Газета "Кишиневские новости"

Где профессиональные вербовщики могли познакомиться с организатором теракта в Питере

На прошлой неделе прошли аресты подозреваемых в организа­ции теракта в питерской подземке. Восьмерых задержали в Санкт-Петербурге, двух — в Москве.

Все арестованные — уроженцы Средней Азии. Возрастная группа — от 20 до 45 лет. Пока никто из них не признал свою причастность к трагедии. От знакомства со смертником дружно открестились. Однако многочисленные свидетели, опрошенные следователями, дали понять, что все эти люди так или иначе причастны к запре­щенной исламской группировке.

Мы связались с бывшими друзьями террориста-смертника из Кир­гизии и вычислили, где профессиональные вербовщики, возмож­но, могли познакомиться с Акбаржоном Джалиловым.

« Я ни разу не видел, чтобы Акбар намаз совершал»

Страничек смертника Акбаржона Джа­лилова в соцсетях мы насчитали порядка семи. Практически все они давно забро­шены и забыты. Но в «друзьях» Джалилова остались реальные люди. И все они отлич­но помнят, каким был смертник до того, как покинул родину.

— Мы следим за историей Акбара, до сих пор не можем поверить, что он пошел на такое страшное преступление, — гово­рит одноклассник Джалилова, Сухроб. — В Оше он казался совершенно адекватным парнем, правда, нерешительным, слабым по характеру. Если начиналась какая раз­борка на квартале, он первым сбегал с ме­ста потасовки. Зато очень следил за своей внешностью, считался среди нас самым модным. Его семья была достаточно обе­спеченной по сравнению с остальными жи­телями Оша. Его родители могли позволить покупать сыну приличные вещи.

В Оше у Джалилова была большая ком­пания — семь пацанов. Все свободное вре­мя они проводили вместе.

— Я его считал лучшим другом до тех пор, пока он не пропал на два года. Просто исчез. Внезапно. Случилось так: вчера об­щался нормально, а сегодня уже нет. При­чем ничего не предвещало исчезновения. Будто в один день все произошло с ним, — вспоминает Махмуд.

— Почему он вообще уехал в Пи­тер?

— Его увез отец. Сам Акбар не хотел уезжать, но в Оше оставаться ему тоже не было резона — поступать в институт не со­бирался, не потянул бы высшее образова­ние, работы здесь тоже не было. Его отец беспокоился, что парень может остаться без родительского контроля, поэтому и за­брал его с собой в Россию.

— Говорят, Джалилов в армии слу­жил?

— Ерунда. Акбар не служил и не соби­рался. Он слабовольный был, физически не развит, не выдержал бы армейской жизни.

— Когда он уехал в Питер, вы с ним продолжали общаться?

— Да, мы плотно общались. Постоянно переписывались в соцсетях. Он со всеми нашими ребятами поддерживал отноше­ния. Рассказывал, что устроился работать в «Суши». Кстати, он ведь и здесь собирался стать поваром, готовил он всегда хорошо. Мать его научила.

— Он говорил, как складывалась его жизнь в Питере?

— Да. Все было хорошо у него. А потом он пропал. Представляете, был человек — и нет. Больше двух лет не выходил с нами на связь. Мы пытались его разыскать через всех знакомых, но без результата. Тогда же в один миг он забросил страничку в соцсе­ти, где все наши «сидели», и телефон за­блокировал.

— Мать его в Оше осталась, вы мог­ли бы через нее связаться с другом?

— Такое ощущение, что и она то ли не знала о его местонахождении, то ли что-то скрывала. Когда мы спрашивали у его отца, куда пропал Акбар, он отмахивался: рабо­тает, времени у него нет.

— Джалилов в Питере вместе с от­цом снимал квартиру?

— Вроде они с отцом жили там. Но глава семьи часто приезжал в Ош, а Акбар оставался в России.

— Говорят, девушка у него была в Питере?

— Не было у него девушки. Мне он, во всяком случае, жаловался, что не может никого найти, потому что нет достаточно денег. Он перед тем, как исчезнуть, много говорил о деньгах. Все думал, как разбога­теть.

— Он верующий был? В мечеть часто ходил, намаз совершал?

— Когда журналисты пишут, что он ходил постоянно в мечеть, мы здесь сме­емся. Я ни разу не видел, чтобы он намаз совершал. Он был простым парнем и, кста­ти, довольно рано начал курить, пить и ту­соваться. Впрочем, как все мы. Мы ведь даже уроки не делали, целыми днями по­сле школы проводили на дворе, в кафеш­ках сидели, выпивали. Веселое время было, беззаботное. Отцу его это не нравилось. Он был верующий, может, поэтому и забрал его отсюда.

— В их доме сейчас кто-то живет?

— Дом их закрыт, после теракта никого не было.

— Могли Джалилова в Оше завербо­вать?

— Нет, мы с таким здесь не сталкива­лись. Во всяком случае, наша компания ни­чего про это не знает.

Вежливые повара со взрывчаткой

В четверг в Санкт-Петербурге в Октябрьском районном суде и в Москве в Басманном районном суде арестовали по­дозреваемых в теракте.

В ходе заседания в Басманном суде следователь СКР Андрей Жигулин ходатай­ствовал об аресте 38‑летнего гражданина Таджикистана Содика Ортикова, в отноше­нии которого возбуждено дело по п. «б» ч. 3 ст. 205, ч. 2 ст. 222.1 УК РФ.

— Во время обыска по месту житель­ства Ортикова было найдено оружие: пи­столет Макарова, восемь патронов, две тротиловые шашки 200 граммов каждая, граната «Ф‑1», вещество, предположитель­но, взрывчатое, — заявил следователь.

По его словам, у подозреваемого от­сутствует гражданство РФ, на свободе он может вступить в контакт с другими соу­частниками преступления, которые еще не установлены, с целью согласования пози­ций. Также может оказать давление на сви­детелей и потерпевших.

В итоге Басманный суд арестовал Ортикова до 3 июня.

При оглашении постановления су­дья отметила, что исполнитель теракта, 22‑летний Акбаржон Джалилов, неодно­кратно звонил неустановленному лицу в Москву, а тот в свою очередь созванивался с Ортиковым. И таким образом сыщики вы­числили всех причастных к преступлению.

Нам удалось выяснить, что Ортиков ра­ботал в престижном кафе в поселке Лесной Городок Одинцовского района Московской области. Оно принадлежит местному оли­гарху и известному бизнесмену Гургену Гранцу. Сфера деятельности коммерсан­та обширна: от ресторанного бизнеса до строительства жилых и нежилых зданий. Господин Гранц лично знаком с первыми лицами Лесного Городка.

Хозяйничать в кафе бизнесмен поручил своему сыну Марену. А тот пояснил поли­цейским, что задержанные таджики работа­ли не более месяца-двух, отличиться ничем не успели, поэтому он их вспомнить не мо­жет. Пришли они по объявлению о поиске работников (в кафе были планы полностью поменять кухню), без рекомендаций со сто­роны. Мужчины находились на испытатель­ном сроке, и если бы не задержание, то с ними бы заключили постоянный контракт, так как с поварскими обязанностями они справлялись на ура.

Троих террористов, которых аресто­вали в Петербурге, задержали в доме на Товарищеском проспекте. Там предпола­гаемые террористы, по некоторым данным, собирали взрывчатку. Соседи рассказыва­ли нам, что таких мирных жильцов давно не видели.

— Постоянно проживали там трое че­ловек. Вежливые, всегда здоровались, — рассказал один из жильцов дома. — С сосе­дями эти люди не пререкались, не спорили. Можно сказать, безупречные жильцы. Кто сдавал им квартиру — не знаю. Сколько лет здесь живу, так и не понял, кто хозяин этой «однушки». Будто перевалочный пункт был. Одни гастарбайтеры сменяли других. Когда этих товарищей выводили из дома в наручниках, они даже не сопротивлялись. Спокойные были.

Тем временем по подозрению в вер­бовке террористов задержаны два брата Рустамовы, граждане Киргизии, 30‑летний Атабек и 20‑летний Азизбек. По версии следствия, Атабек вел религиозный образ жизни, соблюдал обряды, предлагал зна­комым поехать в Сирию. В случае гибели он обещал завербованному заботиться о вдове и детях. Регистрации в Петербурге Атабек не имел, так же как и официальной работы. На родине у него остались трое детей. Его 20‑летний брат Азизбек — един­ственный из всех подозреваемых, который согласился с арестом.

29-летний гражданин Узбекистана Фе­руз Инаков был задержан в деревне Янино Всеволожского района Ленобласти. Там, где когда-то жил и работал смертник Джа­лилов. В ходе расследования выяснилось, что Инаков занимался вербовкой примерно полтора года. Возможно, Джалилов стал од­ним из тех, кого ему удалось завербовать.

33-летний Журабек Муратов, мужчина интеллигентного вида, в очках, обосновался в Петербурге с 2004 года. Жил на стройках. У него в квартире нашли экстремистскую литературу исламского толка. На суде он отнекивался: «Я не знал, что эта литерату­ра запрещена. Покупал книги свободно на Сенной площади».

Еще один арестованный — Уулу Ислам­бек Ойбек, признался на суде, что по соб­ственной воле решил вербовать сторонни­ков среди мусульман в Петербурге, оплату за труд получал из-за рубежа.

Еще один задержанный — 26‑летний гражданин Киргизии Искандер Нурбаев. В Питере мужчина живет 11 лет, работает таксистом, воспитывает годовалого ребен­ка. Не отрицал, что знаком с другими подо­зреваемыми. Но вины своей не признал.

Тайны мечети Сенного рынка

Где могли познакомиться все аресто­ванные между собой? И где они вербовали людей? По некоторым данным, своих жертв вербовщики выискивали в неприметной ме­чети «для своих» на Московском проспекте. Известно, что все они посещали именно эту молельную комнату.

После теракта мы посетили ту самую мечеть, которая расположена на Сенном рынке, в самом центре Санкт-Петербурга.

Молельня будто спрятана от посто­ронних глаз. Чужие здесь не ходят. Это место — для узкого круга людей. Да и за­хочешь найти мечеть, так сразу не найдешь. Желтое двухэтажное строение располага­ется на задворках Сенного рынка. О том, что здесь находится мечеть, говорит лишь бумажка на двери. Постороннему сюда явно вход заказан. Справедливости ради надо отметить, что посторонний сюда и не сунется. Кругом склады. На асфальте сидят цыгане, работники рынка, кормятся бездо­мные собаки.

Вход в молельню мне перегородили рослые парни: «Фотографировать запре­щено и заходить туда тоже нельзя».

Я задала вопрос: «Среди верующих вы видели тех, кто мог быть причастен к тер­рористам?».

— Нет, вы что, здесь собираются при­личные люди, — махали руками собравши­еся. — Мы всех в лицо знаем. Радикально настроенных здесь нет. У нас камера здесь есть. Если бы что случилось, все было бы зафиксировано.

Имам мечети тоже не стал общаться, осадил меня: «Все вопросы к службе без­опасности рынка. Нам с вами не о чем раз­говаривать».

Тогда же я задала вопрос собравшим­ся, продается ли на рынке запрещенная литература и работают ли здесь уроженцы Сирии.

— Литература какая хочешь есть. Мы, правда, не интересовались содержанием книг, — пояснили тогда сотрудники рын­ка. — И сирийцы у нас тоже работают. Но они мирные. Еду свою готовят. Масло для парфюмерии продают. Пожалуй, и все.

Тем временем стало известно, что пои­ски потенциальных террористов следова­тели начали именно с этой мечети.

Ирина БОБРОВА.