова) родилась в Тюменской области в 1953 году в рабочей семье, она была старшей из трех дочерей. Позже семья переехала на Дальний Восток. Там Ольга прожила до окончания школы, окончила кондитерский техникум, устрои­лась на работу и вышла замуж. У нее ро­дились трое детей, один из которых в 1998 году стал священником Южно-Сахалинской и Курильской епархии (игумен Филарет). Овдовев в 2000 году, женщина переехала к сыну, чтобы помогать ему служить. В 2012 году правящий архиерей перевел отца Фи­ларета в кафедральный собор, назначив его руководителем отдела по работе с корен­ными малочисленными народами севера и мигрантами. Его мать снова последовала за ним. Иноческий постриг Ольга Николаевна приняла в страстную неделю Великого по­ста в 2013 году. Она стала называться Люд­милой в честь княгини Людмилы Чешской. А в декабре 2013 года инокиня Людмила становится монахиней с сохранением ино­ческого имени, но уже в честь новомученицы Людмилы Петровой. Как вспоминают ее при­хожане, «мама отца Филарета была везде и всюду, помогала во всем, чего ни коснись — и уборка храма, и работа в лавке, и многое другое». С особым вниманием монахиня Ольга относилась к благоустройству храма и его территории. Очень любила цветы и разводила их на прихрамовой территории. Она трудилась и в лавке, и на просфорне, и в Духовно-просветительском центре. Запом­нилась погибшая великодушным, добросер­дечным, радушным человеком, всегда была приветлива и открыта. Что примечательно, нареченная в честь новомученицы, Людми­ла и погибла именно в День памяти Собора новомучеников и исповедников Церкви Рус­ской.

КОММЕНТАРИЙ ЭКСПЕРТА

Протоиерей Андрей ДУДАРЕВ, настоятель храма великомученика Пантелеимона в подмосковном

Пушкино:

— Очень трудно пока говорить о том, что заставило этого 24-летнего охранника пой­ти на такой шаг. Возможно, у него были или есть какие-то претензии к Церкви. Эта исто­рия, на мой взгляд, перекликается с истори­ей Pussy Riot, когда непонятно как девушки смогли не только зайти в храм, но и дойти до солеи (возвышение перед алтарем), и даже там станцевать. И тут происходит похожее: в храм заходит человек с ружьем, и люди, как завороженные, стоят и смотрят на него. А по­сле того, как он открывает стрельбу, начинают разбегаться в разные стороны, вместо того чтобы кинуться на него и как-то постараться обезвредить. Из этого можно сделать вывод, что храм сегодня расслабляет прихожанина. Человека, приходящего в церковь, ставят в позицию беспомощного раба. Бог над нами, Он все нам даст и от всего защитит. Но еван­гельская позиция как раз противоположная: человек, заходящий в храм, должен мобили­зовать все свои силы — и интеллектуальные, и физические, и моральные, и быть готов к делу, к творчеству. И реакция тогда была бы другая. Вряд ли бы девчонки из Pussy Riot дошли бы до солеи, и, возможно, не было бы столько по­страдавших в Южно-Сахалинске.

Думаю, что необходимо также установить диалог с теми людьми, которые не согласны с Церковью. Запрещать проводить подобные акции, как провели Pussy Riot, бессмысленно. Не поверю также, что расстрелявший людей в Южно-Сахалинске впервые переступил порог того храма. Наверняка он бывал там и раньше. Но очень мало сегодня стремления в Церкви к тому, чтобы понять приходящего в храм чело­века. Есть определенная задача — воспитать прихожанина, научить каким-то правилам. Но для того, чтобы воспитывать и учить, надо сначала понять, кто к тебе пришел.

Лина ПАНЧЕНКО, Ирина СУХОВА.