Газета "Кишиневские новости"

Но известно также, что убеждения подтачиваются, когда накапливаются факты, им противоречащие. Когда советская власть внезапно рухнула, десятки миллионов ее сторонников, волей – неволей, а должны были задуматься: что это за власть, которая за ночь окочурилась?

Теперь мы живем в своем государстве. Маленьком, но своем. Это моя Родина. Мне в ней все нравится, кроме политического раздрая и нищеты. Кто-то откололся, кто-то хочет нас приколоть к соседу. А я не хочу: ни отлипнуть от этой земли, ни прилипать к другой. По уже бытующей терминологии, я – государственник.

Мои убеждения, естественно, входят в противоречие с идеей унионизма и ее носителями. Мне уже доводилось писать («КН» от 7.09.2012): наша конституция считает их замыслы и деятельность неконституционной. Что не мешает им здравствовать и крепнуть.

Недавно на одном из телеканалов сформулировали сущность противостояния в стране в форме логических цепочек. Унионисты: румынский язык – румыны – Румыния. Государственники: молдавский язык – молдаване – Молдова. Есть еще выдумка унионистов о третьей цепочке: молдавский язык – молдаване – Россия. Но не надо путать с вступлением в ЕврАзЭС. В ЕврАзЭС сегодня вступил, а завтра передумал и вышел. А в Румынию «вступишь», и прощай Родина – Республики Молдова!

Спорить со сложившимися убеждениями – пустое занятие, но с взятыми порознь аргументами можно. Возьмем факт, который невозможно оспорить: сегодня большинство нашей титульной нации называет себя молдаванами, и свой язык – молдавским. Называют цифру – 80%. Даже 90%. Унионистское образование делает свое дело, и, возможно, уже меньше 80%. Но все равно – в три раза больше, чем унионистов. Вопрос: эти 80% имеют право называть себя и свой язык, как хотят, тем более, что это соответствует нашей Конституции? Или должны покаяться перед унионистами, признать свою исконную темноту и перековаться в румын?

Нет нужды погружаться в глубь истории, хотя очень жаль, что Штефан чел Маре не может встать из гроба или хотя бы сойти с пьедестала. Он бы живо разобрался с теми, кто отрекается от языка своих предков и своего роду-племени.

Что молдавский и румынский язык – одно и то же, стыдно оспаривать. У молдаван и румын общие этнические корни со времен даков, но их этническое преобразование пришлось на средневековье. Молдаване и валахи жили в разных государствах, воевали не только с турками, венграми и поляками, но и между собой. А также испытывали неодинаковые этнические влияния в процессе своего формирования. Тем не менее, образовали общий язык при всех диалектических отличиях. Этот язык в Молдове называли и до сих пор называют молдавским.

Когда в 1859 году появилось не зависимое от Османской империи государство, разрозненным прежде княжествам потребовались нейтральные объединяющие символы. Новую страну нельзя было назвать ни Молдовой, ни Валахией. Пригодилось удачное слово – Румыния. Оно напоминало: у языка благородные римские корни. И все стали румынами – у них в Румынии.

Но Бессарабия к этому времени уже почти 50 лет входила в состав Российской империи, и нашим молдаванам не было никакой нужды переименоваться в румын. Как точно заметил один украинский историк: «Россия была мягкой империей, и это ее недостаток». Она не вызывала желания восстать против нее, потому что умело поддерживала местную элиту, и при всех недостатках не было попыток искусственной ассимиляции народов. Молдавский язык и его культура, не говоря уже о многом другом, успешно развивались и в СССР. Такие гении, как Ион Друцэ, Григорий Виеру, Евгений Дога, Мария Биешу, Эмиль Лотяну выросли в советское время. Талантам нашей земли несть числа.

Двести лет – большой срок. За это время в бессарабских условиях молдаване прошли через иные, чем румыны, значительные этнические подвижки. Ничего удивительного. Через 150 лет после прихода на Русь татаро-монгол, из-за разрыва этнических связей, на северо-востоке образовался русский народ, на западе – белорусский, на юге – украинский. У них исходный древнеславянский язык мигрировал в разных направлениях. У нас этого не случилось. Вероятно, из-за несоизмеримости территорий и прозрачности границ. Но как бы там ни было, молдаване остались молдаванами.

Нам навязывают название языка – румынский, что якобы означает: мы должны влиться в Румынию. А почему должны? Есть сопоставимый мировой опыт. Австрийцы и швейцарцы говорят на немецком. Но не вливаются в Германию. Гитлер захватом ликвидировал Австрию, но в 1945-м все вернулось на круги своя. Арабских стран – пара десятков. Большинство из них – итог ассимиляции. Но даже на родине арабов, на Аравийском полуострове, – пяток арабских государств. И никто ни с кем не сливается.

В сущности, все равно как назвать язык. Но есть доводы в пользу молдавского. Главное: с какой стати молдавское большинство должно отказываться от родового названия языка предков? Во-вторых, этим снимаются поползновения на выстраивание унионистской логической цепочки. Есть подходящий пример Югославии. Там четыре народа говорят на одном языке – сербском: сербы, хорваты, черногорцы, боснийские мусульмане. После распада Югославии, помимо сербского, появились хорватский, черногорский и боснийский языки. Чтобы дистанцироваться от сербского. Можно понять: как бы не появился новый Иосиф Броз Тито и не собрал их опять до кучи по мотивам общности языка.

Объективно проблему языка и наименования народа выдумали политики, которые ссылаются на подручных лингвистов и историков. Но что нового они могут сказать тому, кто с детства знает от отцов и дедов, какого он роду-племени и на каком языке разговаривает? Трудно представить ситуацию глупее. Вы можете вообразить, чтобы французу внушали сомнения: француз он или не француз? И он не папу с мамой слушал, а интересовался мнением ученых. Может у китайцев так? У русских? У итальянцев? Японцев? Где, когда и какому народу подобное навязывали?

Из всего сказанного – вывод: аргументы унионистов о принадлежности молдаван Молдовы к румынскому этносу безосновательны. За 200 лет эти этносы разошлись. При общности языка и культуры нас разделило пространство, социально-экономические и общественно-политические условия, культурное окружение. Парадокс: молдавское большинство загнано в оборону унионистским меньшинством, крышуемым унионистской властью. И сдает позиции день за днем. 16 сентября несколько тысяч унионистов намерены демонстрировать свое унионистское превосходство над трехмиллионным народом Молдовы, попирая Конституцию страны. А мы слышим, что это, якобы, их право на свободное самовыражение.