Газета "Кишиневские новости"

Рак кишечника стал вторым по «популярности» среди других видов онкологии

То, что пережила Елена в свои 26 лет, едва родив первенца, у многих вызывает шок и ужас. «Люди шара­хаются, когда я говорю им, что после родов у меня диагностировали рак прямой кишки четвертой стадии с метастазами в печень. Ну и что — по­думаешь, рак! Я отнеслась к нему, как к ангине. У меня в то время были более серьезные проблемы», — го­ворит молодая москвичка.

Елена в числе нескольких пациентов по­сетила прошедший в Москве Международный объединенный конгресс колопроктологов, чтобы доказать: к раку надо относиться как к вполне разрешимой в современных условиях проблеме.

Всю беременность Лена мучилась жи­вотом: бегала в туалет чуть ли не каждые полчаса, есть могла разве что одну гречку, испытывала постоянные боли. Но врачи в женской консультации успокаивали: это бере­менность, все пройдет. И советовали «попить мезимчику».

Но после родов ничего не прошло. И бук­вально через три месяца у нее диагностиро­вали жутко запущенный рак прямой кишки. В ее-то годы, при полном отсутствии «дурной наследственности»! Позже врачи говорили, что это какая-то крайне редкая случайность, сбой в организме. Правда, во всех подроб­ностях Лене ситуацию врачи не обрисовали — пожалели. Удар на себя взяли ее муж и родные.

— Конечно, им сказали все как есть — что шансы на выживание у меня совсем маленькие. Но я-то об этом не знала! И даже не парилась на эту тему. О диагнозе я узнала уже при вы­писке, после операции. И не могу сказать, что расстроилась: ну, рак и рак, сейчас все лечит­ся. Меня в то время совсем другое волновало — что я больше не смогу стать матерью. И я изводила врачей этой темой. Как же они удив­лялись! Один не выдержал и сказал: «У тебя четвертая стадия! Тебе бы выжить еще, а ты о детях думаешь!..» — рассказывает Лена.

Лена перенесла 12 курсов «химии», не­сколько операций — и все со спартанским спокойствием и даже каким-то легкомысли­ем. «Я на «химию» как в санаторий приезжала. Говорила врачам: «Ну вот, теперь я наконец высплюсь тут у вас». А к операциям относи­лась так же, как к аппендициту: вырежут — и все пройдет», — продолжает женщина.

Так и случилось. «Есть ли жизнь после рака? Есть! И еще какая — полноценная, бьет ключом. Я веду активный образ жизни, плаваю, занимаюсь фитнесом, ращу сына», — улыбается Елена, и от ее улыбки на серд­це становится очень тепло. Сегодня врачи говорят, что не менее 50% вносят в здоровье оптимизм и настрой человека. А все осталь­ное — лечение и технологии.

Именно о последних достижениях в об­ласти лечения кишечных заболеваний и шла речь в ходе конгресса, на который съеха­лись светила мировой медицины из 18 стран мира.

Как рассказал главный колопроктолог страны профессор Юрий Шелыгин, сегодня во всем мире началась эпидемия воспали­тельных заболеваний кишечника (ВЗК), к ко­торым относятся болезнь Крона и язвенный колит. А колоректальный рак вышел на второе место среди всех видов онкологии как в Рос­сии, так и в мире. «При этом воспалительными заболеваниями кишечника чаще всего болеют совсем молодые люди. И преимущественно красивые — мы даже не знаем, как это объ­яснить, но непривлекательных среди них нет», — признается Юрий Шелыгин.

Лечить эти болезни непросто, и многие годы они считались неизлечимыми. Но сегод­ня появились различные технологии, которые позволяют спасать даже тех пациентов, для кого раньше диагноз был приговором. На­пример, у нас уже повсеместно используются малокровные органосберегающие эндоско­пические операции — благодаря им при хи­рургическом лечении колоректального рака выживаемость пациентов выросла вдвое. Раз­резы выполняются с помощью щадящих уль­тразвуковых технологий, которые позволяют хирургам работать вблизи жизненно важных органов, не повреждая здоровые ткани. Спе­циальные инструменты для рассечения тка­ней как бы «запаивают» рану, предотвращая кровотечение. А современные сшивающие аппараты для реконструкции тканей могут заходить в труднодоступные места — благо­даря им сокращается время операций и сроки восстановления пациента. Любой желающий в ходе конгресса имел возможность «пора­ботать хирургом» — присутствующим давали апельсины и показывали, как с помощью ин­струментов выполнить надрезы, не задевая мякоти. «Колопроктология развивается се­мимильными шагами. Каждый год — это де­сятки новых открытий, уникальных операций и методов реабилитации. Главное, чтобы врачи знали о возможностях современной хирургии. Ведь во многом статистика выживаемости па­циентов с трудными случаями онкологии воз­растает не только благодаря новейшим мало­инвазивным хирургическим технологиям, но и умениям врачей эффективно применять их на практике», — говорит профессор Шелыгин.

И все же врачи мечтают о том, чтобы пациенты приходили к ним на ранних ста­диях болезней, когда оперировать ничего не нужно. А для этого необходимо следить за здоровьем. «Как предотвратить колорек­тальные заболевания, я не знаю. Но каждый уважающий себя человек обязан лететь к врачу, если у него появились любые изме­нения со стулом. А не говорить: «А, кровь, наверное, геморрой…» После 40 лет каждый человек, у которого в роду есть случаи рака, должен пройти колоноскопию, во время ко­торой удаляются полипы, которые в будущем могут перерасти в рак. Если никто у вас ра­ком не болел и вы здоровы, колоноскопию можно делать после 50 лет — каждые 5 лет. Помните, что ваша судьба — в ваших руках», — говорит Юрий Шелыгин. «В нашей стране подсчитали, что скрининг населения на ко­лоректальный рак обходится куда дешевле, чем лечение запущенных форм болезни», — отмечает чешский колопроктолог Томаш Скричка. «Нам также нужно донести эту мысль до нашего правительства, чтобы и в России выделили средства на такую диагно­стику», — считает доктор Шелыгин.

Екатерина ПИЧУГИНА.