Газета "Кишиневские новости"

Наркотики большого спорта у всех разные

КАК ЖЕ ХОЧЕТСЯ НЫНЧЕ МЩЕНИЯ! За тех наших спортсменов, кого не допустили к Олимпийским играм. За тех, кого допустили, но ославили на весь мир, чьи нервы, как веревочки, сожгли подозрениями. За паралим­пийцев, которых отстранили одним словосочетанием: до­пинговая система… Вообще за чувство унижения, которое ре­гулярно уже испытывает стра­на на спортивном фронте. И, кажется, вот он, случай. А име­на попавшихся на применении запрещенных препаратов — ка­кие звездные!

Все знают: воровать нехорошо. Конеч­но. Но хакерская группа Fancy Bears, которая взломала базу данных Всемирного анти­допингового агентства, действовала в духе времени. Кража данных становится весьма действенным способом поднять болезненную тему с привлечением сразу же и документаль­ного подтверждения. Спросите, например, Сноудена. И потом, что такое хорошо, а что такое плохо, уже в том же спорте и понять сложно за разными докладами, то ли доказы­вающими что-то, то ли просто расправляю­щимися с жертвами без фактов, но вовремя и громким словом.

Короче, Fancy Bears Америку не открыла. Только — списки американских спортсменов. ВАДА, оказывается, разрешало принимать за­прещенные препараты теннисисткам Серене и Винус Уильямс, четырехкратной олимпийской чемпионке 2016 года по спортивной гимна­стике Симоне Байлз и баскетболистке Елене Делле Донн из-за имеющихся у них заболе­ваний. Список применяемых препаратов впе­чатляет. Замелькали слова в комментариях: наркотики, стимуляторы — в общем, врут все!

ВАДА на взлом от­реагиро­вало бы­стро: сразу заявило, что доступ к базам данных получили российские хакеры — как будто это в корне меняет информацию. В официальном заявлении говорится: «Российская группа кибершпионажа, называемая «Цар­ской командой», также известная как Fancy Bears, незаконно получила доступ к системе ADAMS, к данным, которые храни­лись в учетной записи, созданной для исполь­зования во время Олимпийских игр в Брази­лии». Американцы тоже быстро заступились за своих: «Это немыслимо в олимпийском движении, что хакеры незаконным путем по­лучают конфиденциальную информацию для того, чтобы очернить спортсменов, выставить все так, будто те делают что-то неправильное. Это не так».

Правда, и пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков заявил, что о при­частности России к хакерской атаке на анти­допинговую систему Всемирного антидопин­гового агентства «не может быть и речи». Но генеральный директор ВАДА Оливье Ниггли этого не слышал и тоже заявил: «Атака рос­сийских хакеров на ВАДА ставит под угрозу попытки мирового сообщества восстановить доверие к России после доклада Макларе­на».

Короче, все вновь поиграли в тради­ционный и достаточно абсурдный словес­ный пинг-понг.

Мщения хочется. Очень. Но с этой подачи хакеров не получится. И случай не тот, и звезды не попались. Возможно, даже и пошуметь толком не выйдет. С точки зре­ния существующего закона ничего вообще не случилось. И МОК уже сказал свое OK — типа, нормально все, спортсменки правила не нарушали. Не соврал.

Да, спортсменки — интересно, почему только женщины? — использовали запре­щенные препараты. Преднизон, преднизолон, оксикодон, гидроморфон… Нам с вами их на­звания говорят только одно: не аскорбинка, даже не милдронат. Но применялись препара­ты с разрешения ВАДА, как терапевтическое исключение. И то уже не допинг вовсе, если есть справка о разрешении приема и необхо­димости этого приема для организма. Можно такую данность сколько угодно оспаривать, а еще больше — возмущаться и рассказывать про одинаковые для всех условия на старте. Можно даже назвать терапевтические ис­ключения лицензией на допинг. Ну вот нужны отдельным элитным спортсменам психости­муляторы, чего тут непонятного? И это тоже будет правдой. Опять-таки разрешенной, аб­солютно законной.

Федерация гимнастики США выступила с заявлением, что четырехкратная олимпий­ская чемпионка Рио Симо­не Байлз использовала запрещенные вещества в терапевти­ческих целях в соответ­ствии с правилами ВАДА. Ей доктор разре­шил. Первый вопрос, который можно поднять: а что, разрешенных препаратов совсем нет? Из тех, что помогли бы гимнастке справиться с ее проблемами. Второй задать самим себе: а у нас нет спортсменов, кото­рые по терапевтическим исключени­ям применяют запрещенные препа­раты? Хакеры, думаю, ответят.

А проблемы, кстати, у Байлз таковы же, что и у Майкла Фелп­са: «У меня синдром дефицита внимания и гиперактивности. Я с детства пью эти препараты. Знай­те, что я верю в чистый спорт и всегда следовала правилам. И я продолжу это делать, потому что это очень важно для меня и для спорта. В том, что у меня такой диагноз и я принимаю лекар­ства, нет ничего постыдного. Мне не страшно, что об этом узнали люди», — пишет гимнаст­ка.

Постыдного точно нет. И, кстати, любая наша мама готова будет пришпилить подоб­ный диагноз собственному ребенку — а уж чу­жому еще быстрей. Отсутствие концентрации, усидчивости, внимательности — подберет лю­бое слово. Другое дело — не станет: а) тащить к врачу, б) давать таблетки. Гаркнуть — может. Подзатыльник отвесить тоже может, чтобы не вертелся да уткнулся в учебник. И самый рас­пространенный способ лечения — вообще не обратит внимания. Хотя в жизни, может, и не обратит, а в медицинской карте отметоч­ку, скорее всего, поставить попросит. Армия — дело такое для тех же мальчиков. Сложное, в общем. Как и спорт.

Российский спорт дефицитом внимания в прямом смысле слова со стороны раз­ных коллег не страдает. И долго еще страдать не будет. Для многих это тоже наркотик — полить нас грязью. И очень, конечно, хочется от политики хождения по «дорожным картам» перейти уже хоть в какое-то наступление. Но медицинские вопросы большого спорта — а уж тем более болезни — на потребительском уровне нам не решить. Та же Байлз «поддер­живала» себя с детства, титанической работы это не отменяло. То, что она делает на помосте, все видели. Имеем ли право перечеркнуть одним махом?

Имеем все права, мне кажет­ся, на другое — оставив в покое звезд, очередной раз мотать на ус то, что уже намо­тали другие. Можно и нужно использовать все разрешенное — хоть само по себе, хоть в виде исключения. Просто об этом разрешенном и исключениях надо хорошо знать.

Ирина СТЕПАНЦЕВА.

МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА

Игорь ЗАВЬЯЛОВ, спортивный врач, заслуженный тренер России:

— Давайте попробуем с самого начала разобрать вопрос. Есть слово «допинг» — от английского слова «доуп», у него много зна­чений: химическое соединение, может быть, лекарство, потом — как наркотик, и есть зна­чение «остолоп» или «дурак»…

С точки зрения ВАДА, допинг — это на­рушение одного или больше пунктов Антидо­пингового кодекса. Глубоко убежден, как тре­нер и доктор, — спорту не нужны препараты, фармакологически улучшающие функцио­нальное состояние. Во-первых, это вредно, а во-вторых, неправильно. В этом огромном списке запрещенных препаратов есть одно такое положение, которое называется «Ис­ключения с целью терапевтического исполь­зования».

Некоторые вот говорят, что профессио­нальный спорт без допинга невозможен, — это ерунда: возможен! Но спортсмены тоже люди, они тоже болеют, с этой целью необ­ходимо использование медицинских препа­ратов для лечения. Чтобы все было легально, спортсмен должен пройти обследование у лечащего врача, тот выписывает лекарство, потом объясняет, почему он его выписывает. До того как спортсмена проверили, он подает запрос на разрешение использования препа­рата, и обычно, если все правильно делать, получает такое разрешение. В крайнем слу­чае, его могут не допустить до соревнований, потому что он проходит лечение, но атлет не будет наказан.

Почему я эту ситуацию называю «заго­вор остолопов»? Потому что одни кричат, что это русские хакеры вскрыли все, специаль­но чтобы очернить американцев, хотя я не верю, что это русские хакеры. Нам это явно не на пользу. И далее, в Америке есть такой момент: если врач выписывает препарат, например оксикодон (с ним связано много скандалов, поскольку вроде как считается, что он — наркотик, хотя это не так, он содер­жит наркотические вещества и использует­ся как обезболивающее)… Если я выписал препарат мистеру Смиту, он принимает его. Но если Смит передал мистеру Стивенсо­ну, и тот тоже его начал употреблять, и об этом узнают, то это называется «нелегаль­ное обладание рецептурным препаратом», почти как употребление наркотика. А у нас четкого понимания этой грани нет: Петров принимает, а мне что, нельзя? И другие остолопы, к сожалению, сами принимают решение и принимают какое-то вещество, потом кричат: этим можно, а мне нельзя?.. Нельзя, потому что другие выдержали пра­вильную процедуру запроса на препарат, а вы — нет.

Можно ли использовать процедуру зло­намеренно? К сожалению, да. Но на данный момент каждый врач отвечает за каждый вы­писанный рецепт. А у нас я не знаю ни одной фамилии доктора, может быть, их нет, мо­жет, они сами себе назначают… Отсюда идет безнаказанность и поощряется нелегальное врачевание, потому что одного атлета дис­квалифицировали — псевдодоктор пойдет к другому. Когда такая вещь происходит, зло всегда конкретно, и меня не устраивает, что непрофессиональные действия оправдывают популистскими лозунгами. А наши недруги с удовольствием пользуются нашими ошибка­ми. Конечно, нападают! Мы же сами подстав­ляемся…

— Проводят аналогии с Марией Ша­раповой, которую дисквалифицировали за употребление мельдония, — насколько они оправданны?

— Уильямс и Байлз получили разреше­ния официально, а Маша — нет. Кто виноват? Команда, которая ее консультировала, — они должны были предвидеть этот момент. Так же, как норвежские лыжники, как считают обыватели, сидят на препаратах против аст­мы, и им помогают… Начнем с того, что не все лекарства против астмы являются стимулято­рами. И это же не один врач решил: должна быть клиника, история болезни, медицин­ские показатели — это целый протокол. Но он обязательный. Шарапова с подачи юриста среагировала правильно, но когда уже все произошло. И опять же, неизвестно, кто ей назначил препарат.

— То есть на сегодняшний день нам необходимо выстроить документооборот в антидопинговом хозяйстве?

— Не только. Во-первых, надо заканчи­вать кричать: «Наших бьют!» Надо выяснить, почему «наших бьют» и кто должен их защи­щать. Во-вторых, раз мы подписались — мы должны этому следовать. Люди, представля­ющие наши интересы в технических комисси­ях, должны отчитаться, что они там делают, и мы должны их знать. Если они недостаточно профессиональны — заменить на специали­стов.

Суть в том, что многие вещи, которые мы допустили, непрофессиональны. Я говорю о том, что мы должны лучше знать правила, по­нимать, что страдают спортсмены, разбирать­ся в теме, нанимать правильных врачей — и самим не быть остолопами… Мы же гордимся космосом, армией, балетом, так давайте гор­диться спортивной медициной, у нас все для этого есть.