Газета "Кишиневские новости"

Такой поворот событий предложили сценаристы нового сериала об аварии на станции

Из чернобыльской трагедиихо­тят сделать блокбастер. В12- серийном фильме, который соби­раются снимать по книге бывшего сотрудника ФСБ Анатолия Ткачу­ка, два главных героя: агенты ЦРУ и КГБ. Миссия первого — взорвать реактор. Второй, понятно, безу­спешно пытается предотвратить трагедию. Спустя 20 лет амери­канский разведчик приезжает в Россию, но теперь уже… в образе директора фонда помощи детям Чернобыля. Вконце душеразди­рающего сюжета он встречается со своим советским «коллегой» и просит прощения от имени всего американского народа.

В новом телесериале есть все, чтобы он стал кассовым: любовная линия, сцены с погонями, трагические судьбы героев. Нет только правды.

Для ликвидаторов и тех, кто потерял на станции родных и близких, подобный сери­ал как нож в сердце. «Нельзя в угоду зри­тельскому интересу так нагло перекраивать историю», — говорят члены общественной организации «Союз «Чернобыль Москвы», в руки которых случайно попал сценарий се­риала. Новая трактовка событий настолько возмутила общественников, что они пере­дали в редакцию открытое письмо против съемок данного фильма.

«Нас, чернобыльцев, взяла оторопь от того, что в будущем телешлягере главным спасителем станет чекист, противостоя­щий проникшим в «зону» американским разведчикам… На наш взгляд, сценарий фильма — не просто неудача. Это прово­кационная работа. Тем более что причины аварии на ЧАЭС давно известны. Но правда авторам сценария, видимо, неинтерес­на…» — обращаются в послании руководи­тель работ Министерства энергетического машиностроения СССР на Чернобыльской АЭС, профессор Игорь Острецов и предсе­датель комитета «За безопасный ядерный мир» «Союза «Чернобыль Москвы» Валерий Волков.

«Для нас, да и для всех чернобыльцев то, как предстанут в глазах миллионов теле­зрителей участники тех событий, — вопрос принципиальный».

О том, почему этот фильм не имеет права попасть на экран, мы поговорили с одним из авторов письма.

— Игорь Николаевич, как вы узнали о съемках данного сериала?

— Съемок пока нет, наде­юсь, и не будет. А сценарий к нам в руки попал слу­чайно. Его пере­дали председа­телю московского союза «Чернобыль» Андрею Грушенкову. Он попросил взглянуть нас. Дело в том, что мы с Валерой (Волковым. — «МК») доста­точно хорошо знаем реальную ситуацию на станции. Я приехал туда в первые дни по­сле аварии в качестве одного из участников комиссии по безопасности атомных элек­тростанций СССР и оставался на станции до июля 1987 года, когда были закончены основные работы по возведению саркофа­га и запущены три блока. Валера, который был моим заместителем, оставался там дольше. Он жил в Припяти и работал на АЭС вместе с женой. В ночь на 26 апреля 1986 года сам он уехал в командировку, но су­пруга была на смене. Она получила огром­ную дозу радиации и впоследствии умерла от тяжелейшей формы рака. Для нас все, что происходило на станции, носит глубоко личный характер. Поэтому мы не можем до­пустить, чтобы фильм по такому сценарию попал в эфир.

— Какой из поворотов телесаги уди­вил вас больше всего?

— Сериал весь строится на фантасти­ческих предположениях. Но говорить о том, что аварию спровоцировали американские шпионы, — уже за гранью. Ведь кто вино­ват в трагедии, давно известно. Была ти­пичная недоработка главного конструктора реактора и научного руководителя работ академика Александрова. Сейчас гово­рить о конструктивных недостатках РБМК не имеет смысла, но по факту реактор был «сырым», трудным в управлении. За десять лет до Чернобыля подобное ЧП уже случа­лось на Ленинградской АЭС, где были уста­новлены такие же блоки. Масштабной тра­гедии удалось избежать: взрыва не было, но был выброс, хоть и небольшой. После того происшествия разработали перечень мер по доработке этих реакторов. К сожа­лению, авторитет Александрова задавил здравые предложения. Дождались нового инцидента, уже более мощного. Наша ко­миссия должна была определить судьбу остальных 16 реакторов подобного типа, функционировавших на территории СССР. В заключении, которое мы составили, со­вершенно определенно говорилось, что к аварии привели конструкторские недора­ботки. Но этот вывод руководство страны приняло в штыки: «Вы что, хотите, чтобы были остановлены все 16,5 млн киловатт? Тогда на всей промышленности в Европей­ской части СССР можно ставить крест…» Нам закрыли рты, а аварию списали на стрелочников. Поэтому-то и суд проводили в местном, чернобыльском, ДК — чтобы не было неугодных свидетелей.

— Кстати, эти реакторы потом все же остановили?

— Что вы, до сих пор почти все рабо­тают. Из 16 остановили только два в Литве и три в Чернобыле. В России все 11 реак­торов остались. На той же Ленинградской АЭС до сих пор функционируют четыре бло­ка. Они уже сыплются. В 2003 году, когда закончился ресурс первого энергоблока, мы даже подавали иск в Страсбургский суд на Владимира Путина — он тогда был первый срок на посту президента. Нам, ко­нечно, отказали. Зато если теперь на ЛАЭС рванет и Европу засыплет радиоактивным пеплом, мы покажем им решение Страс­бурга. Конечно, после взрыва в Чернобыле все рекомендации внедрили, конструкцию реакторов улучшили. Но они не вечны. А се­годня они продолжают работать сверх ре­сурса. Графит просто-напросто рассыпа­ется. Сейчас, например, на Ленинградской АЭС уже второй блок выработал ресурс. Но в северо-восточном регионе с энергетикой дефицит. Поэтому время работы продлева­ют.

— Но вернемся к фильму. Ведь вер­сия о том, что взрыв подстроили амери­канские шпионы, действительно суще­ствует. По крайней мере, на просторах Интернета…

— Версий огромное количество вы­сказывалось: и сейсмика виновата, и удар молнии. Дурь все это. Был плохой реак­тор — и он взорвался. Точка. Показывать на многомиллионную аудиторию домыслы некомпетентных людей нельзя.

— А вообще, на ваш взгляд, могут существовать художественные фильмы о событиях на ЧАЭС?

— Почему нет. Но лишь в том случае, если будет сохранена историческая правда. Пока таких фильмов я не видел. Например, не так давно меня пригласили на переда­чу Гордона. Обсуждали украинский фильм «Мотыльки» — душераздирающую историю любви мальчика и девочки на фоне черно­быльских событий. И опять фильм полно­стью построен на домыслах. Показывают, как все плохо было организовано, какая была паника. Это типичное вранье. Уж где- где, а в Союзе в случае тяжелой ситуации все умели организовать на высшем уровне. Все было сделано быстро и четко. Японцы со своей «Фукусимой» будут ковыряться еще неизвестно сколько, а в Чернобыле в апреле произошел взрыв, а в ноябре уже стоял саркофаг. Эвакуацию населения объявили на следующий день. Да, первое время была неясность по части способов ликвидации последствий катастрофы: сы­пали мешки с песком с вертолетов, хотели рыть тоннель под реактором — думали, что там осталось топливо. Но поймите, подоб­ных инцидентов до этого не случалось не только в СССР, в мире. Была авария на Три- Майл-Айленд в США. Но там обошлось без выброса, все осталось под оболочкой. Да, было много метаний с точки зрения науки, сложно было ученым. Взять хотя бы акаде­мика Легасова…

— Кстати, по поводу реальных пер­сонажей. Они в сериале есть?

— В том-то и проблема, что есть. Но так как события фильма родились в голове сценариста, то и поведение реальных лю­дей тоже решено было «подправить». На­пример, в сценарии присутствует зампред правительства, руководитель комиссии по ликвидации последствий аварии Борис Щербина. В сценарии он представлен как человек, готовый безжалостно жертвовать тысячами человеческих жизней. А ведь он несчетное количество раз прилетал в чер­нобыльскую зону и умер от облучения. Да, Борис Щербина — личность противоречи­вая, многие его критикуют. Но писать его только черной краской нельзя. Это могут подтвердить многие работавшие в те дни на станции. Есть в фильме и другие пер­сонажи, известные на весь мир, например академик Легасов. Но в фильм попал лишь небольшой отрезок из его биографии. О трагическом же исходе его жизни — он, напомню, покончил жизнь самоубийством, предварительно записав пять кассет с предположениями о реальных причинах аварии, — ни слова. Так было выгодно сценаристам. А академика Александрова в фильме и вовсе нет. Зачем усложнять фильм лишними персонажами, если по сценарию в трагедии виноваты американ­ские шпионы?

— Есть в фильме и еще один эпизод, который вас возмутил. Я имею в виду сюжет с флагом, установленным меж­ду реакторами в честь окончания работ. Это тоже вымысел?

— К сожалению, нет. После того как работы по возведению саркофага были закончены, кому-то в голову пришла идея водрузить на трубе между третьим и чет­вертым реакторами знамя. Это был дале­ко не однозначный акт. С одной стороны, простые ликвидаторы были воодушевлены чувством выполненного долга. С другой, добровольцы тогда не понимали, что фак­тически идут на верную гибель. Ведь на крыше человека поджидала мощность дозы до нескольких тысяч рентген в час. Поэтому руководству, безусловно, необходимо было запретить эту акцию. Сейчас многие из ру­ководителей работ на ЧАЭС вспоминают о ней с глубочайшим стыдом. На самом деле осознание глупости этого шага ко многим из них пришло почти сразу. Флаг сняли. Эту сцену можно трактовать по-разному. Но ав­торы сценария посчитали, что этот эпизод станет в финале фильма апофеозом геро­изма.

— Как вы думаете, зачем сценари­сты так перемалывают историю?

— В реалистичном сериале пришлось бы углубляться в причины, показать харак­теры реальных персонажей с нескольких сторон. Для сценаристов это сложно, а для простых телезрителей — неинтересно. Ну­жен экшен. Но, как нам кажется, если бы они сняли фильм, например, о судьбе жены Валеры Волкова или врача Гуськовой, спас­шей тысячи жизней, он был бы не менее ин­тересен зрителям. Но правдив.

Анастасия ГНЕДИНСКАЯ.