Газета "Кишиневские новости"

Актеры всегдас радостью соглашаются напредложение воплотить наэкране образ колоритного негодяя. В новом фильме «Отряд самоубийц» все главные герои — суперзлодеи, хорошо знакомые по­клонникам комиксов. Одного из них — Дэдшота — сыграл Уилл Смит. Накануне премьеры мы расспросили актера о его темных сторонах.

— Уилл, скажите, круто было играть Дэдшота?

— Да! Всегда интересно играть персо­нажа, у которого уже есть богатая история, но он еще ни разу не был воплощен на экра­не таким образом. Поэтому мне пришлось отталкиваться не только от уже имеющегося образа Дэдшота, но и оставить за собой сво­бодное пространство для показа его с новой стороны, чтобы у людей не было сформиро­вавшегося представления о нем. И это было здорово!

— Когда режиссер и автор сценария Дэвид Эйр впервые заговорил с вами об этом проекте, чем именно он привлек вас?

— Любопытно, но я подписал контракт сразу после встречи с Дэвидом, еще до того, как прочел сценарий. Можете называть это шестым чувством, но сразу видно, ког­да режиссер любит своих актеров. Для не­которых режиссеров актеры просто наемная рабочая сила. Но для таких, как Дэвид, или Майкл Манн, Дэвид О. Расселл, Клинт Ис­твуд, актеры — сердце и душа их детища, и это очень хорошо видно на экране. Поэто­му, посмотрев его картину «Ярость» и после встретившись с ним всего один раз, я сразу понял, что хочу работать с этим чокнутым в хорошем смысле слова режиссером.

— До начала съемок Дэвид собрал всех исполнителей главных ролей на пятинедельные репетиции. Как они про­ходили?

— Интересно то, что во время этого пе­риода мы практически не работали со сце­нарием. Мы просто узнавали друг друга, притирались друг к другу. Дэвид расспра­шивал нас о нашей частной жизни, чтобы потом добавить что-то к истории наших пер­сонажей. Он выявил все наши уязвимые сто­роны, чтобы потом знать, на какую мозоль в какой момент давить. И уже на съемочной площадке он мог, например, напомнить о вашем выпускном вечере, чтобы вытащить нужную в данной сцене эмоцию.

— Дэдшот, он же Флойд Лоутон, — самый опасный наемный убийца в мире. И негласно становится лидером отряда. Насколько легко вам далась работа над созданием его образа?

— Вопрос, на который я никак не мог дать ответ, заключался в том, чтобы понять, что двигает человека на убийство за деньги? Как можно делать это и не становиться се­рийным убийцей? Мне нужно было уловить эту разницу. Но Дэвид провел отличную ис­следовательскую работу. Он предоставил информацию о людях, у которых был опыт в том, с чем сталкиваются наши герои. Он также дал мне книгу «Анатомия мотива» Джона Дугласа и Марка Олшейкера. Книга на самом деле о серийных убийцах. Но Джон Дуглас — бывший спецагент ФБР, посвятив­ший долгие годы изучению насильственной преступности и практики раскрытия опас­нейших преступлений. Прочитав книгу, я был действительно поражен одной идеей: никогда не нужно спрашивать, почему кто-то что-то делает. Он делает, потому что ему это нравится. А потом появляется второй вопрос: почему ему это нравится? И в этом заключалась моя главная актерская задача — понять, почему Дэдшоту это нравится.

— Дэдшот убийца с ахиллесовой пя­той — это его любовь к дочери…

— Да, и его отношения с дочерью — ключевой момент. В своей карьере я сейчас выбираю фильмы, которые, как мне кажет­ся, могут привнести что-то в мою жизнь. Я не гоняюсь за хитами, хочу получить опыт, и он поможет мне набраться мудрости в жизни и в ремесле. Для меня было важно сыграть этого персонажа, так как мои лич­ные отношения с дочерью весьма схожи. Как отец я хотел правильно себя вести и делать правильные вещи, но ей это было не нужно. Она хотела от меня другого. Было непросто и довольно болезненно дать задний ход, успокоиться и постараться понять, что же с ней происходит. И у Дэдшота очень схо­жие эмоциональные проблемы с дочерью: он хочет быть одним, а она требует от него совсем другого.

— Вы уже второй раз снимаетесь вместе с Марго Робби, которая играет здесь Харли Квинн. Каково вам было объединиться с Марго и создать эти ди­намические отношения, которые сложи­лись между Харли и Дэдшотом?

— Да, этот треугольник — Дэдшот, Хар­ли и Джокер — весьма непростой. На самом деле она, конечно, девушка Джокера, но между ней и Дэдшотом тоже мелькают ис­кры. (Смеется.) А Марго великолепна. Она одна из самых красивых и талантливых ак­трис, с которыми мне доводилось работать. Если бы мне не пришлось больше ни с кем сниматься, кроме нее, это было бы идеаль­но. Я готов работать с ней до конца жизни. (Смеется.)

— В фильме много сложных трюков. Очевидно, что роль потребовала хоро­шей физической подготовки…

— Ой, потребовала. Тренировки даже были немного опасными. Впервые я получил то, что можно назвать стариковской трав­мой. Во время тренировок у меня случился разрыв икроножной мышцы, и пришлось от­ложить занятия на шесть недель. И я себе говорил: «О-хо-хо! У тебя первая стариков­ская травма. Как ты мог порвать свою икру? Кто еще когда-либо получал разрыв икро­ножной мышцы?» Да, для меня это стало первым, довольно грубым предупреждени­ем, что, возможно, до конца моего участия в экшн-фильмах остались считаные даже не дни — часы. (Смеется.)

— Суперзлодеи так же символичны для фанатов, как и супергерои. Как вы думаете, что в них такого, почему они нравятся зрителям?

— Мне кажется, суперзлодеи, как и ге­рои сказок, очень далеки от реальности. И дают возможность исследовать свои темные стороны в безопасном ключе. Ты можешь представить себя Дэдшотом, или Харли Квин, или Джокером. Это своеобразная пси­хологическая разгрузка, которая примиря­ет тебя с твоими скрытыми от посторонних глаз сторонами. Я бы сказал, суперзлодеи дают вам право получить удовольствие быть плохим. Но только на минутку!

Юлия МАЛИНИНА.