Газета "Кишиневские новости"

Бабушка убитой в подмосковных Озерах 6-летней девочки рассказала, какие ужасы пришлось пережить малышке

МЕСЯЦ НАЗАД, 6 АВГУСТА, В ПОДМО­СКОВНЫХ ОЗЕРАХ ПРОПАЛА БЕЗ ВЕСТИ ШЕСТИЛЕТНЯЯ ВЕРОНИКА. По крайней мере, три дня именно так думали и местные жители, и полиция. Ро­дители и бабушка искренне, как казалось, переживали за судьбу малышки. Потом все встало на свои места: Веронику случайно убил во время ссоры ее прием­ный отец, причем произошло это еще в апреле. Труп на семейном совете решили сжечь и развеять по ветру. А миф об исчезновении девочки сочинили на ходу, ког­да стало ясно, что органы опеки вот-вот нагрянут с проверкой.На днях из СИЗО освободили ба­бушку погибшего ребенка Еле­ну Зубареву. Ту самую, которая вдохновенно врала в телека­меру, рассказывая в деталях об «исчезновении» девочки. Те­перь немолодой женщине не до вранья. Поэтому сомневать­ся в ее признании не приходит­ся. А признания эти страшные. Вероника погибла не случайно. Ее методично сживали со свету все те годы, пока девочка жила в приемной семье. Такое впечатле­ние, что ее удочерили специаль­но, чтобы убить.

Попасть в дом Черниковых практически невозможно. Покой хозяйки жилища охраня­ет громадный пес, который, завидев меня, закашлял злобным лаем. Собака честно от­рабатывала свой кусок хлеба и даже попы­талась пролезть под забором, чтобы цапнуть непрошеного гостя за ногу. Через пять минут безуспешных переговоров с лохматым охран­ником на крыльцо вышла Елена Зубарева.

— Вы меня простите, моих собак застре­лили, после того как нас задержали, а этого привезла дочь. Я порой сама с ним справить­ся не могу. Меня сейчас постоянно проверяет полиция — так он два дня назад инспектора за ногу укусил, паршивец! Понимаете, мне сей­час здесь одной жить очень тяжело. Видите, и окна в доме повыбивали. Постоянно кто-то ко мне ломится.

Хозяйка отгоняла собаку граблями, одна­ко попасть за забор у меня так и не получи­лось. Долгий разговор шел у ограды.

— Сейчас, когда почти все об этой истории известно и следствию, и молве, попробуйте рассказать честно, что прои­зошло. С самого начала. Смерть девочки случилась на ваших глазах?

— Начну с другого. Два года назад у меня умер муж, и я оставила дом дочери Татьяне и зятю. Сама переехала жить в коммунальную квартиру. Поэтому, что происходило в тот день, первого апреля, мне неизвестно. Ближе к вечеру я пришла с работы (Елена работала массажистом в детской поликлинике. — Авт.). Примерно в половине четвертого мне позво­нил зять и попросил прийти к ним домой. По голосу я сразу поняла, что он пьяный, и не ста­ла разговаривать — бросила трубку. Честно вам скажу, отношения с зятем у меня так и не сложились. Через некоторое время перезво­нила Татьяна и сказала, что Ника (так в быту Черниковы называли девочку) утонула.

— Что вы стали делать после страш­ного известия?

— Сначала я даже не поверила дочери. Я подумала грешным делом, что это первоа­прельская шутка. Однако когда я осознала, что все серьезно, взяла такси и поехала к детям домой. В доме я увидела заплаканную внучку Алену и дочь Татьяну. Дочка махнула рукой на душевую кабинку. Там сидел зять и одной ру­кой держал Нику за плечо, а другой поливал ее водой из шланга. Девочка была в одних труси­ках, волосы на голове были мокрые, а тело и губы посинели.

— Какова была ваша реакция на слу­чившееся?

— Я хотела взять ребенка, однако Роман сначала не дал мне этого сделать. Он в грубой форме сказал мне, чтобы я отстала от него. Еле-еле я уговорила зятя, чтобы он дал мне осмотреть девочку.

Елена Зубарева отнесла Нику в спальню и стала проверять пульс и сердцебиение ре­бенка. Ей показалось, что пульс еще прощупы­вается, хотя сердце уже перестало работать. Она попросила дочь немедленно вызвать ка­рету «скорой помощи». Однако Татьяна лишь развела руками: оказывается, сразу после случившегося Роман забрал у жены телефон. Елена уговорила зятя предпринять попытку реанимировать ребенка. Они уложили ее на стол и начали делать Нике искусственное ды­хание.

— Когда я стала проводить непрямой массаж сердца, то сразу поняла, что здесь что-то не так. Оказывается, гортань внучки была забита двумя кусками мяса. Мне удалось вытащить их. Но это уже не помогло. Кстати, изо рта ребенка не текла вода. По этому при­знаку я поняла, что Вероника совсем не уто­нула, а подавилась кусками непрожеванного мяса. Тарелка с шашлыком стояла на столе. Как мне сказали потом дети, они отмечали праздник — День дурака.

— Как вел себя Черников после того, как понял, что приемная дочь погибла?

— После того, как мне стало понятно, что Ника мертва, я стала настаивать на вызове «скорой» и полиции. Самой сообщить о слу­чившемся у меня к тому времени возможно­сти уже не было — зять спрятал мою сумку и телефон. Он начал уговаривать нас с дочерью не сообщать о случившемся в полицию. Ему было страшно, что в тюрьме его «опустят» и на волю он вообще не выйдет и других своих деток больше не увидит. После этого он взял Нику на руки и унес. Куда, я не знаю. Когда он вернулся обратно, то сказал: «Нет тела — нет дела». Больше ребенка я никогда не видела.

— Получается, зять вас уговорил? И вы в течение нескольких месяцев покрывали убийцу?

— Да, получается так. Но он не только уго­варивал, он еще и угрожал. Лично мне Роман сказал, что где первый труп, там быстренько может организоваться второй. И что этим вто­рым трупом буду я. Первые четыре дня он нас вообще из дому не выпускал. Разрешал выйти мне или дочери покормить во двор кур. Поэто­му я и молчала.

— Но вы могли, пока Черников уходил прятать труп девочки, спокойно выйти из дома и сообщить о случившемся в право­охранительные органы!

— Таня меня тоже просила не сообщать об этом в полицию. Конечно, нужно было сде­лать все по-другому. Но случилось так, как случилось, и время вспять уже не повернуть.

— Считается, что труп ребенка Черни­ков сжег в казане, а пепел вместе с вами и Татьяной развеял рядом в близлежащих населенных пунктах. Что вы можете ска­зать по этому поводу?

— Говорю вам еще раз, что я и моя дочь никакого участия в этом не принимали. По­следний раз мы видели ребенка, когда зять уносил девочку из дома в день убийства. Моя любовь к внучке была безгранична. До сих пор, когда я вспоминаю Нику, у меня на глаза наворачиваются слезы.

— Елена, скажите, кому пришла в го­лову идея с усыновлением ребенка?

— Дети поженились около 12 лет на­зад. Они познакомились на работе. Дочь в то время трудилась официанткой в кафе, а он устроился туда барменом. Очень долго они не могли родить ребенка. У Романа уже рос сын от первого брака, сейчас ему 18 лет, а вот с Таней как-то не получалось. Из-за этого он ее всячески унижал и бил. Дошло даже до того, что дочь вскрыла себе вены на этой почве. После этого его забрали в милицию, но через пару часов отпустили. Разводиться после это­го не стали, решили, что им нужен приемный ребенок, и после этого их взаимоотношения должны нормализоваться.

— Каким был Черников в семье? Как он относился к детям?

— Как вам сказать… По моему мнению, он сам по себе не очень адекватный человек. Я даже могу сказать, что он тиран. Он оскор­блял меня и мою дочь. Иногда даже и бил. В тот день, когда погибла Ника, он выбил мне зуб, чтобы я была покладистей. К детям он от­носился хорошо. Единственное — он ненави­дел Нику. У нее была патологическая страсть к воровству. Она могла украсть кусок хлеба или конфеты. Он за это ее жестоко наказывал. Когда он приходил с работы, его первым во­просом было: «Что сегодня натворила Ника?» Мы с дочерью старались не рассказывать о невинных шалостях ребенка, но он все равно к чему-нибудь придирался. Я боролась с этим как могла, но сила была на его стороне. Один раз я решилась и написала анонимное письмо в опеку, но на него никто не отреагировал.

— Расскажите, каким образом Черни­ков наказывал свою дочь?

— У него было несколько методов на­казания. Первое — он ее сильно бил. Чтобы ей было больнее, Роман, купил в магазине ремень с металлическим плетением и на­балдашниками. Девочка постоянно ходила в синяках. Пару раз побои были видны даже на лице. В садике по этому поводу делали до­чери замечание. Потом заведующая собрала родительский комитет, однако дальше стен детского учреждения (детский сад №5 «Сказ­ка». — Авт.) это не пошло. Получился такой междусобойчик на местном уровне. Был еще один способ. Он укладывал ребенка на кровать и не давал играть со своими братом и сестрой. В кровати она могла пролежать практически целый день без пищи и воды. А еще Роман для Ники придумал особый метод наказания. Он привязывал девочку бельевой веревкой за руки к верхней планке ее кровати. Так ребенок мог простоять полдня. Хотя привязывал он ее нечасто, всего лишь пару раз в неделю.

— Послушайте, вы сама — мать двоих дочерей. Я не понимаю, как вы могли тер­петь такое садистское отношение к Веро­нике? В конце концов, не проще было вер­нуть ребенка в детский дом? Вам же было ясно, что там ему будет гораздо лучше?

— Роман был категорически против этого. Он же работал на фабрике «Марс», там ему были положены какие-то льготы как многодетному отцу. И не надо забывать, что и государство заботилось о семье. Админи­страция города им выделила землю, да и еже­месячные выплаты были. А я хотела, чтобы все лучше для дочери было. Я надеялась, что со временем все образуется и нормализуется. А теперь, видите, осталась совсем одна. Каж­дый человек в этом городе меня ненавидит и при встрече норовит плюнуть мне в лицо. Я не могу выйти за продуктами в магазин. Дом мой чуть не сожгли. Так и живу теперь. Хорошо, что младшая дочь помогает. Привозит продукты и не дает мне умереть от одиночества…

На самом деле даже странно, что Елена Зубарева так не любила своего зятя. Ведь они идеально подходят друг другу. Он — самовлю­бленный, озлобленный, расчетливый садист. И она — хладнокровная, бессердечная эгоист­ка. И невооруженным взглядом было видно: бабушка убитой девочки вовсе не жалеет о ее смерти. Единственный человек, которого она любит, о котором переживает и печалится, даже не ее дочь Татьяна. И не родные внуки, которые до решения суда находится в госте­вой семье. Из разговора с Еленой становится понятно, что главный объект ее жалости — это она сама.

И к таким существам попала маленькая несчастная девочка.

ЧТО ГРОЗИТ ЧЕРНИКОВЫМ

Ситуацию прокомментировал адвокат Валерий Доронин:

«Можно только предполагать, что Елену Зубареву освободили согласно формулиров­кам ст. 316 УК РФ. Она гласит, что лицо не подлежит уголовной ответственности за ра­нее не обещанное укрывательство преступле­ния, совершенное его супругом или близким родственником. По поводу издевательства над ребенком — я уверен, что Черникову бу­дет вменено убийство малолетнего и квали­фицирующие факты истязаний там будут от­ражены».

Дмитрий ПОГОРЕЛОВ.