Газета "Кишиневские новости"

Поп-мэтр объяснил, как не развалиться «Запорожцу»  с мерседесовским движком…

Еще задолго и до Верки Сердючки, и до Кончиты Вурст, в лихие 90-е, когда у нас царила свобода, а ханжество и лицемерие считались пороками, а не скрепами духовной добродетели, как сейчас, на нашей эстраде появилась Фея Ночи, под личиной которой скрывался — не падайте со стула — Валерий Меладзе, сегодняшнее воплощение эпической строчки из Натали «обожекакоймужчина», уважаемый и седовласый мэтр жанра, который на днях скромно отпраздновал 50-летний юбилей.

* * *

— Валера, у вас сложился мощный семейный подряд: ты певец, брат — автор и творческий продюсер, сестра — руководитель крупной издательской компании. Кланище! Опутали всё жирными щупальцами…

— Ха-ха-ха! Однако мы делаем все очень деликатно, думаю, ты это заметил! Ничего никому не навязываем. Потом, надо сказать, что Лиана чаще бывает для нас как консультант, хоть она и является сопродюсером многих групп и артистов вместе с Аленой Михайловой, и она тоже делает это всегда очень деликатно, как и Костя со своими проектами, — просто пишет хорошую музыку, которая дальше практически всегда сама пробивает себе дорогу. Мне кажется, это самый правильный путь.

— Ты всегда был жгучим брюнетом, а не так давно имидж в одночасье поменялся, и, как в свое время Филипп Киркоров, ты предстал вдруг «платиновым блондином». Надо сказать, в тусовке обсуждали перемену очень живо…

— Да, я всегда был темным и пытался даже как-то поддерживать этот цвет. Потом мне все это надоело, я решил, что все должно быть совершенно естественным. С какого-то момента, мне кажется, мужчина должен быть и становится естественным. Дети мои уже подросли — старшие (младшие еще совсем маленькие), и я в какой-то момент подумал, что пора показать себя таким, какой я есть.

— Насколько ж тяжела жизнь в шоу-бизнесе, что седеют с молодости!

— Нет! Во-первых, это генетика, а во-вторых, я просто достаточно эмоциональный человек, может, это и ускорило процесс. Если же вспоминать свою жизнь, то, может, в ней и были какие-то испытания, достаточно серьезные, но она в целом была радостной, счастливой, и в ней было очень много положительных событий. А шоу-бизнес, после того как много лет я в нем побыл, на самом деле, могу сказать, далеко не самая худшая компания. Другое дело, что некоторые обманываются и думают, что жизнь артистов — сплошной праздник. Конечно, это не совсем так. Но я никогда не был нытиком и никогда ничего не воспринимал как трагедию. Даже влюбленность. (Смеется.) Просто как испытание, которое нужно пройти для того, чтобы потом опять радоваться жизни.

Когда у меня вышла первая песня и мы сняли первый клип «Лимбо» на «Рождественских встречах» у Аллы Борисовны Пугачевой, был фантастический всплеск эмоций с одной стороны, безумная радость, я поверить не мог, что такое могло со мной произойти. А с другой стороны, было ощущение, что я «Запорожец», на который поставили мощный мерседесовский двигатель, и я просто такой мощности не выдержу, развалюсь на ходу. Я не знал, как с этим жить, даже года через два уже, когда мы вовсю гастролировали, меня уже люди узнавали, но у меня еще ни жилья не было в Москве, ни автомобиля, и ездил я общественным транспортом, что меня, впрочем, совершенно не напрягало. Но та нагрузка и обязанности, которые были возложены на меня, давили на мозг и психику невероятно. С года 1995-го это все началось, но только где-то к двухтысячному я стал чувствовать себя более-менее спокойно и уверенно. К этому нужно привыкнуть. На тебя обрушилась популярность, какие-то деньги даже, все такое, и ты не знаешь, что со всем этим делать. И возникают два варианта: быть самим собой, пытаться в себе разобраться, или начинать играть некую роль. Да, я метался сначала, одно-другое… А потом пришел к счастью вписаться естественным путем во все происходящее.

* * *

— Если вернуться к точкам отсчета, о которых ты сказал, то в этом году все даты сошлись в один мегаузел — твои 50, 20 лет со дня выхода первого альбома «Сэра», 30 лет со времени работы в рок-группе «Диалог», которая была редким видом изысканного жанра арт-рок, который у нас так и остался представленным только двумя названиями из прошлого — «Диалогом» и «Автографом»…

— Да, к счастью, все это имело продолжение. К несчастью, не все уже живы из тех, кто был в группе «Диалог». Мы с Костей тогда действительно попали в очень серьезную команду, было чему у них учиться. И, конечно, надо отметить Женю Фридлянда (впоследствии «поднимавшего» Бориса Моисеева, Николая Трубача, поп-группу «Премьер-Министр» и др. — Авт.), который был нашим первым продюсером и дал нам первый настоящий толчок в шоу-бизнесе. Он из нас, простых музыкантов, сделал, что называется, «больших людей шоу-бизнеса», а так бы и неизвестно, стали бы хитами песни, которые уже тогда у нас были в запасе, — «Не тревожь мне душу, скрипка», «Сэра», «Лимбо». Это был очень важный шаг, и мы с Костей ему за это благодарны.

— А сейчас ты артист мирового уровня!

— В некоторой степени да, может, это и звучит нескромно. (Смеется.) Знаю, что если я выйду на каком-нибудь фестивале со своей командой и мы выдадим то, что умеем и делаем ежедневно на концертах, то люди не останутся равнодушными. Более того, когда мы выступаем в разных «солянках» с другими артистами (зарубежными), то у них это вызывает уважение, они очень часто подходят и говорят, что это весьма мощно выглядит и звучит. Уровень мировой мы выдаем — и по качеству музыки, и по качеству исполнения, за это я совершенно спокоен. Тем более что зрители наши уже видели очень много разных исполнителей западных, которые приезжают сюда, и мне совершенно не стыдно этих видавших виды зрителей потом приглашать на свой концерт. Но что касается какой-то раскрутки за границей, то я к этому не готов. Этим надо заниматься поступательно, целенаправленно и очень долго. Как, впрочем, и в российском шоу-бизнесе. Чтобы сейчас раскрутить талантливого артиста, необходимо хотя бы пару лет. Других примеров я не знаю.

— «Выстрелить» сейчас достаточно просто из того же Интернета…

— На сегодняшний день существует на самом деле несколько пространств. Я это заметил, когда, «не вынимая», как говорят у нас в бизнесе, ездил по гастролям, открывал где-то какую-то светскую хронику, никогда не видел там своей физиономии, а видел неких персонажей и жизнь, которая идет в каком-то параллельном измерении. Я думал: блин, а чего это о нас ни фига не пишут, а о каких-то людях, которых я не знаю, пишут чуть ли ни полосами? Потом появился Интернет — мы-то захватили время, когда его вообще не было. В Интернете тусуется больше молодежь, и если там появляется какой-то модный интересный исполнитель, то молодежь его и подхватывает. Но дальше надо закрепляться, и тут как раз начинаются проблемы. Со времен «Иванушек Интернэшнл» и, скажем, групп «Фабрика» и «Корни» у нас практически не появилось новых массовых молодежных проектов, как ни странно. Венцом всего является не просто известность, а подлинная популярность, которая измеряется сборами на концертах. И, как это было в 70-е и 80-е годы, опять вернулись более взрослые люди на сцену. Должен отметить, что ко мне на концерты как приходили молодые девушки и парни, в таком же соотношении они и по сей день приходят. Для меня это огромное счастье. А вот молодежных команд… Ну, сейчас что-то как-то, по-моему, появляется у группы M-Band. Я это почувствовал, потому что многие мои ровесники, знакомые просят для своих детей автографы, зная, что я в некоторой степени имею к этому отношение. (Группа M-Band — «Меладзе Бэнд» — выходцы из телевизионного проекта «Хочу к Меладзе». — Авт.)

— Ага, вот лягушка и похвалила свое болото…

— Нет, ну у меня действительно просят автографы для детей, для девочек. Это показатель. А свое болото, ну конечно, надо похвалить. (Смеется.)

— Страшно извиняюсь, что лезу в святое личное пространство, но Альбина Джанабаева, твоя нынешняя спутница, все-таки тоже публичная персона, экс-«ВИА Гра», и у вас, прямо как в комедии Рязанова, служебный роман. Каковы его плюсы и минусы?

— Служебный роман сам по себе прекрасен! (Смеется.) Но это уже давно ушло за рамки служебного романа, как и курортного, потому что мы с нею давно уже вместе не работаем, все совсем по-другому, есть двое детей, это уже отношения более серьезные. Скоро будем справлять год нашему второму малышу. А плюсы и минусы? Конечно, двум артистам, наверное, сложнее, чем двум инженерам, потому что люди эмоциональные, тонко организованные…

— Ты специально не участвуешь в творческой карьере Альбины, певицы яркой и самобытной, но оказавшейся, похоже, на каком-то творческом перепутье?

— А я ведь на самом деле всего лишь певец! Я мог, наверное, преподать немало уроков каким-нибудь молодым артистам — как относиться к жизни, к зрителям, к работе, мог бы сказать, удачная песня или нет. Но я не создатель. Создатель — мой брат, который создает музыку, стихи, знает, как это делать, и делает это очень здорово. Я же носитель, передатчик всего этого. Поэтому если бы я мог помочь (Альбине), то я бы, наверное, помогал — ну, как у Селин Дион муж, например. Какие еще есть примеры?

— Как Пугачева — Кузьмину, Челобанову, Киркорову, Галкину…

— (Пауза.) …Может быть. Мощный пример! Но Алла Борисовна тем не менее немного написала песен Филиппу и, по-моему, ни одной — Максиму. Просто любой человек, который попадает в ее мощное поле, начинает резонировать, тут только мертвый никак не отзовется… А брат? Я не могу злоупотреблять, могу попросить разок-другой, конечно. Но так, чтобы плотно насесть, — нет, конечно. Я, кстати, так и не научился ни друзей о чем-то просить, ни брата. Мы как-то стараемся не напрягать друг друга чрезмерными просьбами. Сейчас, правда, Альбина не занимается, потому что очень привязана к ребенку, но собирается в скором времени начать. А дальше, думаю, Костя безусловно чем-то поможет, но я даже для себя не прошу его написать, потому что человек руководствуется вдохновением. Пришло — написал, не пришло — чего толку просить…

— На нашей эстраде два автора обладают крайне самобытным почерком — Костя и Юрий Антонов. Каждое их сочинение абсолютно узнаваемо, и в то же время не повернется язык ерничать о самоповторах… Уникумы!

— С радостью соглашусь с тобой. Действительно были попытки и меня уличить в повторяемости, и Костю в целом, но, как показала жизнь, все разное и все актуальное. Да, есть своя подача в определенной форме, но если рассматривать гармонии, стилистику, то все бесконечно разное. Я как-то недавно, грешен, переслушал много песен «ВИА Гры», начиная с первых и заканчивая уже последними, и должен сказать, что вместе с группой зрело и творчество. Вначале оно было легкомысленным и забавным, а потом уже там было несколько таких зрелых и мощных песен по музыке, по словам, по гармонии, что их могла бы петь любая взрослая, серьезная певица с безупречной творческой репутацией.

— Потому, наверное, ты никогда и не пытался сменить автора, хотя бы для разнообразия, да?

— У меня на это есть мощный ответ, который мне когда-то пришел в голову, и теперь я готов все время его повторять. Когда Костя пишет для меня песню, то он думает обо мне, а не о себе. Он знает, понимает, чувствует, что мне сейчас нужно. И так он работает для всех. Для «ВИА Гры» он писал женские песни, для меня пишет мужские, для группы «БиС» — молодежные, и хороший был проект, жаль, что из-за личностных проблем развалился. Я не знаю, смог бы так писать для меня другой автор… Я недавно долго летел в самолете и прослушал очень много разной музыки 60–70-х годов. Это были революционные годы для музыки, она все время тогда менялась, в 90-е уже были лишь слабые попытки сделать что-то новое, а в двухтысячных в лучшем случае — повторение того хорошего, что уже было сделано до этого…

Артур ГАСПАРЯН.

Артур Гаспарян