Газета "Кишиневские новости"

Оглашен вердикт по делу об убийстве мебельного магната. Но есть ли среди виновных заказчики?

В детективах, где главное действующее лицо — деньги, редко попадаются положитель­ные персонажи. Преступников, конечно же, не жалко. Но и пострадавший от них нередко, если присмотреться повнимательнее, оказы­вается тем еще свинтусом. И деньги свои он нажил не совсем праведным путем, и тратил их отнюдь не на благие дела… И весь сюжет в итоге легко пересказывается одной цитатой из сказки Корнея Чуковского — «волки от ис­пуга скушали друг друга». Дело о заказном убийстве, которое вплотную приблизилось к развязке в стенах Московского областно­го суда, — набито пиастрами, как сундук с острова сокровищ. Мебельный магнат Михаил Кравченко погиб как раз из-за своих миллионов.

Четкие следы киллеров

Кравченко застрелили в подмосковном поселке Переделки в мае 2012 года. В тот вечер глава мебельного холдинга «8 Марта» возвращался с банкета, организованного по случаю закрытия Московского междуна­родного мебельного салона. Предпринима­тель никогда не пользовался услугами пер­сонального водителя и охраны, предпочитал сам водить «Мерседес» (подарок коллег). До своего коттеджа, в котором проживал, он не доехал всего несколько десятков ме­тров и попал в засаду — дорогу перегороди­ла «девятка». Когда Кравченко, врезавшись в «Жигули», остановился, злоумышленни­ки расстреляли его из пистолетов, а потом сделали контрольный в голову… И скрылись незамеченными. Но оставили массу следов. В километре от места убийства нашлась та самая старенькая «девятка». Номерного зна­ка не было, номер кузова был вырезан грубым механическим путем — то ли «болгаркой», то ли автогеном. Отсев всех похожих авто (всевозможные базы данных — еще один лю­тый враг убийц по найму) вскоре дал свой ре­зультат — стражи порядка вышли на прежнего владельца машины, который рассказал, что не так давно продал ее за 110 тысяч рублей. И продал ее, как оказалось, уроженцу Рязани Алексею Пронину. Это компаньон Кравченко, его правая рука, его глаза и уши. Сыщики по­началу даже не поверили — неужели настоль­ко просто складывался паззл.

Следователи ГСУ СКР по Московской области смогли выйти на съемную квартиру, которую Пронин и Ко сняли для подготов­ки к убийству. Как пояснили «МК» в пресс-службе ведомства, в этой квартире они и хранили телефоны для связи между собой по «рабочим» вопросам, там же было оружие, некоторая наличность, маски. Можно сказать, это был их штаб, где они размеренно готови­ли план убийства. Кстати, план №1 у них про­валился — еще зимой киллеры попытались организовать засаду и насыпали снежный вал на дороге к дому Кравченко, но тот поехал другой дорогой. Вторая попытка оказалась успешной.

Отработка телефонных звонков и бил­линг вывели на Сергея Филиппова, жителя Рязани, рукопожатного знакомого Пронина. Именно Филиппов уже приискал исполните­лей — сотрудников столичного ЧОПа Виталия Антишина и его знакомого Михаила Ищенко. В брошенной машине были найдены отпечат­ки пальцев одного из них и потожировой от­печаток на ручке двери. Анализ ДНК по нему подтвердил, что он принадлежит одному из пособников.

Антишин, кстати, изначально давал при­знательные показания, но впоследствии от­казался от них. Заявил, что полиция похитила его сына и угрожала с ним расправиться — поэтому он и оговорил себя, а на самом деле к убийству не причастен. Но он изложил мно­гие детали, которые не мог выдумать — они нашли свое подтверждение в дальнейшем. Это датировка различных действий их спло­ченного коллектива, которые подтверждают­ся перепиской, временем звонков, местопо­ложением их телефонов и прочее. Все были выявлены и задержаны в течение десяти дней. Кроме Филиппова — он скрылся и на­ходится в розыске.

В этом простом, как уравнение с одним неизвестным, деле есть, пожалуй, только один резонный вопрос. Каков мотив?

То мореплаватель, то плотник

Бизнесменов, даже миллионеров, в Рос­сии много, случается, их убивают. Немудре­но, что широкой публике чаще всего нет дела до того, какими были эти люди. Тем страннее история жизни и смерти Михаила Кравченко. Человека, который был лично — и весьма близко — знаком с принцессой Кентской, путешествовал с нашим знаменитым зооло­гом Николаем Дроздовым, участвовал в теа­тральной постановке популярной и — перст судьбы! — впоследствии погибшей в автока­тастрофе актрисы Марины Голуб…

…Как-то в детском саду маленький Миша измучил воспитателей — несколько дней долдонил: мол, вы разве не видите, что из крана вода капает? Если его не починить, то не только утечка большая, а еще и кто-то может поскользнуться в луже и упасть. Таким он был во всем — въедливым и назойливым. В школе страстно хотел стать биологом. Однажды притащил домой богомола. Насе­комое оказалось самкой и, пожив какое-то время в квартире, облюбовала одну из стен и отложила там яйца. В итоге из яиц вылу­пились 147 маленьких богомолов, причем случилось это аккурат к 7 ноября — родите­лям и Михаилу даже пришлось пропустить демонстрацию в честь Великой Октябрьской революции, чего они себе раньше никогда не позволяли.

После школы он пошел в ПТУ, поучился на электромеханика, а после армии поступил в МГУ. Но не на биофак. «Нельзя сейчас идти на биолога, — объяснил родителям свой вы­бор. — С голоду помрем!». И Кравченко стал экономистом. Пока учился — зарабатывал на ремонте высоток, даже ремонт того же об­щежития МГУ делал.

В 19 лет Кравченко женился, родилась дочь. Все как у всех. До того страшного жар­кого летнего дня 1996 года.

Он ехал с семьей из Севастополя и не успел увернуться от машины, которая выеха­ла на встречку, обгоняя авто в своей полосе. Машину, в которой сидели родители Ми­хаила, его супруга Светлана и семилетняя дочь Маша, на добрых пару десятков метров откинуло в сторону, она вращалась как вол­чок. Жена и дочь Михаила вылетели из ма­шины через разбитую дверь, и их придавило многотонной «Волгой». Шансов выжить у них не было. Как позже установила экспертиза, Кравченко не хватило всего 1/17 секунды, чтобы вырулить и разминуться со встреч­ной машиной. Стоит ли говорить, что винил за аварию он лишь себя? На могиле самых близких, самых дорогих ему людей Кравченко установил камень с двумя шариками, симво­лизирующими Свету и Машу.

Наверное, в этот же период он решил, что будет вести жизнь «за красной чертой». У путешественников в дикие места есть такое понятие — «красная черта». Например, если прибыть в какую-либо африканскую страну с племенами людоедов и попытаться самому проложить маршрут через опасную страну, то правительство попросит подписать бума­гу, согласно которой путешественник сам не­сет ответственность за все, что с ним может случиться. И, кстати, за этой самой «красной чертой» Михаил действительно побывал — ездил в Центральную Африканскую Республи­ку, там же подхватил малярию, смертность от которой составляет около 97%, и поборол ее, в обеих Америках побывал, в самых диких местах, покорил пятикилометровый Эльбрус, исчертил маршрутами Австралию.

Кравченко также играл в любительской театральной труппе (его Чацкого, по слу­хам, хвалил сам Гафт), снимался в кино, стал главным героем документальной дра­мы «Иван Грозный. Портрет без ретуши». Он писал стихи. В 40 лет поспорил с матерью, что можно стать кем угодно и научиться чему угодно в любом возрасте. Прошло несколь­ко месяцев, и Михаил показал матери свое первое полотно — рисунок лодки, занесенной песком. А еще чуть позже взялся за скульпту­ру и овладел и этим ремеслом.

— Он был безумно любопытным, — вспо­минает Кравченко Татьяна Винер, режиссер фильма «Портрет без ретуши». — Кажется, не было в мире вещи, которой бы не коснул­ся его интерес. Мне кажется, он даже не спал — всегда был в движении. Правда, видимо, из-за этого же всегда опаздывал…

Долг убийством красен

Как же в поле зрения Кравченко попал Алексей Пронин? Компаньон, правая рука, а в итоге получается — вероломный друг, заказ­чик убийства. Откуда взялся этот субъект?

Пронина в Рязани знали многие. В свое время он водил дружбу с могущественны­ми «Слонами» — бандитской группировкой, от которой стонали местные предпринима­тели. В какой-то момент, чуть ли не с десяток лет назад, Пронин решил покорить столицу. Через общих знакомых он случайно позна­комился с Кравченко и смекнул, что с этим человеком можно работать. Для развития долгосрочных отношений Пронин создал ви­димость того, что он нужен мебельному маг­нату куда больше, чем мебельный магнат ему. И в качестве подношения сказал московскому бизнесмену, что поможет оформить огром­ную площадь для выставочного центра. В нем были бы представлены самые лучшие образ­цы мебели от компаний, входящих в состав холдинга. Площадкой должна была служить старая кинокопировальная фабрика, предпо­лагалось, что постоянными гостями на осво­енных площадях будут иностранцы, закупа­ющие продукцию холдинга. Пронин должен был помочь оформить эти земли, выкупить их по хорошей цене, но он потратил прилич­ную часть денег, которые Кравченко выделил ему на покупку активов. Счет шел на десятки миллионов. Так медленно, но, судя по всему, верно рождался мотив для убийства.

Интересный нюанс: в борьбе за фабри­ку на одном из этапов оформления фабрики Кравченко смог обмануть Пронина. Когда они завладели некоторыми активами фабрики, решили вдруг разойтись: у Кравчен­ко была мысль отступиться от затеи открыть крупный вы­ставочный центр в Рязани. По­скольку их дороги вели в разные стороны, они вознамерились поделить между собой ту часть площадей кинокопировальной фабрики, которую приобрели. Но Кравченко перетянул все одеяло на себя, и Пронину не досталось его части от этого пирога. Алексей долго бегал по арбитражным су­дам и ни одного не выиграл. Похо­же на рейдерский захват, не так ли? Но после этого Пронин снова, пусть и со скрипом, сработался с магнатом — видимо, Кравченко смог убедить компаньона, что их дальнейшее сотруд­ничество по-прежнему будет выгодно им обоим.

Потерянный бампер и рука из-за кулис

На процессе по этому делу впору было хвататься за голову — как же неумело порой законники распоряжаются фактами, которые, можно сказать, плывут им в руки.

Так, следователи умудрились потерять часть улик. Это уже становится притчей во языцех: такое впечатление, что в след­ственные органы у нас идут сплошь турге­невские барышни, которые не в состоянии вспомнить, куда засунули свой ридикюль. В деле Кравченко пропал… бампер от его ма­шины, на котором были следы краски от ма­шины киллеров. Хорошо хоть остался отпеча­ток ладони на лобовом стекле «Мерседеса» — один из преступников неосторожно оперся о кузов рукой. Еще одна улика — телефон… Рядом с местом расстрела нашли крышку от мобильника одного из подозреваемых. Все логично: убийцы, сделав дело, избавля­ются от телефонов. Но потом такую же крыш­ку от мобильника каким-то чудесным образом находят у этого же подозреваемого.

Но если следователи, будем надеять­ся, просто ошибались в силу неопытности, то Пронин откровенно врал и изворачивал­ся. Взять хотя бы эпизод с машиной — то он не покупал ее и не знал даже о ее существо­вании. То покупал, но для личного пользо­вания, никак не связанного с покушением. На последнем заседании его неискренность была особенно заметна — он даже как будто досадовал сам на себя, что не солгал как-нибудь похитрее.

И хотя присяжные уже вынесли свой вер­дикт (все признаны виновными в убийстве), глядишь на Пронина — и невольно закрады­вается мысль: полноте, да он ли это? С виду обычный бандит, будто воскресший из 90-х годов, — в одиночку решил подмять под себя целый концерн, убив президента? Зачем от­резать руку, которая тебя кормила?

Наверное, это имеет смысл только в том случае, если объявилась другая рука, которая и пообещала Пронину место у кормушки даже после смерти Кравченко. То есть был чело­век, который вероятно использовал его слов­но пешку в своей большой игре. И этот чело­век явно был в курсе всех мелочей отношений между Кравченко и его партнером Прониным, знал, на что давить и чем переманить. Дело в том, что после его убийства холдинг на­чали растаскивать вчерашние заместители-гендиректоры с просто фантастической скоростью. Некоторые фабрики в составе гиганта принялись переоформляться уже через девять дней после убийства! Склады­вается впечатление, что эти документы кто-то предусмотрительно начал готовить еще до его убийства… Даже родители Михаила Кравченко считают, что следователь, начав­ший это дело, будто нарочно не арестовывала имущество и активы фабрик, то есть прояви­ла бездействие, позволившее бывшим ком­паньонам Кравченко разбить холдинг на кучу осколков. Но, к сожалению, если в этом деле и были серые кардиналы, они остались за ку­лисами громкого дела.

В одном из стихотворений покойного есть такие строки:

Итак, я умер,

Бейте барабаны!

И радуйтесь со мной,

Кто хоть мгновенье ЖИЛ!

Жаль, что многие коллеги и ближайшие партнеры Кравченко, так старательно вос­хвалявшие его при жизни, не выдержали ис­пытания его смертью.

Леонид МИКУЛЯК.