Газета "Кишиневские новости"

Флаг России все же поднимут на Олимпийских играх в Бразилии

В воскресенье любители спорта сожгли килокалорий на це­лый год. Но президенту Олимпийского комитета России Алек­сандру Жукову, которого пригласили для участия в исполкоме МОК, все-таки удалось донести точку зрения России по «чистым» спортсменам: нельзя лишать их права на олимпийскую жизнь. Символично: в те часы, что заседал исполком организации, чтобы принять решение — пускать ли Россию в приличное спор­тивное общество, олимпийский огонь (его проносили по улицам очередного бразильского города) попытался украсть какой-то тип. Не удалось — не смог преодолеть сопротивление стражей порядка, которые, скрутив, убрали его с маршрута. Мы своих злоумышленников с маршрута не убрали. Олимпийский огонь для России сохранен. Общего запрета нет. Но не для всех.

Вердикт Арбитражного суда CAS�CAS�_��под­твердил на примере легкой атлетики, что индивидуальная ответственность для Рос­сии нынче заменяется коллективной. И МОК это принял к сведению. А потом сделал то, что все ожидали при самом благоприятном раскладе, — переложил ответственность за принятие решений на международные фе­дерации. Теперь именно они скажут, кто из наших спортсменов поедет в Рио. Естествен­но, никогда ни в чем не замешанных, сдавших определенное количество проб.

Увы, это не относится к легкоатлетам. Их федерация допустила к старту только Дарью Клишину. Отлучение легкой атлетики — боль нашего спорта. На долгое время. Каждый из «чистых» спортсменов-легкоатлетов постра­дал за общество.

Коллективной ответственности в спорте не должно быть, но она теперь есть. Как про­тивные воспоминания аж из детского сада, когда нерадивая воспитательница истошно кричит: «Написал мимо унитаза — вся группа без сказки!»

Сразу в эти минуты, когда можно было произнести только одно слово на выдохе: «Едем!» — вы уже решили, кого заклеймить за месяцы пережитых унижений?

Для кого-то спорт — это очки, секунды, абстрактные медали. Для кого-то — смысл сегодняшней жизни. Для большинства стра­ны спортсмены — чужие, в общем-то, люди, хотя и вызывающие самые разные эмоции. Для настоящих болельщиков олимпийская сборная — это радость и повод ощутить соб­ственную причастность к спортивным под­вигам. Для имиджа страны — показатель ее процветания.

Да, нам не простили Сочи. Во всех смыс­лах. Ни триумфа, ни обвинений, по которым еще идет расследование. На Олимпиаде в Рио Россия не будет равноправной дочкой. Хорошо, если большая часть зарубежных спортсменов все же не сочтет своим долгом демонстрировать негатив по отношению к нашим ребятам. Но это не факт. По крайней мере, не во всех видах спорта. Часть боль­шой олимпийской сборной России остается дома.

Кто принимал решение? Президент МОК Томас Бах (Германия); вице-президенты На­валь Эль-Мутавакель (Марокко), Крейг Риди (Великобритания), Джон Коутс (Австралия) и Ю Зайцинь (Китай), члены исполкома Анита Дефрантц (США), Чин-Куо Ву (Корея), Вил­ли Лухан (Гватемала), Рене Фазель (Швей­цария), Патрик Хикки (Ирландия), Гунилла Линдберг (Швеция), Хуан-Антонио Самаранч-младший, Сергей Бубка (Украина), Угур Эрде­нер (Турция) и Клаудиа Бокель (Германия).

■ ■ ■

Кому сказать спасибо за допуск наших спортсменов к Рио? Уж точно не австралий­цу Джону Коутсу или британцу Крейгу Риди. Они своего отношения к России не скрывали — настаивали на дисквалификации. И хотя президент Международного антидопингового агентства Риди заявлял накануне голосования членов исполкома МОК, что «нельзя предпо­ложить, будто во всех 28 летних олимпийских видах спорта одинаковая ситуация — напри­мер, что гимнасты находятся в том же положе­нии, как легкоатлеты и пловцы», его особая ак­тивность и роль ВАДА известны. «Отстранить одно из самых больших государств от участия в Олимпиаде — это большое дело». И явно не немку Клаудию Бокель, руководителя комис­сии спортсменов МОК, что решительно под­держала призыв антидопинговых ведомств США и Канады не пустить российскую сбор­ную в Рио, нам стоит благодарить.

Рано утром олимпийская сборная по спортивной гимнастике вылетела в Брази­лию. Улетали членами олимпийской семьи — прилететь могли изгоями. Мы, конечно, знаем, что, бывало, и самолеты в небе раз­ворачивали. Но не тот, к счастью, случай, да и гимнастов на Игры пустили.

А какой это вообще случай? Не может ли спустя время оказаться, что убийственные на словах факты так и не нашли подтверждения? А перепроверки предыдущих Олимпийских игр, результаты которых стали поддержкой основных обвинений в адрес России, выявят множество нарушений соперников?

А история Родченкова — это все же горь­кая правда или креативно выдуманная исто­рия? У нас ведь, по утверждениям министра спорта, нет, оказывается, на руках даже пе­реписки, на которую ссылался Макларен. И мы не знаем, что там.

Главная версия — что Родченков и его помощник Соболевский творили у нас в стра­не что хотели без ведома властей. Пусть так. Да хотя бы и так. Но какова цена той власти, что это допустила?

В оправдание сегодня уже много гово­рят о том, что надо различать вмешатель­ство государства и личный бизнес Родчен­кова, созданный им аж восемь (!) лет назад. И как это сделать? «Здесь играем, здесь не играем, здесь рыбу заворачивали?..» У нас теперь одно большое пятно на всех. Пятно — везде. От Байкала до Амура, а еще — везде вокруг, мы допинговую эту «проложили ма­гистраль»…

Нам предъявляли четкие обвинения — мы даже на словах не разбивали эти обвине­ния, хотя бы не в пух и прах, хотя бы частично. Могли или не могли — в данную горькую ми­нуту не суть. Не сделали.

Где было ВАДА, когда творились все при­писываемые нам нарушения, — этот вопрос задавать можно. И, конечно, несмотря на запоздалость, нужно. И ВАДА, и ИААФ пока прикрыты нашими страданиями. Но разо­браться в отношениях и степени ответствен­ности все равно придется. Не только России, но и миру.

Всемирное антидопинговое агентство было задумано в 1999 году как независи­мая организация, координирующая борьбу с допингом на международном уровне. И получает на это деньги. Россия ежегодно перечисляет в его бюджет около миллиона долларов — около 700–800 тысяч как взнос, еще 300–400 на исследования (правда, от последнего мы в этом году отказались). Ка­нада — один миллион долларов, Япония — полтора, США — два. Но денег, как известно, много не бывает.

Сегодня Россия экстренно создает неза­висимую общественную комиссию с участи­ем российских и зарубежных экспертов для разбирательств по допингу. Лучше поздно, чем никогда. Хотя, конечно, поздно — очень и очень. По словам президента страны, ко­миссию должен возглавить человек с абсо­лютно безупречной репутацией, пользую­щийся доверием и уважением олимпийской семьи. Почетный президент ОКР Виталий Смирнов — кто же еще? Хоть в одном у нас нет сомнений. И — да, Виталий Георгиевич согласился.

Рио для России в полном объеме это уже не спасет. Корею, зимние Игры, — наверное. Пусть будет хотя бы так.

Сегодняшним «отказникам» от этого не легче. Олимпийская семья сдала их в бэби-боксы родного отечества. Что испытывают — понять можно. Обида, замешанная на от­чаянии, сдобренная гневом. Не каждый из спортсменов, лишившихся Игр, переживет. Кому-то просто не хватит здоровья для но­вого олимпийского четырехлетия. Не каждый найдет мотивацию для дальнейшей жизни в спорте. Легкая атлетика от любых стартов во­обще отстранена, так получается, пока бес­срочно.

Сегодня спортсмены переживают не те эмоции, что мы с вами. Потому что мы смо­трим на проблему в целом. Они — каждый сконцентрирован на себе. Множество раз я видела, когда за провалом, который можно оценить только резкими словами, следова­ла довольно сдержанная оценка самих спор­тсменов — они раскладывали по полочкам: что и как сделали не так. И говорили: надо ра­ботать больше. И знали, что могут изменить. Сегодня их отстранили не за их работу.

Наверное, лучше бы, кто-то из них про­валил олимпийский отбор. Как американка Кендра Хариссон, которая, не войдя в сбор­ную, только что на этапе Бриллиантовой лиги обновила мировой рекорд в беге на 100 метров с барьерами, существовавший аж 28 лет. И заявила, что своим достижением отомстила за непопадание на Олимпийские игры в Рио-де-Жанейро. «Непопадание на Олимпиаду стало ударом для меня. Я знала, что был только один путь почувствовать себя лучше — вернуться к тренировкам и побить мировой рекорд».

У Исинбаевой или Шубенкова нет даже этого шанса для «мести»

…«Добро пожаловать в запутанный, су­меречный мир России» — так написала в эти дни одна из зарубежных газет.

Мы радуемся за тех российских спор­тсменов, кого увидим в Рио-де-Жанейро под нашим флагом. И считаем справедливым, что там не будет Юлии Степановой. Но нам в этом мире жить и дальше. Нам его очищать, распутывать и защищать. Больше на защиту никто не встанет. Подниматься мы можем только сами. Наши международные связи оказались слишком тонкими для того, чтобы удержать свою руку на руле олимпийского управления.

«Россия верит в здравый смысл», — звучало в эти дни со всех сторон. Не имеем больше на это права. Россия — прежде всего и сама — должна поверить только в здравые дела.

■ ■ ■

В Бразилию может не поехать и часть паралимпийской сборной России. Между­народный паралимпийский комитет (IPC) открыл дело по рассмотрению возможности дисквалификации Паралимпийского комите­та России (ПКР).

IPCв своем заявлении объявил, что до­клад Макларена о нарушениях в Сочи может повлечь санкции в отношении ПКР на время проведения Паралимпиады-2016. ВАДА ре­комендовало Международному олимпийско­му комитету и IPCотстранить ПКР от участия в Играх 2016 года в Рио-де-Жанейро.

Очевидно, что нынешнее решение МОК станет прецедентом для IPC.

Ирина СТЕПАНЦЕВА.